Дэвид Балдаччи - Невиновен (в сокращении)
Талала это не трогало. А его люди даже и не поняли, что такое Роби говорит.
— Предлагаю тебе сдаться, — сказал Роби. — Предлагаю один только раз, повторять не буду.
— Ты несешь чушь. Тебя просто парализовал страх.
— Поверь, чтобы меня напугать, нужно несколько больше, чем твоя жирная задница. Так ты отказываешься сдаться?
— Я лучше посмотрю, как вы, все трое, будете умирать.
— Я расцениваю это как отказ, — сказал Роби.
— Абдулла, убей его, — сказал Талал.
Абдулла вытащил два пистолета. Мгновение — и один он перебросил Роби, который тут же убил троих, что стояли ближе к нему. Абдулла выстрелил дважды, убив еще двух охранников.
Остальные охранники потянулись к оружию. Роби расстрелял в них свой магазин, схватил Вэнс и Джули и спрятал их за передним шасси самолета.
— Закройте уши, — сказал он им. — Абдулла! — крикнул он, и великан скрылся за фургоном.
Через мгновение правое окно ангара вылетело, вырванное оттуда очередью из тридцатимиллиметрового пулемета. Затем через открывшееся окно пулемет перебил остальных охранников. Они падали один за другим, пока в ангаре не остался один Талал.
За окном завис вертолет. Он был невидимым для радаров, а шум дождя заглушил звук его двигателя. Шейн Коннорс снял автоматическую снайперскую винтовку с металлической подставки и поцеловал ее горячий ствол — это был его давний ритуал. Он отсалютовал Роби и дал знак пилоту: чуть в сторону. Вертолет медленно отлетел.
Роби подошел к Талалу. Из-за фургона вышел Абдулла.
Талал, не веря своим глазам, смотрел на Абдуллу.
— Ты меня предал?
— А ты думаешь, как нам удалось добраться до тебя в прошлый раз? — сказал Роби. — Если ты перекупаешь наших людей, то и мы перекупаем твоих. — И поднял пистолет.
Талал с ужасом смотрел на него.
— Неужели ты меня убьешь?
Ворота открылись, и в ангар въехал золотой джип. В нем сидели пятеро, все в национальных одеждах, все вооружены. Они высыпали из машины, схватили Талала и понесли к джипу. Талал кричал и плакал.
— Ты поедешь в Саудовскую Аравию, Талал, — сказал Роби. — Америка официально возвращает тебя твоему народу. Думаю, ты предпочел бы пулю.
Джип отъехал, и Роби подошел к Вэнс и Джули.
— Там вертолет, который доставит нас домой, — негромко сказал он. — На борту команда врачей.
Вэнс повисла на нем и сказала:
— Не знаю, Роби, как тебе это удалось, но как я рада, что удалось!
Роби обнял ее одной рукой, а другую протянул Джули. Она оперлась на его руку, и они пошли к вертолету.
Глава 9
Синий и Шейн Коннорс сидели за столиком в конференц-зале.
Вошел Роби. Коннорс и Роби посмотрели друг на друга, обменялись короткими кивками. Синий сказал:
— Я как раз поздравлял агента Коннорса — отличная работа.
— Вытащили меня из-за стола, — сказал Коннорс.
— Что рассказал Ван Бюрен? — спросил Роби Синего.
— Он предал свою страну за деньги и из принципа.
— Про деньги я понимаю. Объясните мне про принцип.
— Ну, про деньги — не совсем то, что вы думаете. Ему пришлось оплачивать медицинские счета, которые сильно превышали его возможности. Хотя у них была медицинская страховка, она не покрывала некоторые виды лечения, когда он пытался спасти жену.
— А принципы?
— Ван Бюрен обвинял правительство в том, что его жена заболела раком. Он считает, что ее болезнь вызвана отравлением токсинами во время военных действий. Он решил отомстить.
— А что дочь Ван Бюрена?
— Он говорит, что она ничего не знает. И мы ему верим. Ее это не коснется.
— А зачем Ван Бюрена связали и ранили?
— По изначальному плану его хотели оставить вне подозрений. Ваше расследование сделало это невозможным, но они-то не знали этого. Поэтому Ламберт связала его и взяла пистолет. Ван Бюрен собирался выйти в отставку и уехать.
— Похоже, у Ван Бюрена совсем крышу снесло, — сказал Роби. — Он рассказал своей жене, что он задумал. Может быть, думал, что она без сознания, не слышит. Но она услышала, и, будучи патриоткой, возмутилась. И когда Брум пришел ее навестить — или Уинд, или Гетти, — она все ему рассказала. Ван Бюрен узнал об этом и принял меры. Выжег землю. Убил всех.
