D.O.A. - Смерть от тысячи ран
Тод заметил тень, которая вывернулась из «рено» через разбитое ветровое стекло. Мотоциклист снова ушел от него. Кровавая пелена застилала колумбийцу глаза. Он провел по лицу рукой, стерев с него перемешанную с пылью и осколками стекла кровь. Выругавшись, он стал двигаться, несмотря на многочисленные травмы, вытащил вторую руку и обеими ногами толкнул дверцу машины. Она подалась. Выбравшись из «форда», он вынужден был ухватиться за крышу автомобиля, чтобы удержаться на ногах. У него чертовски болела грудь. Он кашлянул и сплюнул густую алую слюну.
Какой-то голос у него за спиной отдал приказ, которого он не понял. А если бы и понял, не послушался бы. Достав оружие Барреры, он выстрелил в направлении другого полицейского «форда», остановившегося у въезда на площадь. Именно оттуда кто-то что-то прокричал. Двое жандармов тоже открыли огонь, и он снова выстрелил. Увидев, что один из людей в форме упал возле машины со стороны водительского места, он отступил к дверям аббатства. Еще два выстрела для прикрытия — и он внутри.
Мотоциклист исчез добрых десять минут назад. Выстрелы раздались вскоре после его ухода, какая-то машина резко тронулась с места, и все стихло.
Стефани Пети́ приоткрыла дверь ванной. Она крепко сжимала в руке «глок». За ней шли муж и дочь. Прислушиваясь к каждому звуку, они медленно спустились по лестнице и молча, выждав какое-то время, пробрались в кухню.
Омар первым увидел через застекленную дверь тела убитых. Подойдя ближе, он узнал обоих братьев Фабейров, Гаэтана и Луи, лежащих во дворе в нескольких шагах друг от друга, и Пьера Бордеса, распластавшегося позади обломков стены их сарая. На месте его лица было сплошное месиво из красноватого мяса и свинца.
— Оставайся здесь с Зоэ, — приказал Омар жене.
— Но револьвер у меня.
— Оставайся здесь! — Его голос был твердым как никогда. — Нечего вам делать снаружи.
Крестьянин вышел, сделал несколько шагов. Обходя спереди припаркованную возле его хозяйства машину, он заметил рукав голубой жандармской куртки и руку, повернутую ладонью вверх.
Какой-то скрип слева заставил его повернуть голову.
Деревянная дверь с надписью «Смерть черножопому» открылась, и появился Поль Катала. Его лицо и одежда были заляпаны кровью, в руке он все еще держал ружье. Он непрерывно что-то бормотал с растерянным видом. Когда он подошел ближе, его слова уже можно было расслышать.
— Не хотел я, не хотел его убивать. Не убиваю я их. Нет, не хотел я.
Омар осторожно двинулся к стойлу.
Когда он проходил мимо Катала, тот напрягся и отступил к воротам, к своему «универсалу». Заметив, что Стефани и дочь смотрят на него с порога дома, Омар собрался.
Тишину нарушил душераздирающий крик.
Зоэ заткнула уши, ее мать покачнулась.
Наконец Омар вновь появился во дворе, держа на руках своего мертвого пса. Мертвенно-бледный, со слезами на глазах он твердым шагом шел прямо на Поля Катала.
— Омар!
Он не слышал крика жены.
— Оставь его! — Стефани бросилась к мужу и встала перед ним. — Пусть уходит, — она пыталась удержать его, — не надо!
За спиной молодой женщины Катала все отступал, держа ружье дулом вниз.
— Не надо! Напишем жалобу и отнесем в жандармерию. Его накажут.
Омар замедлил шаг, остановился. Он сверлил своего недруга взглядом.
— На сей раз им придется арестовать его.
Катала добрался до ворот и обошел «универсал», не спуская глаз с Пети́. Перешагнув через мертвого полицейского, он открыл дверцу. В последний раз наведя ружье на ненавистное семейство, послал им безумную улыбку.
Затем грянул выстрел.
Крестьянин ощутил резкую боль в спине, развернулся и, прежде чем умереть, увидел второго жандарма, того, что скатился в канаву. Пистолет раненого был направлен на него. Катала вздрогнул, ослабел и закрыл глаза с чувством выполненного долга.
Мотоциклист был в церкви.
Справа от него находилась стена, выходящая на площадь, с нишами через каждые три метра до самого нефа. Рядом с ним — ведущая на колокольню винтовая каменная лестница, перегороженная цепью. Конструкция зеркально повторялась на противоположной стороне.
Не теряя времени, он попятился и поднялся на хоры. В руке он сжимал свой пистолет-пулемет, и несколько сидящих на скамьях верующих, потревоженных его внезапным появлением, забеспокоились; раздались испуганные возгласы. Не обращая на них внимания, он добрался до алтаря.
