Ранульф Файнс - Профессионал
– Должен поблагодарить вас за заботу, – холодно отозвался Бейли, – но прошу прощения, я не могу не спросить, кто вы такой.
Дэвид старался не допустить, чтобы стало известно о его пребывании в Маскате. Здесь еще достаточно англичан, в основном бывших военных, оставшихся работать по контракту и способных его вспомнить, а людям свойственно говорить. Пройдет немного времени, и слухи дойдут до валлийской гвардии.
– Пожалуйста, поймите, что по телефону такие вещи обсуждать очень трудно. Я могу незамедлительно приехать в любое место, где вам будет удобно.
В голосе Бейли прозвучали снисходительные нотки.
– Вы сказали моему слуге, что я не должен лететь.
– Совершенно верно, – с жаром подтвердил Мейсон. – Ваш вертолет неисправен, с ним «поработал» один из ваших техников. Я могу показать фотографии этого человека.
– Вы сообщили в полицию?
Мейсон замялся.
– У меня нет доказательств… но я знаю, что вам угрожает опасность. Мы должны встретиться, и я все объясню.
Теперь уже в голосе Бейли сквозило открытое нетерпение.
– Послушайте, сегодня мне предстоит очень напряженный день, но летать я точно не буду. Честное слово. На мой взгляд, этим вопросом должна заниматься полиция, и вам надлежит немедленно связаться с ней. Самое раннее я смогу увидеться с вами завтра утром, да и то, боюсь, наша встреча будет краткой.
Они договорились встретиться в воскресенье, в половине девятого утра. В субботу до обеда Мейсон проявил пленку, отснятую в Сумайле. Дэвис вернулся в гостиницу, но никуда больше не выходил и всю еду заказывал в номер. Мейсону пришлось умерить свое любопытство до предположений о том, как сильно шершни изуродовали валлийцу лицо.
На самом деле Дэвису несказанно повезло: его спасло только то, что он нырнул в подземный пруд и оставался под водой, пока шершни не улетели. Едва Мейсон скрылся под землей, члены «Клиники» разделились. Дэвис последовал за ним в фаладж, но остальные остались наверху, на тот случай, если противник выберется на поверхность через другой лаз. В конце концов Дэвис выполз из пруда, однако он ничего не видел, до того распухли веки. Услышав вопли товарища, остальные спустились и вытащили его с помощью веревки.
Труп Карима Букса оставили в каменистом русле вади Умайри неподалеку от ведущего к Фахуду шоссе, где с ним должны были быстро расправиться волки и стервятники. Де Вилльерс и Майер отвезли Дэвиса в «Маскатский залив» и помогли подняться в номер. Врач при гостинице извлек у него из лица и рук больше двух десятков осиных жал. Принимать участие в операции Дэвис больше не мог.
Майер проводил много времени в досужих разговорах с авиационными техниками из числа европейцев. Как он выяснил, Миллинга ценили очень высоко и практически всегда назначали летчиком-инструктором к курсантам полицейской школы, когда тем предстояло подняться в воздух. Поэтому Майер решил выполнить намеченное в ближайшую ночь, поскольку на следующее утро были запланированы три учебных полета.
Вместе с двумя другими техниками «J. & P.» Майер все утро прокладывал в ангаре кабели для новой системы внутренней связи. К половине второго весь обслуживающий персонал покинул ангар. Остались только трое: дежурный офицер, который должен был уйти домой в шесть вечера, и двое инженеров, отвечающих один за самолеты, другой за вертолеты. Им надо было завершить начатую утром подготовку машин к полетам, намеченным на завтрашнее утро, в числе которых был двадцатиминутный тренировочный полет «аугусты» под управлением Миллинга. Обычная проверка уровня масла и работы органов управления.
Майер и двое его коллег задержались в ангаре до вечера, поглощенные прокладкой кабелей. Тем временем авиационные инженеры занимались своей работой. На этот вечер полетов запланировано не было, и к четырем часам инженеры, закончив ежедневную регламентную процедуру, покинули ангар. Майер облегченно вздохнул. Поручив относительно простую задачу установки крепежа двум коллегам-индусам, сам он работал отдельно, проводя кабель в соседнее помещение. Вскоре после ухода авиационных инженеров Майер предложил индусам закругляться, сказав, что сам он задержится еще на полчаса. При этом он разрешил им забрать служебный пикап «J. & P.» и сказал, что его подбросит до центра города дежурный офицер, а оттуда он доберется в свою гостиницу пешком.
В половине пятого Майер доложил дежурному офицеру, что все сотрудники «J. & P.» покидают ангар. Убедившись в том, что индусы уехали, Майер отправился в слесарную мастерскую, расположенную под операционным центром, расстелил на полу циновку, закрыл дверь и лег спать. Будильник на наручных часах был поставлен на семь вечера.
