Дениз Вудз - Ночной поезд в Инсбрук
— Мне очень жаль, но это невозможно. У нас инструкция…
— Я все понимаю, — грубо перебил его Ричард, потому что у него сдали нервы, — но придется сделать исключение. Мне нужно выспаться! Так что дайте мне ключи, а паспорт вы получите — как только, так сразу.
Они уставились друг на друга.
— Это против правил.
— Хорошо, почему бы вам тогда не связаться с кем-нибудь из посольства, и я поговорю с ними. Они объяснят, где находится мой паспорт.
— Посольство сегодня не работает, сэр.
— И что прикажете мне делать? Спать на улице?
— Приношу глубокие извинения, но полиция требует, чтобы мы записывали паспортные данные наших гостей.
— Я все прекрасно понимаю, но разве нельзя сделать исключение? Послушайте, у меня украли все мои вещи: паспорт, деньги, одежду. Как вы думаете, почему я выгляжу как растаявший снежный человек?
— Мне очень жаль, что у вас возникли затруднения, но…
— Ну так помогите мне. Дайте ключи от номера.
Мужчина покачал головой:
— Я не могу выйти за рамки…
Ричард ударил кулаком по стойке портье:
— Точно, а я могу выйти за рамки, так что позовите-ка лучше менеджера.
— Я как раз собирался это сделать, сэр.
Минуту спустя появился менеджер. Шотландец.
Коротко остриженная рыжая борода и обезоруживающая улыбка. Чуть постарше Ричарда. Перегнувшись через стойку, он оглядел Ричарда с ног до головы и сказал:
— Вы и есть тот самый джентльмен, который прыгнул в бассейн?
— Э-эм… Ну да. Прошу прощения, но мне, эх, ну, мне было очень жарко.
— Как и всем нам. Однако мы несколько иначе действуем, когда хотим освежиться.
Улыбка не сходила с его лица.
— Ага, понятно, но…
— Если бы вы сначала поселились в отеле, то мы были бы только рады предоставить в ваше распоряжение наш бассейн…
— Как я уже говорил, я…
— Вместо того чтобы портить наше оборудование и пугать наших постоянных клиентов.
На Ричарда навалилась невыносимая усталость.
— Вы можете дать мне ключи от номера?
— Насколько я понимаю, у вас нет паспорта?
— Нет. Меня ограбили. Когда я ехал на поезде в Вади-Хальфу, какой-то подонок украл у меня рюкзак, и я прошел долгий путь от Абу-Хамеда…
Шотландец не на шутку удивился:
— Вы шли пешком?
— Ну, по крайней мере, я так устал, будто шел всю дорогу пешком. На самом деле меня подвезли, но за четыре дня я практически ничего не ел, и вы просто обязаны мне помочь! Для начала мне нужно выспаться и перекусить, а потом я схожу в посольство и улажу вопрос с паспортом.
— Посольство откроется только завтра утром.
— Я и без вас знаю, — сказал Ричард, готовый кого-нибудь удушить, — и пока я не могу обратиться за помощью к ним, мне придется положиться на вас.
— Я ценю ваше доверие, но все не так просто, как вы полагаете. Если полиции придет в голову провести выборочный осмотр документов, то они сделают так, что нам придется нелегко.
— Все, о чем я прошу, это обед и койка, ради всего святого. Я скоро умру от голода!
— Вы не похожи на человека, который голодает.
Ричард театрально захныкал, обессилев оттого, что его отказываются понимать.
— О господи! Ладно, может, я не помираю с голоду в буквальном смысле, но мой организм обезвожен, и я измотан вконец, и меньше всего мне сейчас хочется разводить полемику о правилах хорошего тона! — И он поднял руки, сдаваясь. — Извини, друг, но я уже на грани — понимаешь, о чем я?
— Я все понимаю, но если вам так уж необходима была наша помощь, то вы вряд ли могли вызвать сочувствие, прыгнув в бассейн в грязной одежде. Мы предполагаем, что наши постояльцы должны соблюдать правила приличия.
— Не вопрос! Я могу вести себя благопристойно.
— Я верю вам на слово, но регистрация в отеле без документов, удостоверяющих личность, считается серьезным правонарушением. Как с вашей стороны, так и с нашей.
— Ну, раз вы не можете меня поселить, может быть, по крайней мере, вы позволите воспользоваться телефоном? Мне надо дозвониться до Лондона и попросить друга сделать денежный перевод.
Шотландец замялся.
— Послушайте, может, я и выгляжу как бродяга, но, вообще-то говоря, я человек приличный. Я работаю архитектором в Лондоне. Если хотите, я дам вам их номер телефона. Да я могу вам дать и номер моих родителей, моей сестры, босса, матери девушки моего стоматолога! Человек десять могут поручиться за меня, если вам это нужно, но скажите мне ради бога, много вы видели туристов, разгуливающих по Хартуму в облике Иисуса, после того как тот провел сорок дней в пустыне?
