Ли Чайлд - Похититель

— Что там произошло? — спросил Ричер.

— Город У был размером с Канзас-Сити, штат Миссури. Вся война шла на северо-востоке. Джунгли начинались в миле от окраин. Две радиальные дороги, точно спицы в колесе. Одна шла севернее северо-востока, вторая — восточнее северо-востока. Мы называли их дорогами «на один час» и «на два часа». Как на циферблате наручных часов: если двенадцать — это север, то одна дорога шла в направлении на один час, а другая на два часа. В нашу задачу входило наблюдение за дорогой «на один час». Именно на ней должны были появиться повстанцы. Вот только они предпочитали двигаться через джунгли. Повстанцы не подходили к дороге ближе чем на двадцать футов, и мы их никогда не видели. У них была только пехота и то, что они могли унести на плечах. Они ползли в зарослях, а потом выходили из-за деревьев.

— Джунгли начинались в миле от города? — уточнил Ричер.

— Совершенно верно, — сказал Хобарт. — Им нужно было преодолеть милю по открытой местности, а у нас имелись тяжелые пулеметы.

— Так в чем же заключалась проблема?

— А что бы вы предприняли на их месте?

— Я бы сместился влево, чтобы обойти ваши позиции с востока. И взял бы с собой половину всех сил или даже больше. Я бы оставался в зарослях, а потом атаковал бы вас с «четырех часов». Скоординировал бы действия с двух направлений. И вы бы не знали, где основной фронт, а где фланг.

Хобарт кивнул. От этого короткого движения на его тощей шее надулись жилы.

— Мы ожидали именно такого маневра, — сказал он. — Мы пришли к выводу, что они будут двигаться со стороны дороги «на один час» половиной своих сил, с правой обочины, а остальными силами — с другой стороны. Мы предположили, что две мили будет подходящим расстоянием, а потом они развернутся на девяносто градусов влево и попытаются обойти нас с фланга. Но из этого следовало, что отряду в пять тысяч солдат придется перейти дорогу «на два часа» — узкую, но прямую просеку, идущую через джунгли на протяжении пятидесяти миль. Дорога просматривалась до самого горизонта, как если бы кто-то хотел пересечь Таймс-сквер.

— И что было дальше? — спросила Полинг.

— Найт и я постоянно были вместе. Мы служили в разведке морской пехоты. Поэтому мы вызвались осуществлять наблюдение за противником. Отползли на триста ярдов и нашли парочку удобных ям — воронки от давно разорвавшихся снарядов. В тех местах постоянно воевали. Найт имел оттуда отличный обзор дороги «на один час», а я контролировал дорогу «на два часа». Когда они попытаются выйти на нас, мы нанесем им лобовой удар и, если нам будет сопутствовать успех, наши главные силы подойдут на помощь, — таким был наш план. Если же их атака окажется слишком мощной, Найт и я отступим к городу, где образуем вторую линию обороны. А если я увижу, что они пытаются нас обойти, то мы сразу отступим, но будем знать, что сражаться придется на двух фронтах.

— Как получилось, что все пошло не так? — спросил Ричер.

— Я сделал две ошибки, — ответил Хобарт.

И эти четыре слова вдруг отняли у него все силы. Глаза его закрылись, губы плотно сжались над беззубыми деснами, дыхание стало хриплым.

— У него малярия и туберкулез, — сказала его сестра. — Вы его утомили.

— Он получает лечение? — спросила Полинг.

— У нас нет даже пособия. Управление по делам ветеранов практически нам не помогает. Я вожу его в больницу Святого Винсента.

— Но как? Как вам удается спуститься по лестнице?

— Я несу его на спине, — ответила Ди Мария.

Хобарт сильно закашлялся, и по его подбородку потекла струйка кровавой слюны. Он высоко поднял обрубок руки и вытер рот остатками бицепса. Потом открыл глаза.

— Какие две ошибки? — спросил Ричер.

— Они совершили обманный маневр. Отряд разведчиков в десять человек вышел из-за деревьев в миле перед Найтом. Они должны были погибнуть славной смертью — весь отряд побежал вперед, беспорядочно стреляя. Найт подпустил их на полторы сотни ярдов и уложил всех до единого. Со своей позиции я его не видел. Между нами оставалось около ста ярдов, а местность была неровной. Тогда я пополз, чтобы проверить, все ли с ним в порядке.

— И что оказалось?

— Он не пострадал.

— И ни один из вас не получил ранений?

— Ранений? Они даже не пытались вести прицельный огонь.

— Однако противник стрелял из винтовок?

— Немного.

— Продолжайте.

