Дэвид Балдаччи - Игра по расписанию
— А до того? — поинтересовалась Мишель.
— В первой половине дня заходила его дочь Саванна. И какое-то время находилась с ним. Не помню точно, когда это было. А после Саванны пришла Доротея Бэттл. Скажем, около двух тридцати.
— Они входили в отделение через заднюю дверь? — спросил Бейли.
— Саванна — через заднюю, Доротея же воспользовалась главным входом.
— Мне нужно знать точное время этих визитов, — настаивал Уильямс.
— Нужно — выясним, — нервно и зло ответил врач. — Ну а теперь прошу меня извинить: я должен навестить других пациентов.
«Парень опасается, что против него и сотрудников вчерашней смены будут выдвинуты обвинения. Оттого и дергается», — подумал Кинг.
— Надеюсь, с ними вам повезет больше, чем с этим, — бросил вдогонку врачу Уильямс, который, казалось, тоже уловил что-то подобное в его тоне.
Когда врач удалился, шеф продолжил допрос старшей сестры.
— Насколько я понял, в десять пятнадцать состояние больного неожиданно изменилось, не так ли?
Та кивнула.
— У него произошла остановка сердца. Когда первая из сестер вбежала в палату, монитор демонстрировал идеальную прямую. Бригада реаниматологов пыталась восстановить сердечную деятельность, но безуспешно.
К разговору подключился Кинг:
— Стало быть, в течение примерно десяти минут между последней проверкой и остановкой сердца убийца вошел в палату и влил в капельницу предположительно некий яд, который сразу после этого начал действовать?
— Похоже, все именно так и было, — согласился Бейли.
— Я заметил, что палата снабжена видеокамерой, — сказал Кинг.
— Как и все одноместные палаты. С помощью камер мы можем проводить мониторинг состояния пациентов с пульта дежурных медсестер.
— Но никто из них не видел, чтобы в эту палату после ухода миссис Бэттл кто-то входил, не так ли?
Старшая медсестра занервничала.
— Да, бывает, что у пульта не остается ни одной живой души.
— Например, при сдаче дежурства? — спросил Кинг.
— Точно так. Но если кто-то и вошел в это время в отделение, он должен был воспользоваться задней дверью, ибо в противном случае его обязательно увидели бы.
— Понятно… — протянул Шон.
— Надо обладать изрядной смелостью, я бы даже сказал, дерзостью, чтобы войти сюда, когда здесь столько народу, — заметил Уильямс.
— Что ж, — произнесла старшая сестра, — если кому-то и впрямь взбрело в голову сделать то, о чем вы говорили, он, смею заметить, выбрал для этого самое подходящее время.
— Без сомнения, — согласился Кинг.
Когда напарники выходили из отделения, Шон задержался около пульта дежурных медсестер.
— Не возражаете, если я взгляну, как у вас тут все устроено? — спросил он у старшей сестры.
Детектив подошел к консоли, заставленной терминалами компьютеров, и стал следить за ежесекундно менявшимися изображениями на экранах мониторов.
— Насколько я понимаю, запись трансляции не производится?
— Нет. Мониторинг ведется не из-за соображений безопасности, а для наблюдения за пациентами.
— Возможно, в скором времени вам придется пересмотреть эту философию, — произнес Кинг.
— Что ты имел в виду? — спросила Мишель, когда они вышли из отделения.
— Мне пришло в голову, что человек, проникший в отделение, знал не только о задней двери и времени сдачи дежурства, но и о наличии видеокамер. Сомневаюсь, что субъекту, пришедшему сюда убивать, хотелось, чтобы камера наблюдения зафиксировала его присутствие. Я обратил внимание, что другие камеры панорамировали койки больных и оборудование по обеим сторонам. В комнате же Бэттла камера показывала только кровать и правый угол.
Мишель подвела итог:
— Все понятно. Убийца передвинул камеру так, чтобы его не увидели на экране монитора в тот момент, когда он впрыскивал яд в капельницу.
— Совершенно верно.
Когда детективы покидали госпиталь, их перехватил у выхода Кэррик. Несмотря на столь ранний утренний час, Хэрри выглядел очень элегантно в английском твидовом пиджаке и рубашке без галстука, с отложным воротничком.
— Хэрри, а вы что здесь делаете? — не без удивления осведомился Кинг.
— Во-первых, мы с Бобби Бэттлом старые приятели. Вернее, были старыми приятелями. А во-вторых, я являюсь главным советником госпиталя по юридическим вопросам. Местные шишки позвонили мне домой, и я только что закончил совещаться с ними. Намечается конфликт, и я им об этом так прямо и сказал. Кстати, а вы где были все это время? Ремми, случайно, не видели?