— Да, ее действительно навестил Лео Брум, — сказал Синий. — Люди Талала взяли его под наблюдение. Брум рассказал Рику Уинду и Гетти. Чем подписал им смертный приговор. Вас послали убить Джейн Уинд, потому что они боялись, что бывший муж рассказал и ей тоже. И это должно было спровоцировать вас к движению в том направлении, которое планировал для вас Талал.
— А дыхательную трубку его жене вставили в горло, чтобы она больше не смогла ничего сказать, — заметил Роби.
— На самом деле они хотели убить ее, но Ван Бюрен сказал, что, если они сделают это, он выйдет из игры. А когда план утвердили и пришло время его осуществлять, он отключил ее от аппарата искусственного дыхания, и она умерла естественной смертью.
— А Габриэль Сигель? — спросил Роби.
— Хотели, чтобы мы думали, что и он замешан. Позвонили ему на работу, сказали, что убьют жену, если он не выйдет к ним. Боюсь, нам не удастся найти его останки.
— А нападение у «Доннелли»?
— Саудовцы допросили Талала. По-видимому, он хотел заставить вас помучиться. Хотел, чтобы вы винили в этом себя. Он не сомневался, вы поймете, что истинной целью были вы.
— Деньги Брума?
— Они с Риком Уиндом украли какие-то кувейтские древности. Брум удачно вложил свои деньги, а Уинд неудачно. Кертис Гетти чист. — Синий помолчал, посмотрел на Роби. — Но даже притом что стрелять хотели в президента и в наследного принца, в центре всего этого дела были вы.
— Я не убил Талала, и он решил узнать, кто я такой, и начать за мной охоту. И когда Элизабет Ван Бюрен заговорила, Талал нашел способ втянуть в это дело меня. Мой руководитель приказал мне уничтожить Джейн Уинд, я ослушался и потом переходил от одной спланированной ситуации к другой.
— Им годилось и так, и так, — сказал Коннорс. — Если бы ты убил Уинд с сыном, а потом узнал, что она невиновна, ты бы себе этого не простил, и они это понимали. А на случай, если у тебя рука не поднимется, у них был запасной стрелок. Им был известен твой запасной план. И они нашли способ посадить в этот автобус Джули.
— И наверное, они не сомневались, — сказал Роби, — что, как только я узнаю, кто на самом деле была Джейн Уинд, я скорей всего пойду к этому автобусу.
— Но когда они узнали, что Джули пришла в голову мысль опросить остальных солдат отделения, игра показалась им слишком рискованной. Этот опрос вел прямо к Ван Бюрену. Они были готовы убить и Джули, и вас, — добавил Синий.
— Пожалуй, это имело смысл, — нехотя согласился Роби.
— Но Энни Ламберт они внедрили к вам еще раньше, — сказал Синий. — После вашей попытки покушения на Талала в Танжере, когда он узнал, что стреляли вы, он приказал ей переехать в дом, где вы живете. Талал явно имел планы на вас двоих.
Роби не вспоминал о Ламберт с той ночи, когда убил ее.
— Она была лучше, чем я, — помолчав, сказал он. — Проворнее, тверже. Никогда не видел такого спокойствия в столь чрезвычайной ситуации.
— Она была под наркотиками, — подчеркнул Синий. — Саудовцам удалось кое-что узнать про нее от Талала. Ее приемный отец англичанин, мать иранка. Они уехали в Иран, когда шах был еще в силе. Видимо, режим шаха их преследовал; кажется, какие-то их родственники даже погибли. Но шах был у нас тогда вне критики, и мы, как вы знаете, даже помогали ему военной силой. Ламберты ненавидели Запад, а Америку, кажется, особенно. Они поехали в Англию, удочерили Энни, перебрались в Америку и здесь воспитали ее как собственную дочь.
— Но они промывали ей мозги, — спросил Коннорс, — они все время ее программировали для чего-то подобного?
— Да, ее готовили к этому всю жизнь. Конечно, не было гарантии, что она получит работу в Белом доме, но президентов убивают и в других местах. Ее родители состоятельны и политически активны. Она была блестящей студенткой и, безусловно, великолепной актрисой. Никому и в голову не приходило, что это бомба замедленного действия. Она вела образцовую жизнь. Она легко сходилась с людьми, успешно справлялась с работой. Ни одного прокола, никаких настораживающих признаков! Впечатление такое, словно в одном теле обитали два разных человека.
Именно так, подумал Роби. Должно быть, так.
Синий помолчал, посмотрел на Роби.
— Она одурачила самых проницательных из нас. И мы сейчас в ужасе — потому что она не вписывается ни в одну схему. Что, если у нас есть и другие Энни Ламберт?
Роби хлопнул ладонью по столу.
— Она была куклой, родители отняли у нее жизнь. Она погибла, а они будут жить. Скажите, разве я не прав?
Синий ничего не сказал. Несколько мгновений он молчал. Потом заговорил о другом:
