Джой Филдинг - Бегство Джейн
— Нет, этого я не хочу. Проблема не в тебе. Проблема во мне.
— Я хочу сделать, как лучше для тебя, Джейн. Как будет лучше для нас. — Теперь он плакал, не стесняясь своих слез и не удерживая их. — Я так тебя люблю. Я всегда очень любил тебя. Я не знаю, почему с нами приключился этот ужас, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы он кончился как можно быстрее, даже если мне для этого придется отказаться от тебя.
Она тоже заплакала.
— Я не хочу, чтобы ты исчезал. Я хочу, чтобы ты остался со мной. Прошу тебя, не покидай меня. Пожалуйста.
Она спрятала голову у него на груди, он обнял ее. Так они сидели и плакали вдвоем. Потом они уже не плакали. Ее глаза искали его взгляд, его губы прижались к ее губам. Они целовались, и им было хорошо, нет, больше, чем просто хорошо, им было чудесно. В этот момент она наконец почувствовала, что вернулась домой, именно в свой дом, ее дом, который и в самом деле принадлежал ей, а она сама была его частью.
— О Боже, Джейн, как ты прекрасна, — повторял он, снова и снова покрывая ее поцелуями. Его руки искали ее грудь, он приподнял ночную рубашку и гладил ее ноги. Внезапно он отпрянул, отодвинулся от нее и спрятал свои нежные руки под покрывало кровати. — Извини. Ради Бога, прости. Я не должен был этого делать.
— Почему не должен? — спросила Джейн, прекрасно зная ответ.
— Ты растеряна и не вполне уверена…
— Я очень даже уверена.
Несколько долгих секунд он внимательно смотрел на нее, потом наклонился к ней и поцеловал ее в нос.
— Я всегда любил тебя в этой дурацкой ночнушке. — Он засмеялся. Она тоже улыбнулась.
— Люби меня, Майкл, пожалуйста.
Он заботливо посмотрел ей в глаза, словно стремясь проникнуть в ее голову.
— Я этого хочу, — сказала она ему.
Он не протестовал больше.
13
Через неделю Джейн приснился еще один сон.
Она стояла у кромки льда маленького катка в центре Ньютона. Рядом с ней была маленькая девочка, в которой она узнала свою дочь. Они стояли бок о бок. Эмили в розовом спортивном костюме и белых ботиночках для коньков и Джейн в парке с капюшоном и в больших зимних ботинках. Они уже были готовы вступить на лед, когда их остановил строгий мужской голос.
— Извините, но на лед нельзя без коньков.
Взгляд Джейн скользнул по ее ногам, потом переместился на молодого человека. Она заметила, что у него были кирпично-красные щеки.
— Я только хочу поводить дочку по льду.
— Вы должны надеть коньки. Мне очень жаль, но таковы правила.
Джейн начала злиться.
— Послушайте, я не собираюсь с вами спорить. Но давайте подумаем вместе. Смотрите, на льду никого нет. Я думаю, что никакого вреда не будет от того, что…
— Леди, на лед нельзя ступать без коньков. Это так просто.
У Джейн при слове «леди» напряглись все мышцы.
— Пошли. — Джейн отодвинула молодого человека, спрятав в карманах теплой куртки сжатые кулаки. — Вы ведь не захотите разочаровать мою дочку. Она ждала этого дня целую неделю.
Молодой человек равнодушно пожал плечами.
— Слушайте, леди. Правила есть правила. Или вы будете их соблюдать или уходите. — Он повернулся на пятках и собрался отойти от них.
— Вот жопа, — проворчала Джейн, не владея собой.
— Что ты сказала?
После этого все произошло очень быстро: молодой человек резко обернулся и бросился к ней. Он схватил Джейн за воротник и поднял в воздух, выкрикивая ей в лицо ругательства. Эмили дико завизжала. Вокруг появились какие-то люди. Молодой человек торопливо отпустил ее. Джейн с наслаждением коснулась ногами земли.
— Простите, я совершенно потерял самообладание.
— Да, конечно, я понимаю. Правила есть правила.
Джейн с трудом добрела до ближайшей скамейки. У нее дрожали ноги. Эмили уже была на льду и вполне справлялась сама. Вечером Майкл пытался урезонить ее: «Боже мой, Джейн, зачем ты все это делаешь? Кончится тем, что какой-нибудь парень просто тебя убьет». «Мне очень жаль, Майкл, но он так меня разозлил».
— С тобой все в порядке?
— Что?
Джейн с трудом продиралась сквозь туман своей памяти к лицу Майкла.
— Мне только что снова приснился случай на катке.
— Может, ты вспомнила еще что-нибудь?
Она отрицательно покачала головой. Потом задумалась, какой сегодня день и много ли дней прошло с того случая на катке.
— Мне надо ехать в госпиталь. Паула внизу и ждет распоряжений.
