Маркус Сэйки - По лезвию ножа
За всю их совместную жизнь Карен поставила Дэнни лишь одно категорическое условие. На суде прокурор демонстрировал фотографии с места преступления и гнусаво объяснял, что кровавые следы ботинок появились на теле жертвы после огнестрельных ранений. До суда она видела Эвана только однажды, но, зная о его дружбе с Дэнни, надеялась увидеть в его глазах раскаяние, сострадание к пострадавшим. Макганн был невозмутим, спокоен и уверен в своей правоте.
От воспоминаний мутило.
Карен весь суд просидела как каменная, а дома выдвинула Дэнни ультиматум.
Если он вернется к старому, она уйдет.
Не оглядываясь.
Глава 31. Что последует за правдой
Дэнни всегда восторгался главным залом Юнион-стейшн, несмотря на то, что часто бывал на вокзале. Вот и сейчас дух перехватило, хотя, казалось бы, не время любоваться архитектурными красотами: серьезное преступление, полиция на хвосте, ссора с любимой, жизнь катится под откос – но все же… Выстроившиеся по периметру колонны горделиво тянутся к изящным балконам и нишам в классическом стиле. Высоко над головой – стеклянный купол с перегородками, разрезающими серо-голубое небо на аккуратные геометрические фигуры. Зал напоминает церковный храм: гулкая тишина, скамьи как в молельне… Вот только заняты они не верующими, а отверженными, на лицах которых – несмываемый отпечаток бедности и страданий. Сухой отрывистый кашель и шуршание газет плохо сочетаются с холодной величественностью обстановки.
Спустившись по мраморным ступеням, Дэнни почувствовал напряженные, затравленные взгляды бездомных. Для его целей главный зал не подходил. Бородатый старик проводил его подозрительным взглядом – Дэнни приветливо кивнул. Из зала веером расходились коридоры. Картер свернул налево, в современное крыло, освещенное люминесцентными лампами и уставленное цветами в кадках.
Мысли вернулись к событиям вчерашнего вечера, к ужину с Карен. Дэнни никогда не видел ее рассерженной до такой степени, чтобы гнев клокотал у самой поверхности, почти выплескиваясь наружу. Карен чувствовала: что-то происходит. Когда девушка спросила, нет ли в этом ее вины, Дэнни чуть не раскололся, едва не рассказал ей о страшной проблеме прямо там, за столиком. Вмешался внутренний голос, заверил, что осталось совсем чуть-чуть: через несколько дней все закончится и можно будет наладить отношения с Карен.
Дэнни всю жизнь прислушивался к внутреннему голосу, помогавшему в трудные минуты. Впрочем, в семейной жизни это, пожалуй, не лучший советчик.
«Не говоря уж о том, что через несколько дней я разорю босса, оставлю без работы сорок человек, и все это – ради преступления, за которое можно загреметь в тюрьму строгого режима».
Вспомнился Нолан и оставленное им сообщение, напугавшее Карен. Напугало оно и Дэнни.
«Дэнни, это детектив Нолан. Нам нужно поговорить. Мне надо кое-что у тебя узнать. Позвони мне как можно скорее».
В чем дело? Что случилось? «Кое-что узнать»? Неужели Ричард запаниковал и бросился в полицию? Нет, вряд ли. О’Доннелл не подозревал, что Дэнни принимал участие в похищении! Если бы подозревал, Нолан уже караулил бы у дома, с двумя патрульными машинами на подхвате.
Дэнни поднялся по эскалатору на второй этаж. С одной стороны «Макдоналдс», с другой – газетный киоск, толпа пассажиров с застывшими взглядами. Здесь делать нечего. Картер снова спустился вниз. Напротив эскалаторов – стеклянные двери с логотипами «Амтрэка» и «Метры», круглосуточные магазины, киоски, торгующие едой. Вокруг них все время толпится народ. Пять вечера – самый час пик. В такое время Эвану не стоит появляться на вокзале, но подходящее место нужно выбрать сейчас, в критических условиях, чтобы завтра все прошло гладко.
Даже если звонок Нолана никак не связан с Эваном, выходить на связь с полицейским не хотелось, принимая во внимание завтрашнюю операцию. Не стоит усугублять. Предугадать поведение Макганна и проследить, чтобы никто не пострадал, – непростая задача.
«Ричарда и строительные бригады уже не спасти от разорения. Сорок человек – и каждый из них чем-то напоминает отца…»
В кино выкуп обычно передают на заброшенных стоянках или где-нибудь за городом. Две машины останавливаются метрах в тридцати друг от друга, одна сторона просит показать заложника, другая требует денег. Вот только Дэнни знал, как ведет себя Макганн, когда вокруг тихо и нет свидетелей: Эван едва не оглушил пистолетом перепуганного двенадцатилетнего мальчишку. Что будет, если между Эваном и миллионом окажется обезумевший от ярости Ричард?
