Арто Паасилинна - Очаровательное самоубийство в кругу друзей
Автовладелец Корпела сказал полковнику, что путешествие из Пори по всей Финляндии до Нордкапа, а оттуда через всю Европу — сюда, на мыс Конца Света, было самым безумным мероприятием в его жизни.
— Ты говоришь это потому, что мы все еще живы? — спросил полковник.
Пока остальные веселились, задумчивый оленевод Лисманки забрался в «Автобус Смерти», взял инструкцию по вождению и уселся за руль ее изучать. Уула решил научиться водить автобус. Это умение понадобилось ему именно сейчас.
В инструкции было пятьдесят страниц. Уула в жизни не водил ничего, кроме мотосаней. Надо напрячься, если хочешь запустить эдакий автобус-люкс.
На щитке управления было штук 30 датчиков. Прошло время, прежде чем Уула разобрался, для чего нужно, например, зажигание. Еще предстояло разобраться с датчиками тормозного давления в передних и задних колесах. Ключ зажигания нашелся, но завести машину оказалось не так-то просто. Сначала предстояло изучить тормоза и переключение скоростей. Коробка передач в машине была десятиступенчатая.
Два часа Уула в поте лица изучал инструкцию. Из форта доносились шутки и песни самоубийц. Некоторые даже танцевали на Розе ветров, покрытой старинными каменными плитами. Уулу тошнило от всеобщего веселья. Стиснув зубы, он продолжал учиться.
Наконец оленевод продвинулся настолько, что решился попробовать завести машину. Он действовал строго по инструкции: проверил, включен ли ручной тормоз, установил коробку переключения скоростей в позицию N и нажал на газ. Затем выжал сцепление и повернул нужный рычаг. Убедился, что горят лампы давления масла, зарядки и ручного тормоза. Ключ зажигания готов был привести в движение четыреста лошадиных сил мотора. Лампы давления масла и зарядки погасли. Мотор взревел.
Для большего эффекта Уула повернул руль, вдавил педаль газа и отпустил сцепление. Автобус тронулся, поднимая пыль. Мотор работал хорошо, стрелка на спидометре поднималась на глазах. Машина промчалась мимо танцующих смертников. Они застыли, глядя на автобус, летящий на бешеной скорости, за рулем которого сидел перепуганный оленевод. Уула махнул им рукой на прощание и на полной скорости проехал мимо развалин древней крепости прямо к обрыву, а оттуда — сломя голову-через стальные перила — на запад, в Атлантику. Автобус-смертник соскользнул с дорожки и пролетел еще метров сто. Потом со страшным грохотом ударился о морские волны и перевернулся набок. Огни погасли, автобус стал медленно погружаться в воду, как военный корабль, пробитый торпедой.
Анонимные Смертники рванули к краю обрыва, но успели увидеть только мелькнувший бок автобуса и название фирмы Корпелы. А потом им осталось только созерцать пенную зыбь, которая докатилась сюда с другого берега океана, из Америки, схватила автобус в свои объятия и унесла в пучину вместе с оленеводом Уулой Лисманки.
Океан долго пенился в том месте, где саам с сопок Утсйоки затонул вместе с туристическим автобусом. Самоубийцы медленно отошли от края обрыва. Несколько километров до Сагреша они шли молча. Там полковник Кемпайнен и автовладелец Корпела заявили в полицию о несчастном случае. Корпела сказал, что автобус сам почему-то покатился к морю. Полковник Кемпайнен добавил, что вместе с автобусом утонул и один из членов их туристической группы, оленевод Уула Лисманки.
Полиция сообщила о пропавшем автобусе в службу морской охраны. Оттуда пришло патрульное судно. Оно не обнаружило в море никаких следов, даже масла.
Массовое самоубийство Анонимных Смертников отменилось по техническим причинам. Орудие самоубийства ушло на дно океана, а автовладелец Корпела не собирался искать новый автобус. Если у висельника нет веревки, он не сможет повеситься.
Самоубийцы единодушно решили, что смерть, конечно, самое важное дело в этой жизни, но и оно может подождать.
Глава 34
У старшего сыщика Эрмея Ранккала выдалось нелегкое лето. Он распутывал важное, но очень сложное дело, которое съедало все его время и энергию. Он снова и снова ловил себя на том, что постоянно думает об этом деле, так что даже не смог догулять отпуск-пришлось вернуться на службу и продолжить расследование.
