Крэйг Ларсен - Мания
Глава 25
В полдень следующего дня Ник стоял на Пайонир-сквер, глядя через улицу на вход в «Отель Гудзон». Начался ливень, и люди забегали, прячась от дождя. Только он оставался на месте, не обращая внимания на лившуюся с неба воду. Женщина в прозрачном дождевике толкнула его, и спицы ее черного зонтика чуть не выкололи Нику глаз, но он этого не заметил.
Волосы его намокли, и тяжелая прядь упала на лоб. Наконец Ник понял, что вымок до нитки. На нем не было ни куртки, ни плаща, и серый свитер стал черным от влаги. Вода стекала по его груди и ногам. Поправив волосы, Ник отправился в Сиэтлский приют для бездомных, где впервые наткнулся на Джексона Фэрри. Как и в прошлый раз, толпа бездомных выстроилась в очередь перед столовой. Из-за дождя тут царила страшная суматоха. Дверь в столовую еще не открыли, и в коридоре было душно и затхло. Нищие нетерпеливо переминались с ноги на ногу, дожидаясь обеда, Какой-то коротышка с красным лицом и налитыми кровью глазами, одетый в армейскую куртку и потрепанные штаны, яростно размахивал руками, будто пытаясь отогнать окружающих. «А ну отвали от меня, ублюдок! Только прикоснись ко мне! Только тронь меня еще раз, я тебе пальцы оторву и в глотку запихаю!» Нищий бился в истерике, но его взгляд ни на ком не задерживался. Ник поднял фотоаппарат, собираясь сделать снимок, но один из стоявших рядом бездомных ударил по объективу. «Не стоит этого делать, приятель. Невежливо фоткать людей без их разрешения».
Пройдя пару шагов, Ник добрался до стеклянной перегородки, отделявшей кабинет секретарши от общего коридора. Полная женщина с редеющими волосами сидела за столом приемной. На запястье у нее красовалась повязка.
– Я хочу с кем-нибудь поговорить, – сказал ей Ник, – из администрации.
– Вы тут живете?
– Нет.
Женщина присмотрелась к нему повнимательнее.
– Вы социальный работник?
– Нет, я журналист. – Ник перевел взгляд на свой фотоаппарат. – Я хочу поговорить с тем, кто здесь главный. С директором, например. С кем угодно. С любым, кто сможет рассказать мне о ваших подопечных.
– Пишете статью?
– Я из газеты «Телеграф».
Подняв трубку, женщина буркнула что-то неразборчивое и открыла перед Ником облезлую дверь.
– Присаживайтесь, – указала она на пару кресел. – Вы сможете поговорить с Карлой Льюис, нашей заведующей, через пару минут, как только она освободится.
Карла Льюис оказалась невысокой пухлой дамой с щекастым лицом и неприятным, визгливым голосом. Она скептически смерила Ника взглядом из-под квадратных очков. Ее кабинет пропах табаком, хотя окно и было открыто. По подоконнику бил дождь и Ник понял, что дрожит под промокшей одеждой.
– Так вы из газеты «Сиэтл телеграф»? – переспросила заведующая.
Ник показал ей рабочее удостоверение.
– Я хотел узнать, ведете ли вы учет людей, которые обращаются за помощью?
– В газете «Телеграф» выйдет статья об этом приюте?
– Я действительно работаю в газете, – Ник спрятал бумажник с удостоверением в карман, – но я здесь не по поводу статьи. Меня зовут Ник Уайлдер. Можете позвонить нашему главному редактору, Лоре Дейли, она подтвердит мои слова. В данный момент газету не интересует этот приют – по крайней мере, насколько мне известно.
– Так почему же вы здесь, мистер Уайлдер?
– Вам знаком человек по имени Джексон Фэрри?
Глаза заведующей сузились.
– Не возражаете, если я закурю?
Ник пожал плечами.
– Я знаю, кто такой Фэрри. – Сунув сигарету в рот, Льюис щелкнула зажигалкой. – Но не уверена, что встречалась с ним лично. – Запах сигарет, отдававший гнилью, тут же заполонил комнату. – Его арестовали по обвинению в убийстве пару дней назад.
– По обвинению в убийстве моего брата, – кивнул Ник.
– Что?
– Человек, которого он убил, был моим братом. Сэм Уайлдер.
Льюис выпустила дым через нос.
– Я хотел попросить вас рассказать мне о нем. О Фэрри.
– Как я уже сказала, мистер Уайлдер, я не была лично знакома с Фэрри. Он жил здесь последние пару месяцев, на втором этаже, так что я его несколько раз видела. Его лицо мне знакомо. У него была диагностирована параноидальная форма шизофрении. Насколько я знаю, полиция перевела его в больницу «Вестерн Стейт»[12] для психиатрического освидетельствования. Вот и все.
– Это значит, что он шизофреник?
