Владимир Алеников - Сумерки в спальном районе
До спальни, где Людмила Борисовна заботливо приготовила мягкую душистую постель, они так и не добрались. Он взял ее тут же, на полу. Вошел в нее истово, с искаженным от страсти лицом.
Голова ее периодически стукалась о толстую ножку стола, но она не замечала этого. Блаженная улыбка не сходила с ее лица. Порошочек, заранее подсыпанный ею в вино, сработал безотказно. Мальчик сделал все именно так, как она задумала. Или, скажем, почти так.
4. Даша
Поезд пришел вовремя. С неприятным лязганьем дотащился до конца платформы, обдал Кирилла гарью и вонью, затем последний раз вздрогнул, словно пытаясь двинуться дальше, и наконец замер. В ту же секунду, чуть не сбив с ног проводницу, на перрон из него стали высыпаться люди с чемоданами и кошелками.
Кирилл из предосторожности (еще заденут, не дай бог!) отошел чуть в сторонку, занял вполне удобный наблюдательный пункт около расположенного тут же, на платформе, киоска со всякой малосъедобной дрянью. Дашу он узнал сразу, сомнений не было. Та же Светка, только в более юном, вернее, в более чистом исполнении.
Светкино лицо так или иначе носило на себе отпечаток ее профессии, хотя она вроде бы ею уже и не занималась. Однако блядинка в глазах никуда не девалась, опытные мужики тут же ее распознавали, непременно оборачивались. Кирилл именно на это когда-то и попался. Вроде бы Светка такая простая — хорошенькая, скромная, — а вот какая-то неуловимая порочность в ней все равно чувствовалась.
В Дашином же миловидном лице ничего подобного не было. Только растерянность да неопытность, вот, пожалуй, и все, что Кирилл мог рассмотреть. Одета в дешевенькое пальто, на голове черный платок. Хрупкая, невысокая. Стоит, беспомощно озирается по сторонам, вот-вот заплачет.
Кирилл оторвался от киоска, решительно направился к девушке. Для проформы уточнил:
— Вы Даша?
Она обрадованно кивнула, улыбнулась. Кирилл заметил, что один зуб с левой верхней стороны у нее золотой. Наверное, в Кривом Роге дешевле было ставить именно такие коронки.
— Я — Кирилл, — сказал он. — Давайте ваш чемодан.
— Да ну что вы, я сама, — застеснялась девушка.
— Давайте, давайте!
Он забрал чемодан (совсем нетяжелый!), и они пошли к вокзалу.
— Со мной можно на «ты», хорошо? — попросила Даша. — А то я иначе стесняться буду.
— На «ты» — так на «ты», — согласился Кирилл. — Меня тоже можно на «ты». Не такая уж у нас огромная разница. Тебе, кстати, сколько лет?
— Восемнадцать, — с гордостью сказала Даша.
Кирилл недоверчиво покосился на нее. С его точки зрения, девушка тянула максимум на шестнадцать.
— Я могу паспорт показать, — обиделась Даша, заметив его скептический взгляд. — Хотите?
— Нет, не надо. Хочешь? — поправил он ее.
При этом неожиданно улыбнулся. Широкой, обаятельной улыбкой, которая ей ужасно понравилась.
Замечательная у него оказалась улыбка!
— Ага. Извините, — смутилась она. И тут же поправилась: — Извини.
Некоторое время они шли молча. Даша с интересом поглядывала по сторонам.
— Впервые в Москве? — спросил Кирилл.
— Ага. Поезд так медленно ехал, — пожаловалась она. — И в вагоне такая духота. Я думала, я с ума сойду!
Кирилл сочувственно кивнул.
— А что с бабушкой-то случилось?
— Совсем крыша поехала. Раньше так, бывали приступы, но недолго, день-два от силы, а как про Свету узнала, так у нее уже совсем ум за разум… никого не узнает, несет какую-то чушь. Я вчера к ней ездила, сказали, вряд ли она уже выйдет.
Губы у Даши скривились, по щекам начали катиться слезы.
— А мама пьет, не просыхает, — всхлипывая, выговорила она. — Все одно за другим!..
Кирилл остановился, вынул платок, вытер ей слезы:
— Успокойся!
Постарался, чтобы голос звучал мягко, по-отечески. Девушка была очень славная. Страшно похожая на Светку, только… лучше. Он это почувствовал сразу, с первой секунды, как ее увидел.
— Раз уж ты решила сюда приехать, то распускаться тебе никак нельзя. Здесь тебе понадобится очень много сил.
