Джеффри Линдсей - Дремлющий демон Декстера
Эрик старался не смотреть в дальний конец помещения. Ник тоже пытался, но его взгляд, как магнитом, тянуло к жуткой картине, и каждый раз он рывком отворачивался в сторону Ла Гэрты.
Ла Гэрта заговорила. Я подвинулся ближе, чтобы слышать.
— Я попросила вас троих прийти, чтобы увидеть все до того, как мы официально разрешим прессе освещать случившееся, — сказала она.
— Но мы можем освещать это неофициально? — перебил ее Рик Сангре.
Ла Гэрта проигнорировала его.
— Нам не нужны дикие домыслы прессы о том, что здесь произошло, — продолжила она. — Сами понимаете, это ужасное и аномальное преступление. — Ла Гэрта сделала небольшую паузу, а потом старательно выговорила: — НЕ ПОХОЖЕЕ НИ НА ОДНО ПРЕСТУПЛЕНИЕ, КОТОРОЕ НАМ ПРИХОДИЛОСЬ ВИДЕТЬ.
Прямо-таки чувствовалось, что ее слова сложены из заглавных букв.
Ник-как-его-там хмыкнул и сделал задумчивый вид. Эрик по прозвищу Викинг въехал мгновенно.
— Эй, подождите, — затараторил он. — Вы хотите сказать, что это совершенно новый убийца? Совершенно другая серия убийств?
Ла Гэрта бросила на него многозначительный взгляд.
— Конечно, еще слишком рано делать выводы, — уверенно звучала она. — Но давайте посмотрим на ситуацию логически, о'кей? Во-первых, — она загнула палец, — мы взяли парня, который признался в других делах. Он в тюрьме, и мы не выпускали его оттуда. Во-вторых, данный случай не похож ни на один из тех, что мне приходилось видеть. Потому что их три, и они так прелестно выставлены, понятно?
Благословенно ее сердце, она это заметила.
— Почему я не могу пригласить своего оператора? — спросил Рик Сангре.
— Скажите, а на месте одного из прошлых убийств разве уже не находили зеркало? — слабым голосом спросил Эрик по прозвищу Викинг, очень стараясь не смотреть в ту сторону.
— Вы идентифицировали этих… — сказал Ник-как-его-там. Его голова снова начала поворачиваться в сторону экспозиции, он поймал ее и снова резко обернулся к Ла Гэрте: — Жертвы — проститутки, детектив?
— Послушайте, — слегка раздраженно начала Ла Гэрта, и на секунду в ее голосе проскочил намек на кубинский акцент. — Позвольте кое-что объяснить. Мне безразлично, проститутки они или нет. Мне безразлично, есть тут зеркало или нет. Мне все это безразлично. — Она сделала вдох и продолжила — намного спокойнее: — Мы взяли одного убийцу и посадили его. У нас есть признание. Это убийство — совершенно новое дело, понятно? Вы же видите — все совершенно непохоже.
— Тогда почему именно вы ведете дело? — спросил Эрик по прозвищу Викинг.
Вполне резонно, по-моему.
Ла Гэрта показала свои акульи зубы.
— Я раскрыла предыдущее.
— Так вы уверены, что это совершенно другой убийца? — спросил Рик Сангре.
— Никаких сомнений. Пока не могу сообщить вам детали, но у меня есть доказательства, подтвержденные лабораторными исследованиями.
Наверняка она имела в виду меня. Я даже почувствовал капельку гордости.
— Но в чем-то похоже, не правда ли? Такое же место, такая же в общем-то техника… — начал было Эрик по прозвищу Викинг.
Ла Гэрта обрезала его:
— Совершенно не похоже.
— То есть вас полностью удовлетворяет, что Макхейл совершил те, другие убийства, а это отличается от них, — произнес Ник-как-его-там.
— На сто процентов, — сказала Ла Гэрта. — Кроме того, я ведь не говорила, что Макхейл совершил те, другие.
На секунду все репортеры забыли про ужасное зрелище, отсутствие камер и снимков.
— Что? — наконец произнес Ник-как-его-там. Ла Гэрта вспыхнула, но продолжила настаивать.
— Я никогда не говорила, что Макхейл совершил убийства. Это сказал Макхейл. И что мне следует сделать? Сказать ему: «Уходи, я тебе не верю»?
Эрик по прозвищу Викинг и Ник-как-его-там обменялись многозначительными взглядами. Я бы тоже обменялся, если бы было с кем. Посему я уставился на центральную голову жертвенника. Она не подмигнула мне, хотя, я уверен, была столь же поражена.
— Чушь, — пробормотал Эрик, но его перебил Рик Сангре.
— Вы разрешите нам взять интервью у Макхейла? — потребовал Сангре. — В присутствии камеры?
От ответа Ла Гэрты нас спасло прибытие капитана Мэттьюза. Громко стуча каблуками, он поднялся по лестнице и намертво застыл, увидев нашу маленькую художественную выставку.