– Буквально «шизофрения» – это расколотый, расщепленный рассудок. Это заболевание всегда протекает очень индивидуально и имеет множество форм. Насколько я знаю, у Фэрри проявлялись так называемые «позитивные» симптомы заболевания – бред и галлюцинации, но не нарушения мышления. Впрочем, сама я с ним не общалась. Больше мне ничего не известно.
– Объясните, пожалуйста, что все это значит. Вот вы сказали «бред, галлюцинации». Он что, переживал некие видения?
– Да. – Льюис затянулась. – Он видел и слышал то, чего нет. Проще говоря, утратил связь с реальностью и не мог понять, где его мысли, а где внешний мир.
Репортер вздрогнул.
– Его лечили?
Ник заметил, что заведующая замялась.
– Мне очень жаль, но я больше ничем не могу вам помочь, мистер Уайлдер. Он просто жил здесь, вот и все. Тут много таких людей.
– Способных на насилие?
– Все способны на насилие при соответствующих обстоятельствах, и вы это знаете, мистер Уайлдер. Впрочем, в большинстве случаев шизофреники могут навредить только себе.
– А в случае с Фэрри?
Льюис посмотрела на Ника поверх очков.
– Насколько я помню, он был очень крупным мужчиной. у меня сложилось впечатление, что он вел себя громко. Злобно. Агрессивно. Угрожающе. Но способен ли он на насилие? Я не врач, мистер Уайлдер, а всего лишь социальный работник. Да и росту во мне метр пятьдесят шесть. Мне все кажутся большими.
– А как насчет Генри Дина? – продолжал настаивать Ник. – Это имя вам что-то говорит?
– А должно? – Заведующая задумалась. – Нет, не помню никакого Генри Дина.
– А Джеймс Уоррен?
Поджав губы, Льюис покачала головой.
– Вы ведете учет людей, которые обращаются к вам за помощью? – снова спросил Ник.
– Это зависит от того, что вы имеете в виду, говоря «обращаются за помощью». Наша столовая кормит тысячу человек в день, и мы не ведем учет тех, кто тут ест. Кроме того, мы предлагаем услуги таких программ, как переквалификация и лечение в наркологической клинике. Ведут ли там учет, зависит от самой программы. Люди, которые к нам обращаются, часто не просто бездомные, у них вообще нет никаких документов – ни удостоверений, ни паспортов, ни карточек государственных программ социального страхования. Даже свидетельства о рождении нет. Вести подробный учет тех, кто к нам обращается, – это сложная задача, если не сказать пустая трата времени.
– А как насчет тех, кто здесь живет? Разве в приюте не ведется учет тех, кто занимает тут комнаты?
– Мы стараемся это делать, – признала заведующая.
– Вы можете предоставить мне эти данные?
– С какой целью, мистер Уайлдер?
– Пару недель назад в Нью-Йорке бездомный по имени Генри Дин обезумел, ворвался в частный дом и без какого-либо мотива убил двух спящих людей.
– Вы считаете, что эти убийства как-то связаны со смертью вашего брата?
– Не знаю. – Ник понимал, насколько надуманно все это звучит. – Однако у меня есть причины полагать, что и Дин, и Уоррен, как и Фэрри, жили в Сиэтле.
– Понятно. – Взяв авторучку, Льюис записала имена на бумажке. – Предоставьте это мне и оставьте свой номер телефона. Я все проверю, и если выясню что-то об этих двух, то перезвоню вам.
Через пару минут после того, как Ник вышел из офиса, Карла Льюис сняла трубку. Зажав ее плечом, она набрала номер и закурила.
– Это я. Да, все в порядке. – Она стряхнула пепел с темно-синей блузки. – Послушайте, я хотела задать вам один вопрос. Только что ко мне заходил молодой человек и расспрашивал о наших клиентах. Что? – Она выдохнула дым в сторону. – Ник Уайлдер из редакции «Телеграф». Но он тут был не по работе. Оказывается, он брат того человека, которого убил Джексон Фэрри. Да, Ник Уайлдер. Брат Сэма Уайлдера. – Льюис делала глубокую затяжку, так что половина ее сигареты превратилась в пепел, и выдохнула облако дыма. – Что? Да. – Она посмотрела на записи на бумажке. – Генри Дин и Джеймс Уоррен. Я решила, что стоит вам позвонить, возможно, вы что-то о них знаете. Я не думаю, что они у нас жили, и не смогла помочь этому юноше. Я проверю. Я просто подумала, что, может быть, вы их знаете. Может, видели в клинике. – В последний раз затянувшись, Льюис затушила окурок в пепельнице. – Конечно, как только у вас появится такая возможность.
Она повесила трубку.
На другом конце линии трубку повесил высокий подтянутый мужчина. Встав из-за дорогого тикового стола, он подошел к огромному окну в углу кабинета и, приподняв занавеску, с высоты тридцатого этажа посмотрел на площадь перед зданием гостиницы «Четыре сезона». Отсюда и машины, и автобусная остановка казались игрушечными. Наконец, поправив изящный пиджак, мужчина вернулся к столу.
