Кэтрин Коултер - Импульс
Делорио толкнул Паулу назад так, что она пошатнулась. Тогда, схватив жену, он швырнул ее на постель.
— Не двигайся, черт бы тебя побрал!
Паула почувствовала, как страх и возбуждение растут в ней. Она молча наблюдала, как Делорио через голову стаскивает с себя рубашку. Тело его было плотным, мускулистым, ни единой складки. Паула раздвинула ноги и согнула их в коленях, улыбаясь.
Делорио видел, как Паула ласкает себя своими длинными пальцами.
— Ну, что ты там возишься, Дел?
— Ты — маленькая сучка, — процедил он сквозь зубы, стаскивая с себя трусы.
Упав между ее раздвинутых ног, Делорио зажал подбородок Паулы в пальцах и несильно ударил ее.
— Прекрати! Боже, ты же делаешь мне больно!
— Ты это любишь, любишь, — повторял Делорио. — Ты же знаешь, что любишь это. Я возбуждаю тебя так, как ты этого хочешь.
Делорио снова ударил Паулу, затем чуть приподнялся между ее ног и вошел в нее с неистовой силой. Паула вскрикнула от боли и неожиданности. Делорио навалился на нее и сжал так сильно, что на мгновение боль пересилила удовольствие, но только на мгновение. Это было непередаваемое наслаждение.
Делорио нагнулся, схватил рукой волосы Паулы и оттянул ее голову назад.
— Ты должна слушаться меня, всегда. Понятно?
Он страстно поцеловал Паулу, укусив за нижнюю губу. Затем почувствовал, как ее напряженное тело изогнулось под ним, и прошептал:
— Кончай же, маленькая сучка, давай. И Паула не заставила себя долго ждать.
Делорио дождался ее оргазма, затем быстро, пока Паула была неподвижна, оторвался от нее и перевернул на живот. Приподняв ее ягодицы, он снова, с не меньшей силой, вошел в нее.
И тут же оргазм настиг его — неожиданный и глубокий. Делорио рухнул на Паулу, обжигая ей щеку жарким дыханием, подминая ее под себя горячим и липким от пота телом.
Она попыталась высвободиться.
— Не двигайся, — приказал Делорио. — Не вздумай пошевелиться, Паула, пока я не разрешу. В постели я принимаю решения. Никогда не забывай об этом.
* * *Вертолет набирал высоту в темноте.
— Мне это не нравится, — проговорила Рафаэлла.
— Положись на меня. Света вполне достаточно. Кроме того, если я ошибусь, то пострадаешь не только ты, но и я тоже.
— Твои доводы очень убедительны.
Вертолет все набирал высоту. Теперь он почти задевал верхушки деревьев, что росли позади владений Доминика, и поднялся вверх еще на двести — триста футов.
— Мне в самом деле все это очень не нравится, — снова повторила Рафаэлла. Маркус только улыбнулся и резко бросил вертолет влево, напугав ее чуть не до смерти. Затем они снова стали набирать высоту, почти не продвигаясь вперед, а только поднимаясь все выше и выше.
— Перестань ныть.
— Если бы я умела управлять этой штукой, то выкинула бы тебя отсюда, не задумываясь. Может быть, ты все-таки перестанешь валять дурака хотя бы минут на десять, пока мы не доберемся до дома?
— Слушаюсь, мэм, — ответил Маркус, ухмыльнувшись при виде ее сердитого лица.
Он принялся насвистывать, но это продолжалось не больше трех минут. Вертолет висел почти над самой высокой точкой горного хребта, на высоте около тысячи футов, и под ним простирались непроходимые джунгли, плотные и густые, сплошное месиво из зеленых веток, корней и кустарников. Внезапно раздался громкий треск, и вертолет с сумасшедшей скоростью закружился на месте.
— Дьявол! — Маркус с силой нажал на педаль, приводившую в движение задний винт. Никакого эффекта. Он снова надавил на педаль. Опять без изменений. Вертолет потерял управление. Он вошел в режим авторотации, и наконец Маркусу удалось взять под контроль это бешеное вращение. Он быстро взглянул вниз, надеясь разглядеть одну из тропинок. И ему повезло: внизу вилась узкая дорожка, пересекавшая джунгли. Маркус почти заглушил мотор — тот сразу начал чихать, затем немного прибавил газу. Вертолет пошел на снижение.
— Что случилось?
Маркус бросил быстрый взгляд на Рафаэллу, увидел ее побледневшее лицо и снова принялся насвистывать. Прошло не больше пяти секунд.
