Джастин Скотт - Девять драконов
Вивиан обнаружила, что оценивает его с неожиданной беспристрастностью. Ему, должно быть, сейчас почти сорок, но если алкоголь, сигареты, наркотики и связи с многочисленными женщинами и сказались на нем, они сделали его только красивее. Она тепло поцеловала его.
Стивен расплылся в одной из своих непринужденных улыбок:
— А это за что?
Улыбка Вивиан была интимной.
— Спасибо, — сказала она.
— За то, что вернулся? Благодари отца.
— А я благодарю тебя.
Появление Дункана Макинтоша, пробиравшегося к ней сквозь толпу, — широкоплечего, коренастого и весело ухмыляющегося самому себе по поводу эффектного вторжения Макинтошей, — заставило сердце Вивиан забиться быстрей. Она много лет берегла память о Стивене и сегодня ночью получила доказательство, что Дункан дал этой тени успокоение в ее душе.
— Ах, — сказал Стивен, провожая глазами ее взгляд. — Начинаю понимать. Скажи, кто эта прелестная блондинка?
— Дочка босса.
— Его дочка?
— Виктория.
— Очень мила. Что она собой представляет?
Вивиан подумала — а почему бы и нет? Расслабленная, сбитая с толку, Викки Макинтош была бы ей очень выгодна, и если есть на земле какая-нибудь сила, способная выбить из седла заносчивую дочь тайпана, то, без сомнения, этой силой был Стивен Вонг.
— Она — голодна и ненасытна. Ты найдешь в ней вызов для себя. Хочешь с ней познакомиться?
Стивен пожал плечами.
— Если я и соберусь, — сказал он беспечно, — я сам об этом позабочусь. Пока!
Он скользнул в толпу и исчез… Вивиан была довольна. Стивен не пудрил ей мозги. Он найдет подход к Викки Макинтонг еще до полуночи. Она вспыхнула от мысленно увиденного образа двух тигров, кувыркавшихся между высоких деревьев, ощутила маленький укол ревности и повернулась с улыбкой к приближавшемуся Дункану.
— Вон идет твой тайпан, — шепнул ей Аллен Уэй через плечо. Он ответил на ее вопросительный взгляд подмигиванием.
Глава исполнительной власти — первый китайский губернатор Гонконга — был моложавый пятидесятилетний богатый инженер, который материализовал свой американский диплом и способности к бизнесу в цепь заводов по производству электроники по обе стороны границы. Он невольно удерживал свой неофициальный двор у окна, выходившего на гавань; Уэй шутил с Вивиан и дюжиной других, включая его сногсшибательную евразийку-секретаршу Дебби, которая никогда не отходила от босса далеко. Одновременно он излагал полные энтузиазма импровизированные оценки грядущего Нового года репортеру из «Саус Чайна морнинг пост».
— Совместная декларация должна сработать! В Китае власть опирается теперь на образование, а не на ружья, как прежде. Партия должна сделать жизнь людей лучше. И мы здесь в Гонконге — движущая сила этих перемен. И поэтому — с Новым годом!
— А где вы видите нас на будущий Новый год, губернатор?
В повседневном обиходе люди предпочитали титул губернатора.
Аллен ответил своим раскатистым смехом, хорошо известным всем:
— Я, например, собираюсь быть прямо здесь на приеме у сэра Джона, если он пригласит меня, и не вижу причин, почему бы ему не пригласить.
— Даже если вы и не будете президентом, сэр?
Уэй засмеялся громче:
— Сэр Джон все равно меня пригласит.
— Даже если сэр Джон — о, я не так задал вопрос… даже если товарищ Вонг Ли сменит вас на посту президента?
Но Уэй отказывался попадаться на провокацию. Он опять засмеялся, помахав рукой Дункану Макинтошу, когда клан шотландцев появился из толпы.
— Я воспользуюсь возможностью сбросить этот обезьяний сюртук, опять закатаю рукава повыше, как честный человек, и вернусь работать на мои фабрики. Я стану еще богаче, чем прежде, и поэтому президент сэр Джон Вонг Ли должен будет все равно меня пригласить. Вы что же думаете, губернатор Гонконга будет давать званый вечер без капиталистов, а? Привет, Дункан! Блестящий выход! Твоим обоим ребятам место в Голливуде.
— С Новым годом, Аллен!
Мужчины тепло пожали друг другу руки. Дункан долго трудился, как пчела, чтобы объединить британцев и янки в нажиме на Пекин в пользу Аллена. Так что для Макфаркаров Аллен Уэй был светлым пятном на без того бы мрачной картине грядущего переворота.