— Господи Иисусе!.. — произнес он. Затем его взгляд упал на группу репортеров, окруживших Ла Гэрту. — Какого черта эти парни здесь делают?
Ла Гэрта обвела взглядом помещение, но добровольцев в нем не оказалось.
— Я их пригласила, — наконец сказала она. — Неофициально. Без записей и комментариев.
— Вы не говорили, что без записей и комментариев, — выпалил Рик Сангре. — Вы сказали только «неофициально».
Ла Гэрта сверкнула на него взглядом.
— Неофициально и значит — без записей и комментариев.
— Убирайтесь отсюда! — рявкнул Мэттьюз. — Официально, с записями и комментариями.
Эрик по прозвищу Викинг прочистил горло.
— Капитан, вы согласны с детективом Ла Гэртой, что новую серию убийств совершил другой убийца?
— Вон! — повторил Мэттьюз. — Я отвечу на вопросы внизу.
— Мне нужен видеоматериал, — сказал Рик Сангре. — Это займет всего минуту.
Мэттьюз кивнул головой в сторону выхода.
— Сержант Доукс?
Материализовался Доукс и взял Рика Сангре за локоть.
— Джентльмены, — произнес он мягким устрашающим голосом.
Трое репортеров посмотрели на него. Я заметил, что Ник-как-его-там судорожно сглотнул. Затем все трое без единого звука удалились.
Мэттьюз подождал, пока они уйдут. Когда они отошли на достаточное расстояние, он повернулся к Ла Гэрте.
— Детектив, — сказал капитан таким ядовитым голосом, которому можно научиться только у Доукса, — еще раз когда-нибудь притащите с собой все это дерьмо — и считайте удачей, если вам удастся устроиться охранником на парковку в «Уол-март».[28]
Ла Гэрта стала бледно-зеленой, потом ярко-красной.
— Капитан, я просто хотела… — проговорила она.
Но Мэттьюз уже отвернулся. Он поправил галстук, пригладил рукой волосы и проследовал вниз за репортерами.
Я повернулся и снова посмотрел на жертвенник. Там ничего не изменилось, только криминалисты начали все вокруг пудрить порошком в поисках отпечатков. Позже они все это разберут, чтобы вести анализ по фрагментам, и вскоре единственное, что останется, — чудесные воспоминания.
Я пошел вниз, чтобы найти Дебору.
У Рика Сангре уже работала камера. Капитан Мэттьюз стоял в потоке света, с микрофонами у подбородка, и выступал с «официальным заявлением».
— …всегда политикой нашего Департамента подразумевается, что офицер, ведущий дело, пользуется полной автономией, если только не становится очевидным, что в результате ряда серьезных ошибок следствия возникает сомнение в компетентности данного офицера. Подобная ситуация еще не наступила, но я внимательно слежу за ее развитием. Когда на карту поставлено благополучие общества…
Я заметил Дебору — она стояла за желтой лентой в своей синей патрульной форме.
— Хороший костюмчик, — сказал я ей.
— Мне нравится. Видел? — она кивнула наверх.
— Видел. А также видел, как капитан Мэттьюз обсуждает дело с детективом Ла Гэртой.
Дебора затаила дыхание.
— Что они говорили?
Я похлопал ее по плечу.
— Как-то я услышал, как папа использовал очень яркое выражение, которое могло бы описать нашу ситуацию. Капитан «перенаправил ее в новую задницу». Слышала такое?
Она сначала нахмурилась, потом улыбнулась:
— Отлично. Но теперь мне на самом деле нужна твоя помощь, Декс.
— А я, конечно, все время делал обратное?
— Не знаю, как ты считаешь, но этого явно недостаточно.
— Как несправедливо, Деб. И как нечестно. В конце концов, ты на месте преступления, на тебе, кстати, форма. Или ты предпочла бы секс-костюм?
Она передернула плечами.
— Дело в другом. Ты все время что-то скрываешь, и я хочу знать что.
Какой-то момент я не мог ничего сказать — всегда такое неловкое ощущение. Я и не думал, что она так проницательна.
— А что, Дебора…
— Слушай, я не знаю, как действует эта политическая чушь, и, может быть, я не настолько умна, как ты, но я уверена, что они уже начинают прикрывать свои задницы. Что означает — никто не собирается заниматься реальной полицейской работой.
— Что означает, ты видишь шанс сделать ее самостоятельно? Браво, Дебс!
— И также означает, что мне, как никогда, нужна твоя помощь. — Она сжала мою руку. — Пожалуйста, Декси?
Не знаю, что меня больше поразило, — ее проницательность, рукопожатие или то, что Дебора назвала меня, как в детстве, — «Декси». Она не звала так меня с тех пор, когда мне было десять. Намеренно или нет, этим прозвищем она вернула нас обоих назад, на землю Гарри, туда, где семья важнее всего и обязательства так же реальны, как обезглавленные шлюхи. Что я мог сказать?
