Джеффри Дивер - Собиратель костей
— А что же носят гениальные преступники? — поинтересовалась Сакс.
— Замшевые перчатки с хлопковой подкладкой. — Где фильтр?
Мел вытряхнул вакуумный фильтр, напоминавший конусообразную деталь от кофеварки, на чистый лист бумаги.
Вещественные доказательства...
Журналисты и присяжные заседатели любят видеть в качестве вещественных доказательств вполне очевидные предметы: окровавленные перчатки, ножи, огнестрельное оружие, которым недавно пользовались, любовные письма, остатки спермы и отпечатки пальцев. Но Линкольн Райм больше всего любил пыль и жидкости всех сортов. Именно на это меньше всего обращают внимание преступники, оставляя после себя подобные следы.
Но и фильтр на этот раз не захватил ничего ценного.
— Ну, ладно, — успокоил остальных Линкольн. — Пойдем дальше. Давайте посмотрим на наручники.
Сакс напряглась, наблюдая, как Купер открывает пластиковый пакет и вытряхивает наручники на лист бумаги. Как Райм и предупреждал, крови здесь было совсем мало. С пилой на этот раз пришлось работать медэксперту. Правда, для полной уверенности он дождался, когда адвокат нью-йоркской полиции перешлет официальное согласие на эту процедуру по факсу.
Купер внимательно осмотрел наручники:
— Фирма «Бойд и Келлер». Серийный номер отсутствует. — Он опрыскал их жидкостью из пульверизатора и осветил. — Отпечатков нет, только следы от перчатки.
— Теперь открой их.
При помощи стандартного ключа Купер расстегнул наручники, а потом продул механизм воздушным очистителем для линз.
— Ты все еще сердишься на меня, Амелия? — обратился к Сакс Линкольн. — Насчет рук.
Вопрос прозвучал неожиданно и застал ее врасплох:
— Я не рассердилась, — через пару секунд заговорила Амелия. — Я подумала, что такие действия квалифицируются как непрофессиональные. Я имею в виду то, что вы предлагали.
— Ты знаешь, кто такой Эдмон Локар?
Она отрицательно помотала головой.
— Француз. Родился в 1877 году. Он основал при Лионском университете Институт криминалистики. Он вывел один закон, который всегда помогал мне, когда я работал в следственном управлении. Принцип обмена Локара. Этот ученый был уверен в том, что когда два человека контактируют, обязательно будет произведен какой-то обмен. Один человек забирает что-то у другого и что-то отдает. Может быть, это просто пыль, кровь, клетки кожи, волокна, крошечные металлические частицы. Бывает очень сложно определить, что именно участвовало в процессе обмена, и еще сложнее понять, что бы этот обмен мог значить. Но это происходит, и именно руководствуясь этим принципом, мы поймаем нашего подозреваемого.
Впрочем, этот экскурс в историю совсем не заинтересовал Амелию.
— Тебе еще повезло, — обратился Мел Купер к Сакс, даже не поворачивая к ней головы. — Он хотел, чтобы ты вместе с медэкспертом поехала в лабораторию, присутствовала при аутопсии и исследовала содержимое ее желудка.
— Это нам не помогло бы, — пробурчал Райм, стараясь не встречаться взглядом с женщиной.
— Но я его отговорил, — заявил Купер.
— Аутопсия, говорите... — вздохнула Сакс с такой обреченностью, будто теперь никакая информация, касающаяся Линкольна Райма, была не в состоянии удивить ее.
«По-моему, эта красотка сейчас даже не находится вместе с нами, — продолжал злиться Райм. — Она уже унеслась куда-то за тысячи миль».
— Ага, — обрадовался Купер, — Что-то нашел. Кажется, это и есть кусочек перчатки.
Он поместил крошечный фрагмент под микроскоп и принялся изучать его:
— Кожа, красновато-коричневатая. С одной стороны отполированная.
— Красная, это хорошо, — кивнул Селитто и пояснил Амелии: — Чем эксцентричнее они одеваются, тем легче их поймать. Правда, этому в академии не учат. Когда-нибудь я расскажу тебе о тех временах, когда мы схватили Джимми Плейда из банды Гамбино. Помнишь, Джерри?
— Да, такие портки, как были у него, за милю видно, — кивнул молодой детектив.
— Кожа высушена. Жира в структуре очень мало. Ты был прав, когда говорил, что они очень старые.
— Что это за животное?
— Перчатки лайковые, причем очень хорошего качества.
— Если бы они были новые, можно было бы подумать, что их владелец богат, — вздохнул Райм. — Но раз они не новые, он мог найти их в мусорном баке или купить как поношенные. Никаких выводов о подозреваемом пока делать не стоит. Ну, хорошо. Том, добавь в таблицу то, что у преступника имеются лайковые перчатки красноватого оттенка. Что еще мы имеем?
