Покушение на убийство - Тони Кент
Но пока этого не произошло, второй вариант был тоже возможен. И поэтому стоило рассмотреть сопутствующие вопросы. Какой информацией обладал Макгейл, для сокрытия которой его стоило убивать? Как он умер, если это не было самоубийство? И если это было убийство, кто, черт возьми, смог добраться до него в стенах Паддингтон-Грин и как им удалось сымитировать самоубийство? Кому выгодно скрывать, что Макгейл виделся с адвокатом и мог тому все рассказать? Все эти вопросы повисли в воздухе.
– Мы знаем, что Дэниел Лоренс виделся с Макгейлом, – сказала наконец Сара. – Но официальная версия утверждает обратное. Значит ли это, что он в этом замешан? Я имею в виду, Лоренс.
Ее голос звучал растерянно, даже недоверчиво. То, о чем Сара спрашивала, никак не вязалось с образом Дэниела Лоренса как воинствующего адвоката-идеалиста.
– Давай не будем забегать вперед, – ответил Магуайр. – Мы пока еще не уверены, что имеем дело с подтасовкой фактов. Это может быть ошибкой. В официальном заявлении может быть сказано, что он виделся с адвокатом, так что все это окажется ложной тревогой.
– Может быть, – признала Сара. – Но что, если нет? Что, если они скажут, что Макгейл умер до того, как с кем-нибудь поговорил? Если они будут придерживаться этого, тогда мы будем знать, что что-то не так. Больше никто не знает, что Лоренс был там, Джек. Больше никто не знает, что это может быть чертов обман.
Сара отчетливо слышала перевозбуждение в собственном голосе. Она говорила прерывающимся шепотом, что только усиливало эффект. Она не замечала этого. Даже Магуайр, при всем своем опыте, казалось, колебался.
– Это Уотергейт[17], – продолжала Сара. – Это Вудворд и Бернстайн[18]. Больше никто об этом не подозревает. Так что как насчет того, чтобы придерживаться этой версии, пока ее не опровергнут, а? Как насчет того, чтобы считать, что мы имеем дело с подтасовкой фактов, пока не будет доказано обратное? Потому что мы оба знаем, что в первой версии нет, блин, никакой «истории».
Магуайр с гордостью улыбнулся, чего Сара не заметила – она была в ударе.
– Что мы делаем теперь? – спросил Магуайр.
– Я думаю, нам стоит навестить Лоренса рано утром. Посмотрим, сможет ли он дать нам парочку ответов в ситуации, когда не ожидает вопросов.
– Ты хочешь ждать до утра? – Тон выдал Магуайра, теперь он передразнивал энтузиазм Сары. – Ты не хочешь поехать прямо сейчас? Может, хочешь сказать, что нам нужно выспаться?
– Не беси меня, Джек, – засмеялась Сара. Она слишком хорошо знала своего коллегу, чтобы поддаться или обидеться на его слова. – Сойдет и утром. Никто, кроме нас, даже не знает, что Лоренс там был, так что не стоит гнаться. Плюс, мне нужно поспать. Это был чертовски трудный день.
Двадцать шесть
Майкл Дэвлин сидел один в пустом больничном коридоре. В его голове роились сотни мыслей, но ни одна не задерживалась настолько, чтобы как-то на нее отреагировать. Он был слишком оцепенелым, опустошенным.
Прошло меньше четырех часов с тех пор, как он повесил трубку. С тех пор, как закончил разговор с Дэниелом, удивленный и ошеломленный перспективой их утренней беседы. С тех пор, как он боялся, что его друг сделает его жизнь более насыщенной, чем ему бы хотелось. Эти страхи теперь казались пророческими, но Майкл не мог и предвидеть, как быстро его мир может развалиться на части.
Звонок прикроватного телефона с трудом разбудил его в два часа ночи, отвечая, он все еще наполовину спал. Длилось это, однако, недолго: звуки истеричного дыхания и всхлипываний, а также искаженный женский голос поспособствовали этому. Майкл не мог ни узнать звонившую, ни разобрать ее слов, но это не имело никакого значения – случилось что-то ужасное.
Игнорируя собственное учащенное сердцебиение, он собрал в кулак все свои навыки работы со свидетелями, чтобы помочь звонившей, успокоить ее. На это ушло несколько минут, и когда ему это удалось, он предпочел бы провалиться. Как только из истерических всхлипываний наконец прорезался голос Клэр Лоренс, ему в голову пришло лишь одно: Дэниел.
Случившееся далее было расплывчато, и даже сейчас, спустя часы, его воспоминания все еще были обрывочны. Он выслушал все, что говорила Клэр. Слова били наотмашь, должны были парализовать его. Им это почти удалось, пока не включился какой-то первобытный инстинкт. Каким-то образом из ниоткуда появилось бессознательное чувство ответственности и взяло все под контроль как раз тогда, когда его сознание отключилось. Это чувство заставило его вести себя как брат. Убедившись, что полицейские останутся с Клэр до его приезда, он поспешил к ней.
Ворота дома Лоренсов были распахнуты, когда едва ли полчаса спустя Майкл подъехал к ним. Рекордное время, которое сейчас не имело значения. Последние несколько ярдов до дома он проехал на более безопасной скорости и припарковался.
На входной двери было пять разных замков – и все были открыты. Майклу не нужно было входить, чтобы это понять. Еще до того, как дверь открылась наполовину, его встретил первый из удручающих видов этого вечера – на нижней ступеньке лестницы сидела всхлипывающая Клэр Лоренс.
Майкл подбежал к ней мимо двух полицейских в форме. Последние пару футов он проехал на коленях, на которые упал, чтобы быть с ней вровень. Затормозив, он сжал ее в объятиях. На несколько мгновений она была его миром, и он обнимал ее изо всех сил, словно стремясь отобрать у нее всю боль. Эффекта это не возымело. Взамен она начала еще сильнее всхлипывать, ухватившись за единственное, что еще связывало ее с мужчиной, которого она потеряла.
Соблазн остаться на полу и отдаться скорби был очень силен, но Майкл устоял. Для Дэниела его жена и ребенок были приоритетом в жизни. Все, что он делал, он делал ради них, и теперь его друг сделает то же самое. Скорби придется подождать.
Следующие несколько часов были, возможно, самыми сложными в жизни Майкла. Часов, в течение которых он звонил родителям Клэр, сообщал им об их утрате и просил их приехать в тот же вечер. Он позвонил и родителям Дэниела и сообщил им, настолько деликатно, насколько смог, что они потеряли единственного сына. И он сделал то, чего боялся больше всего, – опознал тело Дэниела.
Все сделанное привело