В половине шестого Майера разбудил лязг. В противоположном конце залитой ярким светом мастерской высокий мужчина в комбинезоне копался в ящике с инструментами. Майер узнал в нем Брендана О’Брайана, одного из летчиков британской спортивно-пилотажной группы «Ротменс», прибывшей в Оман для показательных выступлений. Четыре биплана «питт» были поставлены в ангар, и О’Брайан, вероятно, собирался заняться ремонтом своей машины.
Майер лежал неподвижно, не зная, заметил ли его летчик. Его тревожили два обстоятельства. Сегодня вечером старший суперинтендант Бейли дает банкет, на который приглашены пилоты «Ротменса». Если О’Брайан заметил Майера, он может упомянуть об этом при Бейли. Но если О’Брайан намерен провозиться со своим бипланом всю ночь, замысел Майера также окажется под угрозой.
Примерно через час Майер услышал смех О’Брайана, разговаривающего с дежурным офицером, и вскоре оба покинули ангар. Тщательно убедившись в том, что он остался один, Майер поднялся в операционный центр и проверил расписание полетов. На следующий день, 20 марта, главным пунктом значились «ознакомительные полеты курсантов полицейской школы», а пилотом-инструктором был указан Джон Миллинг. Первый из трех запланированных полетов вертолет должен был совершить в восемь утра, но Майер знал, что техники прибудут по крайней мере за час, чтобы проверить и подготовить машину. То есть в его распоряжении осталось двенадцать часов. Ночью на территории комплекса будет патрулировать один вооруженный часовой, однако в ангар он войдет только в том случае, если у него возникнут какие-то подозрения.
Майер переоделся в форменный комбинезон техника королевской полиции Омана, натянул тонкие перчатки и сунул ноги в резиновые тапочки. Поставив инструменты и детали на тележку, он подкатил ее к нужному вертолету, сверившись с хвостовым номером. План был достаточно прост. Надо подстроить механический дефект, вертолет разобьется и Миллинг погибнет, однако катастрофу спишут на ошибку летчика, а не на саботаж.
Подпрыгнув и подтянувшись, Майер забрался в машину через массивное обрезиненное кольцо, защищающее вертолет от колебательных движений грузового крюка. Самого крюка не было, в противном случае Майеру пришлось бы залезать через крышу вертолета, предварительно сняв капот главного редуктора, что сразу бросилось бы в глаза любому, кто заглянул бы в ангар.
Оказавшись внутри пространства, которое вертолетчики любовно называют «адской дырой», Майер воспользовался резиновым буфером как удобным сиденьем. Он старательно устроился, прислонившись спиной к наружной стенке. Приподнявшись, Майер подвесил к гидропроводу люминесцентную лампу и закрепил на поясе сумку с инструментами.
Март в Омане довольно прохладен, и температура воздуха в ангаре, несмотря на отсутствие кондиционера, до утра не должна была подняться выше шестидесяти четырех градусов по Фаренгейту. В тесной «адской дыре» Майеру приходилось работать скрючившись, и скоро он весь покрылся слоем машинного масла, смешанного с песком и грязью.
Гидравлическая система «Аугусты-205 A-1», гражданской версии прославленного вьетнамского ветерана «Хьюи», имеет два насоса, питающих три гидроусилителя. Каждый из этих насосов подсоединен к главному редуктору и тарелке автомата перекоса, расположенной на валу под колонкой несущего винта.
Майер собрался «похимичить» с гидроусилителем ручки «шаг-газ», с помощью которой летчик перемещает вертолет в вертикальной плоскости.
В техническом справочнике, выпущенном компанией «Белл», было ясно указано, что соответствующий насос находится на левой задней стороне неподвижного корпуса главного редуктора. Отыскав место, где подходит трубка гидропровода, Майер двумя плоскими ключами на 5/8 дюйма развинтил стык и закрыл заглушками конец трубы и патрубок цилиндра. Наружу вытекло немного гидравлической жидкости MIL-H-5606, и Майер промокнул ее ветошью.
Дав отдохнуть рукам и поправив очки, Майер начал искать пробку. Во внешнем корпусе каждого насоса имелось по четыре или пять пробок, или резьбовых заглушек, которыми были закрыты технологические отверстия, проделанные на заводе для наладочных работ. Отверстия были всего три миллиметра в диаметре, а поскольку головка каждой пробки была спилена заподлицо с цилиндром и закрашена зеленой краской, Майер понял, что найти заглушки на ощупь ему, возможно, и не удастся. В случае неудачи придется обстукивать насос, счищая с него краску, а это очень трудоемкое занятие.