Причиной, по которой сыщик прервал свой отпуск в конце лета, было сообщение, отправленное таможенником Топи Олликайненом со станции между Энонтекио и Каутокейно. Олликайнен сообщал, что охранная полиция Финляндии проверила туристический автобус при пересечении границы. Марка автобуса и номер совпали с указанными в запросе. Кроме того, Олликайнен сообщил, что в дверях автобуса стоял его знакомый, оленевод из Утсйоки Уула Лисманки, который прокричал ему что-то о смерти. Зная Лисманки, Олликайнен подумал, что это просто глупая шутка. Лисманки вообще большой шутник.
Потом из Инари пришло сообщение от местного поверенного: полковник Кемпайнен разговаривал с ним и сказал, что собирается поехать со своей группой на Нордкап. В Ивало он оформлял паспорт для одного своего друга, оленевода Уулы Лисманки.
Старший сыщик вылетел в Северную Норвегию, на Нордкап. Он снова напал на след пропавшего автобуса: двое немецких орнитологов и их финский приятель рассказывали местным жителям о забавном случае на скалах Нордкапа. Якобы финский туристический автобус собирался съехать с края Нордкапа прямо в океан. В последний момент водитель передумал и развернул автобус. К сожалению, очевидцы уже уехали. Ранккала изъездил Северную Норвегию вдоль и поперек и нашел несколько мест, где успела побывать эта компания. Самые свежие следы вели на юг, в Хаапаранту, но там они снова обрывались.
Ранккала немедленно вернулся в Хельсинки. На основании всей имеющейся информации он сделал вывод, что в деле замешана опасная организация, которая собирается совершить массовое самоубийство огромных масштабов. Опасности подвергалось около тридцати финнов. Какие еще противозаконные намерения были у тайной экспедиции, этого Ранккала пока не знал. Но дело приняло такой оборот, что его необходимо было обсудить с начальством.
Инспектор Хунттинен из охранной полиции ознакомился с материалами, которые Ранккала собрал за лето, и сразу же объявил, что дело серьезное и осложнено многими запутанными обстоятельствами. Получалось, что по миру носится финский туристический автобус, и жизни его пассажиров угрожает опасность. Часть тайного общества самоубийц, а может, и все могли быть замешаны в сомнительных внешнеполитических и военных проектах. Хунттинен решил созвать внеочередное заседание, куда пригласил чиновников из различных сфер госуправления: из Министерства иностранных дел, из Центральной полиции, из университетской психиатрической клиники, Центра туризма и, конечно, охранной полиции, которая вела это дело.
Совещание проходило в баре «Ателье» отеля «Торни». Инспектор охранной полиции довольствовался бы и местом поскромнее, но представитель Центра туризма сказал, что привык к совещаниям на высшем уровне, и пообещал, что счет будет оплачен представляемой им организацией.
Участники заседания единогласно решили, что автобус надо как можно скорее задержать. Будет ужасно, если тридцать финнов уйдут из жизни. Международной репутации Финляндии будет нанесен непоправимый ущерб, подчеркнул представитель Центра туризма. Если выяснится, что группа, руководимая полковником и бизнесменом, с заранее обдуманным намерением собирается покончить жизнь самоубийством, пострадает не только финский туризм, но и экономика и экспорт. Что можно подумать о государстве, граждане которого кончают жизнь самоубийством большими группами, да еще и едут для этого за границу?
Полиция считала, что ничего противозаконного тут нет. Не придется даже просить помощи у Интерпола. По закону полиция разыскивает только преступников, а не чудаков.
Все посмотрели на психиатра. Может ли он чем-нибудь помочь? Члены этой туристической группы, безусловно, сумасшедшие, они опасны не только для государства, но и прежде всего для самих себя. Если врач выпишет всем им направления в ближайшую психбольницу, дело можно будет закрыть. Психиатр согласился, но засомневался, возможно ли объявить сумасшедшими сразу всех членов туристической группы.
— Так надо. Во имя сохранения репутации финского народа, — сказали инспектор Хунттинен и сыщик Ранккала. Однако врач не одобрил эту идею и проворчал, что в фашистской Германии использовались такие же доводы, чтобы сажать людей в концлагеря.
Хуже всего было то, что никто не знал, где сейчас автобус тайных самоубийц.
Заседание не обошлось без легкого обеда. Старший сыщик Ранккала довольствовался супом и вегетарианской пищей, спиртного не пил. Он жаловался врачу, который сидел напротив, что этим летом его желудок совсем расстроился, и началось это с тех пор, как ему поручили дело самоубийц.