— Он пользуется лосьоном после бритья, — напомнила Сакс.
— Да, у меня это из головы вылетело. Хорошо. Возможно, он хочет скрыть какой-то другой запах. Иногда преступники прибегают к подобным уловкам. Запиши это. Том. Как пах этот лосьон, Амелия? Ты мне уже рассказывала.
— Терпкий, как джин.
— Что у нас с веревкой? — продолжал Райм.
— Синтетическая, — доложил Купер после быстрого обследования. — Я такие уже видел. Несколько десятков внутренних волокон состоят из различных типов полимеров, одна нить, нет, две, металлические.
— Нам нужен изготовитель.
Купер отрицательно помотал головой:
— Не получится. Слишком расплывчатые сведения.
— Проклятье! — выругался Райм. — А узел?
— А вот это что-то интересное. Смотри-ка, он дважды завязывается в петлю. Такую веревку вообще трудно завязать так, чтобы узел не соскальзывал, а здесь все вышло надежно.
— У нас есть перечень узлов?
— Нет.
«Непростительно», — промелькнуло в голове Райма.
— Сэр?
Райм повернулся к Бэнксу.
— Я когда-то плавал...
— Из Вестпорта, — подсказал Райм.
— В общем, да. А откуда вы об этом узнали? Если бы Райму пришлось определять родину Бэнкса, он, не колеблясь, назвал бы Коннектикут.
— Просто удачная догадка, — небрежно заметил Линкольн.
— Это не морской узел. Я такой первый раз вижу.
— Что ж, полезная информация. Повесь-ка веревку вон туда, — Райм кивнул на стену, где уже находился снимок целлофана и таблица на плакате Моне. — Мы вернемся к узлу позже.
В эту минуту зазвонил звонок в прихожей, и Том отправился открывать дверь. Райм забеспокоился. Уж не доктор ли Бергер явился уведомить его, что больше не заинтересован в их «проекте» и не намерен ему помогать?
Но по тяжелому топоту ног Райм тут же догадался, кто же пришел навестить его.
Офицеры службы немедленного реагирования, все мрачные, одетые по-боевому, один за другим входили в комнату и вежливыми кивками здоровались с присутствующими. Это были очень серьезные люди, и Райм сразу понял, что за двадцатью устремленными на него глазами скрывалось десять вариантов весьма неблагоприятного впечатления о человеке, навсегда прикованного к постели.
— Господа, все вы, я думаю, уже знаете о вчерашнем похищении и о гибели жертвы сегодня днем. — Послышалось утвердительное мычание, и Райм продолжал: — Наш подозреваемый захватил очередную жертву. У нас есть свои версии по поводу того, где обитает преступник, и от вас требуется конкретная помощь. Существует несколько мест, которые вы должны посетить и достать вещественные доказательства. Действовать придется незамедлительно, и всем сразу. Каждый человек отправится в указанное ему место.
— Вы хотите сказать, — неуверенно выступил усатый офицер, — что у нас не будет прикрытия?
— Вам оно и не потребуется.
— Как сказать, сэр. Лично мне не хотелось бы отправляться на задание в одиночку. Лучше хотя бы с напарником.
— Я не думаю, что вам придется пользоваться оружием. Вашей целью станут фирменные продуктовые магазины города.
— Продуктовые?
— Да, но не все магазины, а только самые крупные из них. Например, «Джей-Джи», «Шопрайт», «Фуд Верхаус»...
— Что же конкретно мы должны делать?
— Покупать телячьи ножки.
— Что?
— По одной ножке в каждом магазине. Боюсь, что вам на этот раз придется заплатить из собственного кармана, джентльмены. Но город потом отплатит вам сторицей. Да, чуть не забыл, они нужны нам срочно!
......
Она лежала на боку и не шевелилась.
Ее глаза успели привыкнуть к полумраку тоннеля, и девушка теперь прекрасно видела этих маленьких уродцев, подкрадывавшихся к ней со всех сторон. Ее внимание привлек один из них, самый крупный и наиболее решительный.
Нога девушки ныла, причиняя постоянные страдания, но хуже всего дела обстояли с рукой. Там, где этот негодяй прорезал ее до самой кости, боль была почти невыносимой. Но так как Монелл оставалась прикованной к столбу, она не могла повернуться и посмотреть, насколько рана на руке была глубокой и сильно ли она кровоточила. Наверное, порез все же был серьезным, потому что девушка ослабла и, кроме того, чувствовала, как липкая жидкость заливает ее руку и бок.
Затем послышался шуршащий звук. Это крошечные игольчатые коготки царапали бетонный пол. Серовато-бурые комочки жались по углам. Затем крысы осмелели и начали придвигаться поближе. Их было, наверное, не меньше сотни.