Поэтому Дэнни и приехал на вокзал. Он искал место, одновременно людное, чтобы Эван не посмел открыть огонь, и достаточно тихое для обмена. Большой выбор путей к отступлению не помешает. Главное – не застрять в пробке на одной автостраде с Ричардом. Многоэтажное здание вокзала – самое подходящее место: многолюдно, входов и выходов без счета, такси, поезда.
Юнион-стейшн – идеальный вариант.
Картер еще час бродил по вокзалу, сравнивал и просчитывал. Сначала ему понравился тихий коридор в стороне от основных платформ, но прибыл очередной поезд, и тишины как не бывало. Рядом с неработающим эскалатором нашелся темный вестибюль. С одной стороны – закрытый сувенирный магазин, с другой – офисное помещение. За двадцать минут оттуда вышел лишь один человек – сосредоточенный парень в синем костюме. К десяти вечера рабочий день закончится, так что шансы столкнуться с ненужным свидетелем будут небольшими. Тем не менее люди рядом, и у Эвана не должно возникнуть желания устроить бойню.
Единственная проблема – остаться инкогнито. Доверить обмен Эвану Картер не решался, но и сам подойти к Ричарду тоже не мог. Не расхаживать же по центральному вокзалу в черной маске!
Дэнни радостно улыбнулся, неожиданно сообразив, что делать.
«Завтра Хэллоуин!»
Забрав внедорожник со стоянки у Сирс-Тауэр (двадцать долларов за два часа – чистый грабеж!), Дэнни поехал на запад. День почти закончен – осталось для приличия заглянуть в офис, рассказать Ричарду об измененном графике на одном из объектов, и все, можно ехать домой.
А дома что?
Вчера вечером Карен бросила его в ресторане – необычное для нее поведение. Приятно, что у любимой женщины темперамент кинозвезды, но проблема налицо. Интуиция подсказывала ей, что происходит неладное, еще до того, как позвонил Нолан. Похоже, теперь она в этом убедилась окончательно. Звонок полицейского, даже если он никак не связан с похищением, направил ее мысли в верном направлении. Карен наверняка решила, что он взялся за старое.
Что он сорвался.
– И будет совершенно права, – раздался голос отца, сидящего с сигаретой на пассажирском сиденье. В детстве Дэнни просил папу бросить дурную привычку, объяснял, что никотин – яд, что сигареты его убьют. В этом он ошибся, как и во многом другом.
– Еще два дня, – сказал он отцу. – Через два дня я вернусь к честной жизни.
Угловатое лицо отца было неподвижно, в глазах горело осуждение. Слов не надо, и так ясно, что он скажет.
– Знаю, – произнес Дэнни, – «колосс на глиняных ногах», «правды на лжи не построишь».
И тем не менее… Немного усилий – и он продержится еще несколько дней, чтобы Карен ничего не узнала. Операция закончится, Эван исчезнет из его жизни, Томми и Карен будут в безопасности, все вернется в нормальное русло.
– «Не лги». «Поступай правильно». «Будь мужчиной». Советовать легко! – Дэнни тут же понял, что сказал не то. Отцу ничего не давалось легко. Восемь классов образования, всю жизнь проработал на стройке, дважды заложенный дом, жена и сынишка на шее. Никаких иллюзий, никаких радужных перспектив, никакой финансовой стабильности или досрочного ухода на пенсию. Однако каждое утро отец расправлял плечи и шел на работу. Вся его жизнь – памятник терпению и упорству.
Дэнни свернул налево, к офису, мимо ломбардов и закусочных с вывесками, ярко сияющими на фоне вечернего неба. В сотый раз он задавал себе один и тот же вопрос: что, если все рассказать Карен?
Поймет ли она?
Уйдет ли она?
Ответа не находилось. Дэнни не сомневался, что Карен его любит, но знал, как силен ее страх перед прошлым. Сильнее любви? Честное признание может помочь, а может и все испортить.
Ставку «один к одному» делают только трусы – и на выигрыш, и на проигрыш шансы равны. Когда ставки высоки, лучше спасовать.
Призрак отца на пассажирском сиденье с отвращением хмыкнул и повернулся к окну.
Дело не в том, как отреагирует Карен, если он ей все расскажет. Дело в том, как он будет жить дальше, если ничего не расскажет. Готов ли он сделать ложь своей второй натурой?
Готов ли он стать вором с пропиской в хорошем районе?
– Ладно, твоя взяла. Сейчас отдам документы – и сразу домой. Поступлю по-твоему. Доволен?