В церкви послышались выстрелы и появился еще один человек. Его преследователь. Он двигался, согнувшись и держась за грудь. Его лицо было в крови, он постоянно озирался по сторонам, точно затравленный зверь.
Молящихся охватила паника, они стали вскакивать и забе́гали кто куда.
Раздались новые выстрелы.
Мотоциклист метнулся в ближайшую, находящуюся слева от него нишу за массивной деревянной дверью. Кюре устремился туда же, отпер дверь и скрылся во внутренней галерее.
Убийца непрестанно стрелял и повторял по-английски:
— Выходи, или я всех их перестреляю!
Он кашлял. Его голос, перекрывающий крики ужаса, приближался.
Мотоциклист выглянул наружу. Он стоял в нерешительности за выступом стены. Подняв пистолет-пулемет, он заметил, что глушитель перекошен: автомобильная авария привела его в негодность. Он поискал «глок», но не обнаружил его. Вспомнил о Пети́, усмехнулся и покачал головой.
— Покажись!
Снова раздался выстрел, застонала какая-то женщина, попадали скамьи.
— Ага! — Тод увидел, как мотоциклист вышел из-за выступа стены и сделал шаг в сторону. Он улыбнулся. — Наконец-то, — кашлянул, — вот ты и здесь, — и прицелился.
— Я здесь. И ты тоже.
— Да.
— Их оставь в покое. — Мотоциклист кивнул в сторону оставшихся в церкви прихожан.
— Они меня не интересуют. — Тод сплюнул сгусток крови, потер грудь свободной рукой, застонал. Его пистолет описал дугу, и дуло снова уставилось в цель. — Кто ты?
— Никто.
— Никто. — Лицо Тода исказилось в подобии улыбки. Ему было больно. — Четыре дня назад ты прикончил сына моего патрона.
— Он был в «ренджровере»?
— Si.
— Тогда да, это я его положил.
— Вот видишь? Значит, ты кто-то и работаешь на кого-то.
— Нет.
— Прежде чем попасть в тебя, я хочу знать. Почему ты его убил?
— Случайно. Я ни на кого не работаю.
— Я тебе не верю.
— Он оказался в плохое время в плохом месте, вот и все.
— И все?
Мотоциклист пожал плечами.
— Тогда сам-то ты что там делал? — Тод прицелился в лежащего рядом с ним на полу мужчину.
— Перестань, ты не понимаешь. Дело в том, что я с этим завязываю, — мотоциклист указал на оружие Тода, раненых, — есть люди, которых это не устраивает, и они пытаются мне помешать.
Убийцы обменялись пристальными взглядами.
— Bad timing.[104] Я случайно оказался в лесу. Они хотели убить меня, я защищался, теперь они мертвы. А что бы ты сделал на моем месте?
Подумав пару секунд, Тод рассмеялся:
— То же самое.
— Вот видишь.
— И все же я должен тебя убить.
— Знаю.
Тод сжал рукоятку своего оружия и с трудом подавил новый приступ кашля. Неожиданно его глаза удивленно раскрылись, он выпустил из рук «зиг» и упал на колени. Тело его слегка накренилось в сторону, ткнулось в край скамьи и уперлось в него. Голова бессильно упала вперед, и больше он не двигался.
Через несколько секунд мотоциклист приблизился к своему противнику. Снаружи, за стенами монастыря, ревели сирены, нарастал шум, слышались отрывистые приказы. У него оставалось мало времени. Он взял пистолет, обшарил карманы трупа, обнаружил вторую, наполовину заполненную обойму, деньги и поднялся, чтобы уходить.
— Стоять! — От двери его держал на прицеле жандарм, офицер, подполковник. — Бросить оружие!
Мотоциклист не шелохнулся:
— Не могу, подполковник.
Массе дю Рео узнал беглеца, ради поимки которого объявлена операция «Ястреб».
— Сдавайтесь! Все кончено.
К ним уже бежали.
— Я знаю.
— Не вынуждайте меня стрелять.
— Если я дам арестовать себя, то не проживу и двадцати четырех часов.
— Не болтайте ерунду и бросьте оружие!
— Делайте, что вам положено. — Мотоциклист сделал шаг назад, затем развернулся и направился в сторону внутренней галереи.
Массе дю Рео шагнул вперед и взялся за пистолет обеими руками.
«Кончай его!»
— Стоять! Стой, стреляю! — Он прицелился, замер в сомнении.
«Кончай его!»
— Но кто же вы, черт бы вас побрал?
Мотоциклист, не оборачиваясь, ответил:
— Я совесть государства; призрак, который добрым людям видеть не положено.
Он вышел из церкви и исчез.
Выдержка из протокола слушания
