Патриция Корнуэлл - Черная метка
На Раффина это произвело впечатление разорвавшейся бомбы.
– Что-что? – спросил он.
Познер с неловким видом ответил:
– Слышал, тебя не взяли в полицейскую академию. Знаешь, я просто хотел сказать, чтобы ты не отчаивался.
Взгляд Раффина метнулся к телефону.
– Пока это мало кто знает, – продолжал Познер, работая со вторым ботинком. – Я провалил первые два экзамена по химии в Виргинском университете.
– Неужели... – пробормотал Раффин.
– Надо же! – Карлайл поморщился с притворным отвращением. – А мне сказали, если поступлю сюда, у меня будут лучшие преподаватели в мире. Хочу получить свои деньги обратно.
– Мне нужно вам что-то показать, доктор Скарпетта, – сказал Познер, поднимая пластиковую маску.
Он положил скальпель, по-особому сложил лист бумаги и перешел к черным джинсам, с которыми работал студент. Джинсы были аккуратно разложены на покрытой простыней каталке. Брючины были отвернуты наизнанку до бедер, и Карлайл осторожно цеплял остроносым пинцетом отдельные волоски.
– Это чертовски непонятная вещь, – произнес Познер, указывая пальцем в перчатке, пока его ученик осторожно отворачивал джинсы еще на дюйм. – Мы собрали несколько десятков волосков, – продолжал Познер. – Когда начали отворачивать брюки, нашли, как и ожидалось, лобковые волосы в промежности, но потом появились эти светлые волосы. Чем ниже мы спускаемся, тем их больше. Это трудно объяснить.
– Похоже, так, – согласилась я.
– Может быть, какое-нибудь длинношерстное животное вроде персидской кошки? – предположил Карлайл.
Раффин открыл дверцы шкафа и вынул пластиковую банку с формалином, в котором хранилась татуировка.
– Например, если она спала на джинсах, когда они были вывернуты наизнанку? – продолжал Карлайл. – Знаете, когда мне неохота возиться с джинсами, я снимаю их как придется и бросаю на кресло. А мой пес обожает спать на одежде.
– Наверное, тебе не приходило в голову, что вещи можно складывать в ящики или вешать на вешалки, – заметил Познер.
– Это мое домашнее задание?
– Пойду найду пакет, чтобы положить эту штуку, – сказал Раффин, держа банку в руке. – На случай если она будет протекать или что-то в этом роде.
– Хорошая идея, – ответила я и обратилась к Познеру: – Как быстро вы сможете определить, чьи они?
– Отвечу вопросом на вопрос: как быстро вам это нужно?
Я вздохнула.
– Ладно-ладно.
– Ларри, мы отправили срочный запрос в Интерпол на идентификацию этого парня.
– Можете не объяснять. Я знаю: если вы говорите "надо", на это есть причины. Наверное, это был глупый вопрос.
– А что с Чаком? Похоже, он не знал, что его не приняли в полицейскую академию. Об этом болтают все в отделе.
– Во-первых, я не слышала, что его не приняли. А во-вторых, не понимаю, почему об этом известно всем.
Сказав это, я вспомнила слова Марино. Он хотел проучить Раффина, поэтому не исключено, что он каким-то образом узнал об этом и с радостью распространил известие.
– Говорят, Брей лично приложила к этому руку, – продолжал Познер.
Через секунду вернулся Раффин с пакетом в руке. Мы вышли из декомпозиционного зала и помылись каждый в своей раздевалке. Я не спешила, заставив Раффина ждать в холле и понимая, что с каждым мгновением его тревога возрастает. Когда я наконец появилась, мы молча направились к выходу. Он дважды останавливался, чтобы нервно попить воды.
– Надеюсь, у меня нет температуры, – сказал он.
Я остановилась, посмотрела на него и приложила тыльную сторону ладони к его щеке. Раффин невольно отдернулся.
– По-моему, ты в полном порядке, – уверила я.
Мы проследовали через холл на автостоянку, и к этому времени Чак явно испугался всерьез.
– Что-нибудь не так? – наконец не выдержал он, покашляв и надев солнцезащитные очки.
– Почему ты меня об этом спрашиваешь? – невинным тоном поинтересовалась я.
– Вы провожаете меня до машины и вообще...
– Я иду к своей машине.
– Мне жаль, что я рассказал вам о проблемах в отделе, про Интернет и прочее, – пробормотал он. – Я знаю, лучше было бы промолчать, чтобы вы не сердились.
– Почему ты думаешь, что я на тебя рассердилась? – спросила я, открывая свою машину.
Он замолчал. Я открыла багажник и положила в него пакет с пластиковой банкой.
– Здесь на кузове царапина. Наверное, от камня из-под колеса, но она начала ржаветь...
– Чак, я хочу, чтобы ты меня услышал, – спокойно произнесла я. – Мне все известно.
– Что известно? Не понимаю, о чем вы... – Он запнулся.