Даша высморкалась, кивнула:
— Извини. Я больше не буду! Правда! Я просто устала в этом проклятом поезде…
— Я понимаю. Ничего, сейчас отдохнешь. Мы скоро приедем. Вон уже метро. Ты на метро когда-нибудь ездила?
— Не-а… — улыбнулась Даша. — У нас только троллейбусы и трамваи. Ну и там маршрутки, автобусы. Но зато у нас метротрамвай есть. Скоростной такой. Очень удобный, правда! Почти двадцать километров можно проехать. А вот метро нету. Но зато у нас речка Ингулец, знаешь, какая красивая?
— Понятно, — усмехнулся Кирилл.
До Бирюлево они добрались сравнительно быстро — повезло, автобуса почти не ждали. Народу в нем, конечно, оказалось битком. Уже наступили сумерки, люди возвращались с работы, так что пришлось потолкаться.
Подъезд Даше понравился — довольно чистый, просторный, с домофоном. Сразу видно, солидные люди здесь живут. И дверь в квартиру солидная — тяжелая, с тремя замками.
И квартира его Даше тоже понравилась. Она все осмотрела внимательно, постояла около любимой картины Кирилла — автопортрета Ван Гога с отрезанным ухом, — подробно расспросила, как тут жила Света, где любила сидеть, какие вещи трогала. Долго смотрела через окно вниз, на спальный район, говорила, как боится высоты и еще замкнутого пространства.
Вообще оказалась она болтушкой, охотно делилась подробностями своей незатейливой жизни, рассказывала про свой город, как проходила практику на комбинате «Миттал Стил Кривой Рог». Название комбината Даша выговорила с особой гордостью, Кирилл даже улыбнулся.
Быстро обнаружилось, что девушка она очень живая, непосредственная, обожает кино и детективы. Все деньги, которые ей удавалось заработать, тратила на фильмы этого жанра, их у нее целая коллекция.
С ходу выдвинула две безумные теории внезапной Светкиной смерти. Официальная — случайная смерть от острой, неожиданно распрямившейся спицы — ее почему-то не устраивала.
По мнению Даши, у Светки, во-первых, был врожденный порок сердца, который криворожские врачи отчего-то пропустили, поэтому легкий укол тут же привел к летальному исходу. Во-вторых, Даша припомнила, что сестра еще когда-то в детстве сильно укололась острыми ножницами, а потом, уже в сознательном возрасте, как-то сидела за столом, выпивала со всеми по случаю праздника вооруженных сил, размахивала рукой и в результате чуть не заехала себе в глаз вилкой… во всяком случае, сильно поранилась. (Кирилл припомнил, что и в самом деле у Светки под левым глазом был еле заметный шрамчик!) Из всего этого следовало, что Светку притягивали острые предметы, и ее карма была связана именно с ними, так что избежать подобной гибели она просто не могла.
Кирилл слушал Дашу вполуха, больше следил не за тем, что она говорила, сколько как. При малейшем упоминании о чем-то ее волнующем зрачки у Даши расширялись, глаза начинали блестеть, а нижняя губка забавно оттопыривалась. В конечном счете девушка утомилась, пошла по предложению Кирилла принять ванну, после чего вот уже как час безмятежно спала на его постели, которую он великодушно ей уступил.
Сам же Кирилл устроился на кухне, где у него размещался диванчик, его в свое время углядела на распродаже практичная Светка. Диванчик этот был не простой. Несмотря на свой компактный вид, заключал в себе кровать, которая выдвигалась из него вперед, для чего надо было просто сдвинуть кухонный столик в самый угол.
Что, собственно, Кирилл и сделал. И теперь, улегшись, размышлял над этой новой ситуацией, которую подкинула ему жизнь. Завтра сорок дней с момента Светкиной смерти. Они поедут на кладбище, потом помянут ее.
А затем?
Первоначальный план спровадить Дашу после этого события и, соответственно, максимум двухдневного проживания на его площади отчего-то уже не казался ему таким безусловным. Разумеется, покоя от девушки ждать не приходилось, это понятно, но, с другой стороны, последние несколько часов, проведенные в ее обществе, сильно выигрывали по контрасту с унылым одиночеством, в котором прошли мрачные недели после похорон.
Но ведь и держать ее у себя долго тоже невозможно, с этим связана масса всяческих неудобств…
О Курочкиной же, о сумасшествии, которое у нее происходило, Кирилл старался вообще не думать, хотя мысли поневоле соскакивали и на эту тему. Ни объяснить свое неадекватное поведение у портнихи, ни тем более простить его себе он не мог.
Что вдруг с ним случилось?
Ведь, по сути, старая, мерзкая баба! Да еще хромоножка к тому же! Чем она его взяла?..