— Гм, — сухо ответил шотландец, — но ведь Иисус при этом не нырял в чужие бассейны?
«Похоже, что у этого парня есть чувство юмора, — подумал Ричард. — Слава богу».
— Я должен поговорить с менеджером, — сказал он.
— Что? Я думал, вы и есть менеджер!
— Прошу прощения. Пока я только помощник менеджера. Я узнаю, что можно сделать.
И он удалился, оставив Ричарда стоять у стойки с открытым ртом. Бизнесмены заселялись и выселялись, подписав чек с кредитной карты, подхватывали кожаные портфели и двигались дальше. «Элементарно», — подумал Ричард. Он ждал, мечтая о душе, о хорошем обеде и чистых простынях, обо всем, что находилось на расстоянии нескольких лифтовых проемов. Наверняка они не смогут ему отказать. Наверняка они проявят солидарность с земляком-европейцем. Но тут его осенила ужасная мысль: он ожидает, что только из-за белого цвета кожи к нему отнесутся не так, как отнеслись бы к суданцу, если бы тот заявился вонючим, без денег и требовал бы поселить его в гостиницу.
Красивый индиец вернулся через пару минут к стойке администратора и обратился к Ричарду.
— Мне очень жаль, — сказал он, — но без санкции Британского посольства мы не можем удостовериться в правдивости ваших заверений и поэтому не можем взять на себя ответственность поселить вас без удостоверения личности.
— …Вы отказываете мне в размещении?
— Приношу свои извинения.
— Вот блин!
Служащий занялся бумагами.
— И что же мне теперь делать?
Ответа не последовало. Администратор занялся своими делами.
Ричард бросил на него возмущенный взгляд.
— Ладно, — сказал он, — не забудьте поблагодарить вашего коллегу из Шотландии за помощь.
Ричард развернулся и направился к выходу. Какой смысл стоять и пускать слюни по удобствам, которыми «Меридиен» заманивает постояльцев. К тому же он опасался, что если вновь увидит презренного шотландца, то вмажет этому трусу за то, что у того кишка была тонка самому выставить его за дверь. Не имея понятия, куда пойти, он выскочил на улицу. Скоро стемнеет, но теперь ему во что бы то ни стало надо найти «Акрополь» и выяснить, пустят ли они его. По крайней мере, они могли его запомнить. А если нет, то он мог хотя бы попытаться найти того старика с улицы, который угостил его чаем. Хороший человек. Не исключено, что он накормит и приютит Ричарда. «Европеец просит милостыню в Хартуме, — подумал он с горечью, — такого здесь еще не видели».
Так низко он еще не падал. Он не мог понять, каким образом все пошло по наклонной плоскости только из-за того, что он опоздал на поезд. Пытаясь привлечь к себе внимание окружающих, он еще больше усугублял ситуацию, вместо того чтобы исправить ее. Он уже не хотел переночевать в вестибюле отеля в надежде, что его никто не заметит, как он, вероятно, сделал бы раньше. Вместо этого он продолжал идти.
На ум ему пришла цитата из книги Китченера. Во время строительства железной дороги Китченер писал своему стряпчему в Англии, жалуясь, что в этой проклятой стране Бог чинит препятствия на каждом шагу. Ричард теперь понял, что тот имел в виду.
Он мечтал найти телефонный справочник с латинским шрифтом. А по-другому невозможно было найти номера дипломатов, которые обязаны были ему помогать. Они должны оказывать содействие туристам, попавшим в беду, но каким боком они помогут Ричарду, если даже не знают о его существовании? И почему тот шотландец не отнесся к нему по-человечески и не позвонил никуда от его имени? Почему?
Его силы, которые у него еще оставались, наряду с оптимизмом, были исчерпаны. Он медленно пошел по саду к воротам отеля, и тут его осенило. А что, если ему заночевать в саду под кустом? Проще не придумаешь. Так он и сделает. А если они его обнаружат, то, возможно, поймут, до какого состояния он дошел, и позвонят куда следует. Его жалкое состояние заставит их сделать это. Он побродил туда-сюда, пытаясь найти, куда бы приткнуться, но портье неотступно следил за ним взглядом. Ричард выругался. Оставалось только пойти прогуляться и вернуться позже, когда все забудут о его существовании. И тогда он тайно прокрадется, но уже не в сад, а в лифт, поднимется наверх и устроится на ночлег в коридоре. Даже если его там не найдут, у него, по крайней мере, появятся силы и четкость мышления, чтобы решить, как ему действовать дальше.
