Дэвид Карной - Музыка ножей
Мисс Дупви: Гвен, я понимаю, что ты не юрист. Поэтому, пожалуйста, не обижайся на меня за этот разговор. Я просто пытаюсь понять, о чем думала Кристен.
Дейтон: Я все понимаю.
Дупви: Вот ты посоветовала ей сказать, что он это сделал. Я так понимаю, ты еще со своим другом консультировалась, который на юридическом учится, так? Ну вот, ты ей это посоветовала. А ты ей сказала, чем это закончится? Что будет куча неприятностей, что врач наймет себе адвоката, а адвокат начнет разбирать ее жизнь и поведение по крупицам, привлечет экспертов — психологов и врачей, частных детективов, да кого угодно, лишь бы дискредитировать ее показания?
Дейтон: Ну, я не прямо такими словами говорила. Но, да, я ей объяснила, что будет ужасно неприятно. Забавно. Мой приятель сразу сказал, что Коган наймет женщину его защищать.
Дупви: Мне трудно судить. Не могу сказать, насколько продуманным был этот шаг.
Дейтон: Я просто имела в виду, что так будет убедительнее…
Дупви: Ты не думала о том, что Кристен, может, и соврала?
Несколько секунд тишины. Видимо, резкость вопроса поразила Гвен.
Дейтон: Думала. Только непонятно, зачем ей это? Она мне казалась довольно разумной девочкой. Не пискля. Поэтому я так удивилась, когда узнала, что она покончила с собой.
Дупви: Было что-нибудь в поведении доктора Когана, что указывало бы на его сексуальную заинтересованность в Кристен?
Дейтон: Вы не подумайте, что я такая воображала, но у меня было впечатление, что скорее ему я понравилась.
Дупви: Почему тебе так показалось?
Дейтон: Не знаю даже. Просто почувствовала.
Дупви: Он к тебе приставал?
Интересно, подумал Мэдден, Гвен покраснела сейчас? Он-то уж точно покраснел, а он просто кассету слушает.
Дейтон: Да нет.
Дупви: А что тогда?
Дейтон: Он попросил у меня номер телефона.
Теперь уже Кэролин замолкает.
Дупви: И ты его ему дала?
Дейтон: Если честно, да.
Дупви: И что, он тебе позвонил?
Дейтон: Нет. Я ему еще тогда сказала, что у меня есть парень.
Мэдден перематывает пленку и размышляет. Повлияют ли эти показания на мнение присяжных? Дупви будет утверждать, что его заинтересовала Дейтон (и как только Гвен появится в зале суда, все поймут почему). Кроули же будет настаивать, что у парня срабатывает охотничий инстинкт и он готов трахать все, что движется. Студентка уезжает, и кто остается?
Интересно, как Дупви использует ту информацию, которую Мэддену не удалось выжать из Дейтон? Жалеет ли она, что вытрясла из девчонки эти показания? Где-то за спиной Хэнка раздается голос Бернса:
— Привет!
Мэдден разворачивает кресло на колесиках и смотрит на Бернса:
— Здорово! Как там дела по ту сторону шоссе?
— Работаю с прекрасной парой. Тина утверждает, что Айк, ее муж, украл ее сбережения и изнасиловал ее саму. Они расстались. Или нет. Это смотря кого слушать.
— Мило.
— Все над делом Кройтер корпишь? — Бернс кивает на расшифровку.
— Ага. Это Дупви со студенткой пообщалась.
— У меня тоже кое-что имеется.
Мэдден оживляется:
— Что, агентша из бюро путешествий заговорила?
— Ага. И училка тоже. Рассказала, что у них был роман, но как только я упомянул о суде, то сразу замолчала. Больше я из нее никаких подробностей не вытянул, даже когда пригрозил вызвать ее повесткой.
— Вот черт! Они чего, не в курсе, что люди обычно ссорятся, когда расстаются? И потом топят друг друга при первой возможности? Это нормально!
— Ничего, другую найдем. Какая-нибудь, пусть одна, но обидчивая все равно объявится.
Бернс отдает Мэддену листок бумаги. Это регистрация входящего телефонного звонка.
— Мне тут тетка перезвонила, она работает секретаршей в центре планирования семьи, — говорит Бернс.
Кто-то к ним приходил и задавал вопросы. Вчера, в воскресенье. Какой-то парень интересовался шестнадцатилетней девушкой, не приходила ли она к ним пару месяцев назад. У него и фотографии с собой были. И одна — точно та же, которую Бернс показывал секретарше около месяца назад. Парень был ужас какой вежливый, и секретарша еще целый день сомневалась, звонить или нет. Но все-таки решила Бернсу об этом сообщить.
— Это что у нас за частный детектив?
— Я сначала тоже так подумал. Фигня в том, что парень сказал, он врач и интересуется бывшей пациенткой. И показал удостоверение больницы Парквью. По описанию он ну вылитый Коган, я ей отправил по электронной почте фотографию, и, опа, вот он, твой красавчик! Она его опознала. Это Коган.