— Который час?
— Почти восемь часов.
— Утра?
— Утра. — Он поцеловал ее в лоб.
— Не хочу, чтобы ты уезжал, — сказала она, презирая себя за плачущие интонации. — Мне так одиноко, когда тебя нет рядом. Я так напугана.
— Тебе нечего бояться, Джейн. Ты дома. Ты начала кое-что вспоминать. Это хорошая новость. Так что не надо бояться.
— Но я чувствую такой панический страх внутри. Я так дезориентирована. У меня слабость…
— Может быть, тебе сегодня стоит выйти на улицу? — предложил Майкл. Он отодвинулся и теперь смотрел на нее с края кровати. — Почему бы Пауле не повести тебя сегодня на прогулку? Прямо с утра?
— Не думаю, что мне удастся много пройти.
— Тогда поезжайте на машине. Свежий воздух будет тебе очень полезен.
— Я все-таки не могу понять, почему я все время чувствую такую усталость.
— Мне правда уже пора собираться, сладкая моя. Первый больной будет у меня меньше чем через час.
— Может быть, мне снова показаться доктору Мелоффу? Может быть, у меня что-то не в порядке с мозгами?
— Давай поговорим об этом, когда я вернусь. — Он снова поцеловал ее и пошел к двери спальни. — Я скажу Пауле, чтобы она принесла завтрак.
— Я не очень хочу есть.
— Тебе обязательно надо что-нибудь съесть, Джейн. Ты ведь хочешь поправиться, правда?
Правда? Правда? Правда? Правда? Это слово преследовало ее, как эхо, пока она, спотыкаясь, брела в ванную. От нее требовалась максимальная сосредоточенность, для того чтобы просто переставлять ноги. Когда она добралась до ванной, то долго не могла сообразить, зачем, собственно, она сюда пришла. «Что со мной приключилось? Со мной что-то не в порядке?» — спросила она у своего отражения в зеркале над раковиной, заметив, что из угла рта на подбородок стекает струйка слюны. Она с отвращением стерла слюну и вновь посмотрела в зеркало. Это ее воображение или на самом деле черты ее лица приобрели какую-то мрачную маскообразность?
Она попыталась выпрямиться, чувствуя, что мышцы спины сводит ставшая уже привычной за последнее время судорога. Может быть, у нее какой-нибудь инсульт? Конечно, инсульт. Тогда сразу становится понятной причина потери памяти, постоянной сонливости и разнообразных физических недомоганий, которые так ее измучили. Но тогда инсульт должны были выявить еще в Бостонской больнице — они брали у нее столько разных анализов! Конечно, он мог приключиться с ней и после возвращения из больницы. Интересно, а можно перенести инсульт, не зная об этом?
— Определенно, со мной что-то не так, — сообщила она своему безучастному отражению. — Ты очень больна, моя девочка.
Джейн ополоснула лицо холодной водой. Она не стала вытираться, а снова залезла в постель и зарылась в подушку мокрым лицом. Подушка пахла Майклом, хотя самого его уже давно не было. Он ушел.
Она представила себе, что он лежит рядом с ней. Их руки переплетены, тела тесно прижаты друг к другу. Его ровное дыхание действует на нее успокаивающе. Они теперь спали в одной кровати, но с того первого раза больше не занимались любовью. Сколько времени уже прошло с тех пор? Несколько дней? Неделя? Она постоянно чувствует давящую усталость. У нее совершенно нет сил. Он ничего от нее не требовал. Он спокойно ложился рядом и засыпал, довольный и этой малостью, которую она могла ему дать. Неужели действительно прошла целая неделя?
Джейн перевернулась на спину. Мышцы вновь пронзила судорога. Она глубоко дышала, пытаясь усилием воли прогнать боль. Но воля судороги была сильнее ее воли. Это Джейн понимала и пыталась думать о другом: о том, как Майкл шептал ей слова любви; о нежном влажном кончике его языка, которым он ласкал ее плоть; о том, как напрягались его мускулы, когда он входил в нее; как он благодарно прижимался к ней, когда все было закончено.
Она взглянула вверх, надеясь увидеть склонившегося над ней обнаженного Майкла, но вместо этого сверху на нее смотрело серьезное лицо Паулы. Джейн вздохнула, мышцы спины моментально превратились в болезненный тугой узел, в знак протеста. Вздох превратился в крик боли.
— У вас опять болит спина?
«Паула уже успела привыкнуть к моим судорогам», — подумала Джейн, кивнув в знак согласия. Она с трудом оторвала голову от подушки.
— Повернитесь на бок, — инструктировала ее Паула, — я помассирую вас.
Джейн повиновалась беспрекословно и без колебаний. Сколько раз за прошедшую неделю повторялся этот ритуал? Она почувствовала, как Паула осторожно массирует ее поясницу.