— Тайпан, — вмешался репортер из «Саус Чайна морнинг пост», — президент только что сказал мне, что он не беспокоится по поводу возможного всплеска эмиграции. А как Макфаркары будут преодолевать ставшую уже постоянной нехватку рабочей силы?
— Гонконг будет магнитом, притягивающим лучших и талантливейших из Китая, — быстро ответил Дункан, а когда гримаса репортера недвусмысленно показала, что он уже слышал эту байку, Дункан задушил его новый вопрос в зародыше, начав представление.
— Аллен, ты уже, конечно, знаешь моего сына Питера. А теперь познакомься с Викторией.
— Очень приятно. Я уже знаю, какая была у вас интересная встреча с Ву Демином сегодня днем, Виктория.
— Вот это оперативность, — удивилась Викки, несмотря на неприязнь к любовнице отца, что Вивиан так запросто болтает о служебных делах. — Если не секрет, откуда вы знаете?
— Мистер Ву сам рассказал мне десять минут назад.
— А я думала, что он улетел назад в Пекин.
Она обменялась взглядом с отцом, который казался таким же недовольным.
— Остался на вечеринку. Вы же знаете, каким убедительным может быть Ту Вэй. Любого уговорит. А теперь давайте познакомим вас со всеми присутствующими… Мой администратор Дебби.
— Привет, Дебби!
— Этот живчик с карандашом — из «Саус Чайна морнинг пост».
— Привет, живчик!
— И, хм-м, конечно, вы знаете Вивиан Ло, — ухмыльнулся Аллен.
Викки взглянула поверх ее плеча сквозь стеклянную стену. Ее разъяренные глаза путешествовали по берегу к востоку, от Центра к Ваньчаю, а затем к скорбному пристанищу ее матери в Козвэй Бэе: «убежище от тайфунов» мерцало неяркими огнями джонок — танка с семьями встречали Новый год; где-то в тени лодок стоял на якоре «Вихрь».
Было непонятно, злилась ли она больше на отца за то, что он так неосторожно ввязался в этот глупый и неприятный разговор, или на Вивиан, у которой хватило наглости и бесстыдства открыто появиться вместе с ним. Вивиан победила, пусть хотя бы даже только глубоким вырезом своего тесного платья. Что-то изменилось в ней сегодня — появилось что-то холодное и чувственное. Никаких очков: на ней были контактные линзы.
— Аллен, — отец первым нарушил тяжелое молчание. — Я хочу, чтоб ты познакомился со старшим инспектором Джоном Чипвудом-Чипвордом.
Чип и президент пожали друг другу руки.
— Остаемся, старший инспектор?
— Если они останутся, тогда я тоже.
— Хорошо, — одобрил Уэй, иронично указав через плечо большим пальцем руки на залитый светом корабль «Королева Елизавета II».
— Хочется, чтобы побольше таких, как ты, парней-англичан думали то же самое.
— Вы чувствуете себя покинутым своими друзьями? — опять вынырнул репортер.
Тягостная минута улетучилась, и широкое, большое лицо Аллена прояснилось новым взрывом смеха.
— Послушай меня, парень. Моя мать истратила свой последний доллар, чтобы купить мне разрешение на выезд из маоистского Китая. Мне было четырнадцать. Гонконг принял меня, дал мне работу, школу. Я был потрясен красотой капитализма. Еда, дома, машины, универмаги… И в этом по-прежнему предназначение Гонконга…
Кивая в знак согласия с президентом, Дункан наклонился ближе к Викки и пробормотал ей в ухо:
— Никогда больше не задевай Вивиан.
— А ты не давай мне повода, — прошипела она в ответ.
— Я никогда тебе этого не прощу.
Их глаза встретились — два голубых пламени.
— А что ты сделаешь? Отдашь ей что-нибудь еще из бриллиантов моей матери?
— …Пока коммунисты тщатся сделать жизнь своих людей лучше, мы будем потрясать их сердца красотой капитализма, — заключил Аллен, довольно ударяя кулаком по пухлой руке.
Репортер, делая вид, что записывает все услышанное так, как будто от этого зависит его жизнь, подкинул следующий вопрос:
— А насколько потрясающим найдет Пекин новые беспорядки на улицах?
— У нас не было беспорядков с прошлого лета.
— Но правительственная комиссия предупреждала, что беспорядки могут разразиться в любую минуту, сэр. Любой пустяк может разозлить и напугать людей.
Широкое мясистое лицо Аллена Уэя стало напряженным.
— Люди должны знать, прежде чем прибегнуть к насилию, — я предупреждаю, что нет такого безобразия, которое полиция не могла бы взять под контроль.
— Слушайте, слушайте, — сказал Дункан Макинтош.
— Пекину нечего опасаться гонконгских бандитов, — сказал мрачно губернатор. — Правда, старший инспектор?