Мэдден смотрит на листок. На нем время звонка, имя звонившей секретарши и отметка о том, что Бернс принял звонок.
— Что он задумал? — вслух размышляет Хэнк.
— Может, ему скучно стало сидеть дома целыми днями и бросать теннисные мячики в гараж.
— Ты же ребят в центре планирования семьи опрашивал, да? Это ведь тетка из центра планирования?
— Ага. Ты тогда взял себе анонимную службу для подростков. Бесплатную клинику.
— Слушай, сделай одолжение…
— Я уже проверил. На ее телефон звонков из центра не поступало.
Мэдден улыбается:
— Молодца! У тебя доброе сердце.
— Через это и страдаю.
Бернс собирается уходить, но Мэдден его останавливает:
— Бернс!
— Чего тебе?
— Он не мой красавчик.
— Да ладно, старик, не обижайся! Это ж просто фигура речи.
— Он не мой.
Теперь уже Бернс улыбается:
— Как скажешь, Хэнк.
6
Сочинение
5 мая 2007 года (за два дня до этого), 15.56
Что первым приходит в голову, когда обвиняемый является в центр планирования семьи и расспрашивает о своей предполагаемой жертве?
а) У обвиняемого нет денег на частного детектива.
б) У обвиняемого полно свободного времени, и он считает, что выполнит работу лучше, чем частный детектив.
в) Обвиняемый насмотрелся фильмов, где невинный человек, которого оговорили, сам находит преступника.
Мэдден все мозги сломал, пытаясь понять, как Коган попал из пункта «а» в пункт «б». Примерно через неделю после ареста Когана в полицию позвонила пожилая пара и сообщила, что в доме «того доктора, который переспал с мертвой девочкой» раздается какой-то шум.
Нет, Коган не затеял ремонт. Соседи слышали удары теннисного мяча. Приехали патрульные и обнаружили Когана перед гаражом с бейсбольной перчаткой на руке. Похоже, он часами бросал теннисный мяч, стараясь попасть в цель. Мишень, в которую он метил, их особенно поразила: Коган сделал ее из ящиков комода, связанных вместе и повернутых ручками в разные стороны. А посередине нарисовал черный круг, чтобы знать, куда целиться.
Услышав, что на него пожаловались соседи, Коган купил утеплитель и обил им свою мишень, чтобы приглушить звук. Патрульные говорят, он каждый день часами бросает мяч. И всегда приветливо машет рукой полицейской машине.
— Он очень извинялся из-за шума, — сообщил Мэддену патрульный.
Коган сказал, что ему просто надо было убить время, а в детстве он всегда бросал мячик, когда расстраивался из-за того, что мама болеет. Патрульный поговорил с пожилой парой, и, похоже, им было очень совестно, что они вызвали полицию.
— Удивительно все-таки люди устроены, — говорил Хэнку патрульный. — Они же с ним в добрососедских отношениях были. Женщина мне потом рассказала, что приходила к нему проконсультироваться, когда заболела. А как только его арестовали, они тут же перестали с ним разговаривать. Они его боятся настолько, что звонят в полицию, вместо того чтобы просто попросить его перестать шуметь.
Мэдден не следит специально за Коганом, но той информации, которая к нему поступает, вполне достаточно, чтобы составить представление об этом парне. Коган теперь редко выходит из дома. Но вот что странно: несмотря на добровольное заточение и погруженность в себя, он приветливо и с удовольствием разговаривает с каждым, кто к нему обращается.
— Каждый раз, как я с ним говорил, он был совершенно спокоен и доброжелателен. Ты знаешь, что он большой фанат Тома Сивера?
Бернс придумал самое логичное объяснение тому, почему Коган пошел в центр планирования семьи. Парень сидит дома целыми днями и ждет суда. Ему это надоело. И тогда он решает: надо потыкаться туда-сюда, попробовать что-нибудь самому выяснить. И все-таки чем больше Мэдден об этом думает, тем меньше ему нравится версия Бернса. Если Коган не переспал с девчонкой, чего ему переться в этот центр? А если переспал, зачем рисковать и привлекать внимание к тому, что она ходила в центр?
Одно не пришло ему в голову. Что Коган пошел в центр ради Кристен. Что по дороге из пункта «а» в пункт «б» он сделал долгую остановку в пункте «в».
Ну не мог он себе представить, что же случилось на самом деле. В ту субботу, как и в предыдущую субботу, Коган стоит на подъездной дорожке перед гаражом, ковыряет пальцем воображаемое резиновое покрытие и ждет воображаемого знака от воображаемого кетчера. Середина четвертого иннинга. Игроки располагаются на второй и третьей базе, и счет три и два. Воображаемый комментатор объявляет: «Решающий момент, дорогие болельщики! Наконец-то открыт счет! Трибуны замерли в ожидании. Питчер готовится к броску, и…»