– Ты прекрасно понимаешь.
Я села на переднее сиденье и включила мотор.
– Садись, Чак, – сказала я. – Не стоит стоять на холоде. Особенно если ты болен.
Он заколебался, потом, почти физически излучая страх, обошел машину и сел рядом.
– Жалко, ты не смог приехать в "Бакхед". У нас был интересный разговор с заместителем шефа Брей, – сказала я, когда он захлопнул дверцу.
Раффин раскрыл рот от удивления.
– Мне стало легче после того, как я получила ответы на многие вопросы, – продолжила я. – Электронная почта, Интернет, слухи о моем увольнении, утечка информации...
Я замолчала в ожидании его ответа и удивилась, когда он выпалил:
– Поэтому меня ни с того ни с сего не взяли в полицейскую академию, так ведь? Вечером вы встречаетесь, а утром я получаю известие. Вы облили меня грязью, из-за вас я не попал в полицию, а потом вы всем это рассказали, чтобы унизить меня.
– Мы ни разу о тебе не вспомнили. И я определенно ничего о тебе не говорила.
– Ерунда. – Его сердитый голос задрожал, словно он собирался расплакаться. – Мне всю жизнь хотелось стать копом, а теперь вы все испортили.
– Нет, Чак, это ты все испортил!
– Позвоните ей и скажите что-нибудь. Вы же можете, можете, – заныл он, как расстроенный ребенок. – Пожалуйста.
– Зачем ты должен был встретиться с Брей вчера вечером?
– Она мне приказала приехать. Не знаю, что ей было нужно. Она просто послала сообщение по пейджеру и заставила быть на автостоянке напротив "Бакхеда" в семнадцать тридцать.
– И конечно, по ее мнению, ты так и не приехал. Возможно, именно поэтому утром тебя ждали плохие новости. Ты так не думаешь?
– Наверное, – пробормотал он.
– Как ты себя чувствуешь? Все еще нездоровится? Если все нормально, то я сейчас еду в Питерсберг и хочу, чтобы ты отправился со мной. Нужно закончить этот разговор.
– Ну, я...
– Ну что, Чак?
– Я тоже хочу закончить этот разговор, – вздохнул он.
– Начни с того, как ты познакомился с заместителем шефа полиции Брей. С моей точки зрения, твои на первый взгляд личные отношения с самым могущественным человеком в полиции кажутся весьма странными.
– Представьте, как я себя чувствовал, когда все это началось, – невинно ответил он. – Понимаете, пару месяцев назад мне позвонила детектив Андерсон и сказала, что она, как новичок, хотела бы поговорить со мной о судебно-медицинском отделе и мы можем встретиться за обедом в закусочной "Ривер-Сити". Тогда и начались мои злоключения. Теперь я понимаю, что должен был рассказать вам о ее звонке. Должен был предупредить. Но вы большую часть дня читали лекции, мне не хотелось вас беспокоить, а доктор Филдинг выступал в суде. Поэтому я ответил Андерсон, что буду рад помочь.
– Ну, достаточно очевидно, что многого она не узнала.
– Она меня подставила. Когда я вошел в "Ривер-Сити", то не поверил своим глазам. Рядом с Андерсон сидела заместитель шефа полиции Брей, и она тоже хотела знать все о том, как работает наш отдел.
– Понятно. Большой сюрприз для тебя.
– Кажется, я был действительно польщен, но нервничал, так как не понимал, что происходит. Вдруг ни с того ни с сего она предлагает мне пройтись с ней до полицейского управления.
– Почему ты не рассказал мне об этом с самого начала? – спросила я, поворачивая с Пятой улицы на шоссе.
– Не знаю... – неуверенно ответил он.
– А по-моему, знаешь.
– Я боялся.
– Может, это было связано с твоим желанием стать полицейским?
– Давайте говорить честно, – произнес он. – Для меня это была хорошая возможность. К тому же Брей откуда-то знала о моих интересах, и когда мы зашли к ней в кабинет, она закрыла дверь и усадила меня напротив себя.
– Андерсон присутствовала при этом?
– Нет, только мы с Брей. Она заявила, что с моим опытом я могу рассчитывать на должность техника-криминалиста. Я чувствовал себя так, словно выиграл в лотерею.
Я внимательно следила за дорогой, избегая маневров слишком агрессивных водителей, а Раффин продолжал рассказывать:
– Должен признаться, я после этого ходил как во сне и потерял интерес к работе. Мне жаль, – добавил он. – Но через две недели Брей прислала письмо по электронной почте...
– Откуда она узнала твой электронный адрес?
– Э-э, она его попросила. Итак, она прислала письмо, в котором предложила заехать к ней домой в семнадцать тридцать, чтобы обсудить что-то важное и конфиденциальное. Уверяю вас, доктор Скарпетта, мне не хотелось ехать. Я знал: случится что-то плохое.