— Когда я добрался до позиции Найта, то понял, что вижу дорогу «на два часа» даже лучше, чем со своей точки. К тому же мы могли прикрыть друг друга — в случае наступления противника нам было бы легче отстреливаться. Так я совершил первую ошибку.

— А какой была вторая ошибка?

— Я поверил Эдварду Лейну.

Глава 39

— Что сказал вам Эдвард Лейн? — спросил Ричер.

Однако Хобарт целую минуту не мог говорить. У него начался приступ кашля. Его впалая грудь мучительно дрожала. Изувеченные конечности бессильно дергались. Из уголков рта вытекала окрашенная кровью слюна. Ди Мария сбегала на кухню, сполоснула полотенце и принесла стакан с водой. Она тщательно вытерла брату лицо и дала напиться. Потом взяла его под мышки и помогла сесть. Вскоре приступ кашля прекратился — жидкость в легких немного опустилась.

— У нас трудная задача, — сказала Ди Мария. — Нужно очищать легкие, но кашель его ужасно утомляет.

— Хобарт, что вам сказал Лейн? — еще раз спросил Ричер.

Хобарт тяжело дышал, умоляя Ричера немного потерпеть. Потом он сказал:

— Примерно через тридцать минут после первого обманного маневра на позиции Найта появился Лейн. Увидев меня, он немного удивился. Потом Лейн попросил Найта оставаться на прежнем месте. Повернувшись ко мне, он сказал, что получил новые разведывательные данные: очень скоро дорогу «на два часа» пересекут правительственные войска, к нам прибудет подкрепление. Он сказал, что они пойдут ночным маршем, будут передвигаться медленно и скрытно, поскольку повстанцы совсем рядом. Солдаты двух армий будут двигаться параллельно дороге и на расстоянии сорока ярдов друг от друга. Однако они не смогут увидеть друг друга из-за густой растительности. Главная проблема — шум. Поэтому Лейн приказал мне сидеть тихо, наблюдать за дорогой и считать количество солдат, которые ее пересекают. Чем больше солдат перейдет дорогу, тем лучше для нас, ведь это наши союзники.

— И вы их видели?

— Тысячи и тысячи. Обычная пехота, без всякого транспорта, полное отсутствие тяжелого вооружения, легкое стрелковое автоматическое оружие, немного М-шестьдесят, несколько легких минометов. Они пересекали дорогу по двое, и это заняло несколько часов.

— А потом?

— Мы сидели тихо и ждали. Весь день, до наступления ночи. А потом небеса разверзлись. У нас были ночные прицелы, и мы видели, что происходит. Около пяти тысяч человек вышли из-за деревьев на дорогу «на один час» и направились маршем в нашу сторону. Одновременно из-за кустов вышли еще пять тысяч человек, к югу, с направления «на четыре часа», и двинулись прямо на нас. Те самые солдаты, которых я считал днем. И они вовсе не были правительственными войсками. На нас наступали повстанцы. Разведка Лейна ошиблась. Во всяком случае, именно так я подумал сначала. Позднее я понял, что он мне солгал.

— Что произошло дальше? — спросила Полинг.

— Сначала ничего страшного. Повстанцы начали стрелять слишком рано. Африка большой континент, но большинство из них умудрялись промахиваться. Мы с Найтом совсем не волновались. Планы всегда идут прахом. На войне побеждает импровизация. Мы рассчитывали, что с тыла нас поддержат огнем, чтобы мы могли спокойно отступить. Но мы так и не дождались помощи. Я посмотрел на оставшийся за нашей спиной город, до него было всего триста ярдов. А потом я повернулся и увидел десять тысяч солдат, идущих в мою сторону. С двух направлений, под углом в девяносто градусов. В совершенной темноте. У меня вдруг возникло ощущение, что мы с Найтом остались двумя единственными западными людьми во всей стране. Оказалось, что я был почти прав. Позднее я сложил куски головоломки, Лейн и все остальные парни из нашей команды отступили двенадцать часов назад. Вероятно, он вернулся после разговора с нами и сразу же сел в джип. И все наши поехали на юг, к границе с Ганой. А потом они добрались до аэропорта в Тамале, через который мы и попали в Африку.

— Нам нужно знать, почему Лейн так поступил, — сказал Ричер.

— Ну, это просто, — ответил Хобарт. — У меня было очень много времени, чтобы во всем разобраться, уж поверьте мне. Лейн бросил нас из-за того, что хотел смерти Найта. А я оказался не на той позиции, вот и все. Неизбежные потери.

— А почему Лейн хотел смерти Найта?

— Потому что Найт убил его жену.

Глава 40

— Вы слышали признание Найта в убийстве собственными ушами? — спросила Полинг.