— Нет. Правда, она приезжала сюда, но на короткое время и уехала еще до нашего прибытия.
— Слышал о находках в палате Бобби. И подозреваю, что это неспроста.
— Мы тоже думаем, что неспроста, но точно пока ничего не знаем.
— Я вас надолго не задержу. Просто хотел сказать, что нам, по-видимому, снова придется вернуться к делу Джуниора.
— Как оно вообще продвигается?
— Не очень хорошо. Добытая вами информация, несомненно, имела для меня определенную ценность, но хочу вам заметить, что она нисколько не помогла в плане защиты моего клиента. По крайней мере все озвученные мной в офисе прокурора сомнения в его виновности встретили там холодный прием. Боюсь, это произошло из-за активного вмешательства со стороны Ремми. Она очень зла на Джуниора, и я сомневаюсь, что смерть Бобби понизит уровень ее агрессивности.
— Возможно, даже повысит, — заметила Мишель.
— Возможно, — невесело согласился Кэррик. — Теперь, молодые люди, я вас более не задерживаю. Если узнаете что-нибудь новое по поводу смерти Бобби, не забудьте сообщить мне.
Он повернулся и пошел к своей машине. Кинг и Максвелл некоторое время наблюдали, как адвокат открывал дверцу и усаживался за руль своего идеально восстановленного антикварного британского «эм-джи» с опускающимся верхом. Заведя мотор, Хэрри поехал по дороге навстречу лучам восходящего солнца.
Мишель посмотрела на компаньона.
— Не знаю, как ты, а я сочувствую Хэрри. Подумать только: он водит дружбу с Бэттлами, но при этом представляет интересы Джуниора и госпиталя, в котором умер Бобби.
Кинг согласно кивнул:
— Да, ему не позавидуешь. Я почти уверен, что против «Райтсберг дженерал» будут выдвинуты весьма серьезные обвинения. Ирония заключается в том, что судиться с госпиталем будет человек, чье имя начертано на его стене.
— Не думаю, что этот факт способен хотя бы в малой степени ослабить решимость Ремми.
— У меня тоже есть на этот счет большие сомнения. — Кинг зевнул и потянулся. — Но в данный момент меня больше занимает вопрос, ехать мне в офис или вернуться к себе на лодку и еще немного поспать.
— Лично я собираюсь сейчас на пробежку. Может, присоединишься? Говорят, эндорфины полезны для мозга.
— На пробежку? Но у тебя только что закончилась тренировка по кикбоксингу!
— Я ходила на кикбоксинг вчера, Шон.
— Даже Господь брал себе свободный день.
— Если бы он был женщиной, то не брал бы.
— О'кей, ты меня убедила.
Мишель порозовела от удовольствия.
— Значит, ты согласен отправиться со мной на пробежку?
— Нет. Я возвращаюсь на лодку и заваливаюсь спать. Если уж сам Господь велел отдыхать, кто я такой, чтобы ему противоречить?
Глава 30
Городская почта получила строгие инструкции немедленно передавать полиции все подозрительные послания, отправленные на адрес «Райтсбергской газеты». Письмо, связанное с Хинсон, пришло на следующий день после убийства Бобби Бэттла. Оно не было закодировано и отличалось простотой и лапидарностью.
«Одним адвокатом меньше, и что с того? Надеюсь, вы уже поняли, кем я не являюсь на этот раз? Ну, до скорого».
Пока полиция разбиралась с письмом, Сильвии стало лучше. Поднявшись с постели, она приехала в морг и провела аутопсию тела Бэттла.
Через некоторое время после этого она поднялась к себе в офис, чтобы переговорить с Мишель и Кингом. Сказала им, в частности, что на вскрытии присутствовали шеф Уильямс и Чип Бейли.
— Тодд чувствует себя в анатомичке уже почти комфортно. К сожалению, это связано с тем, что нам приходится иметь дело со все возрастающим числом трупов.
— Итак, что убило Бобби? — спросил Кинг.
— Я смогу сказать об этом со всей уверенностью только через неделю, когда из лаборатории придут результаты токсикологической экспертизы. В настоящее же время мне представляется, что в контейнер с раствором впрыснули большую дозу хлористого калия, который через десять минут добрался по трубке капельницы до тела. Как только это произошло, у больного началась фибрилляция желудочков. В связи с ослабленным состоянием больного конец его наступил быстро и, по счастью, не сопровождался мучениями.