— Все в порядке, — заверил ее Маркус.
— Не ври мне, ты, скотина. Что это был за треск? И почему мы крутимся на месте?
— Ладно, девушка. Задний винт вышел из-под контроля. Это означает, что мы вынуждены совершить посадку, поскольку… О черт!
Кабина завертелась снова, дергаясь по часовой стрелке, и Маркус изо всех сил вдавил кнопку на приборной доске перед собой, одновременно сражаясь с рычагом управления. Пытаясь справиться с новыми затруднениями, он потерял из виду тропинку.
Рафаэлла наблюдала за Маркусом, не произнося ни слова, но про себя отчаянно молилась.
Маркус снова увидел тропинку, но теперь она находилась в двухстах ярдах слева от них.
— А, вот и тропинка, слава тебе, Господи. Мы снижаемся, девочка. Проверь, хорошо ли ты пристегнута, и молись.
Маркус изо всех сил сражался с машиной, пытаясь посадить ее без помощи отказавшего хвостового винта. Но у него было не так уж много опыта в управлении вертолетом.
— Мы здорово влипли, — заключил он в конце концов. — Но понадеемся на удачу: держись крепче, мы снижаемся.
Маркус снова почти заглушил мотор. «Сдаем немного влево, совсем чуть-чуть, затем медленно опускаемся вниз и крепко держим рычаг…» Боже, кабина снова начала вращаться с бешеной скоростью. До тропинки оставалось всего футов двадцать, и Маркус совсем выключил мотор. Винт вертолета продолжал крутиться, но Маркус ничего не мог с этим поделать: он и так сделал все, что мог…
Раздался резкий, сотрясший воздух звук, и Рафаэлла увидела, как винт вертолета воткнулся в почву рядом с тропинкой и развалился на части, оторвавшись от фюзеляжа. Нос вертолета смотрел вниз, и при ударе о землю шасси продырявило пол и оказалось в кабине, прямо у ног Рафаэллы. Вертолет бешено затрясся.
Рафаэлле показалось, что ее сдавило, как под прессом: челюсти ее громко стукнулись друг о друга, голову пронзила боль.
Невероятно, но Маркус продолжал насвистывать. И спокойно расстегивал при этом ремень безопасности. Неожиданно вертолет затих.
— Слава тебе, Господи, было достаточно светло, чтобы разглядеть тропинку. И слава тебе, Господи, Доминик следит за тем, чтобы дорожки в джунглях не зарастали. И еще благодарение Богу, что ты была со мной. А сейчас, Рафаэлла…
Вертолет дернулся в последний раз и неожиданно завалился на бок; одновременно правое шасси пробило пол в той части кабины, где сидел пилот.
— Как тебе это нравится? — спросил Маркус скорее у самого себя, чем у Рафаэллы, которая сидела молча и не двигалась. Он увидел, как она открыла глаза. — Эй, мы живы.
— Я тебе не верю.
Маркус расстегнул наконец ремень безопасности, наклонился и обнял Рафаэллу, сжав ее так сильно, что она пискнула.
— Гарантирую, мы спасены. Раз ты пищишь, значит, жива.
Маркус поцеловал Рафаэллу в щеку и принялся расстегивать замок на ее ремне безопасности.
— Я пищу, следовательно, я существую. Знаешь, а ты чертовски грамотный парень!
— Давай-ка сначала выберемся отсюда. Видишь ли, не думаю, что вертолет может взорваться, но все же, мне кажется, будет лучше…
Рафаэлла одним прыжком выскочила из вертолета. Маркус, вылезший следом за ней, обошел вертолет сзади и коротко рассмеялся. Главный винт начисто отлетел от фюзеляжа и валялся на земле, напоминая сломанную палочку от эскимо.
Маркус на мгновение задержался, чтобы взглянуть на хвостовой винт вертолета.
Потом он взял Рафаэллу за руку, и они побежали к тропинке.
— А я и не надеялась, что тропинка окажется достаточно широкой, — заметила Рафаэлла, оглядываясь на вертолет.
— И правильно делала. Просто нам чертовски повезло. Это во-первых, а во-вторых, наш вертолет изготовлен во Франции, и винт у него сделан из стекловолокна. Обычно он просто отваливается, не повреждая кабину. — Маркус притянул Рафаэллу к себе и крепко обнял. — Все хорошо. Теперь все уже позади.
Рафаэлла решительно отстранилась.
— Ты что, разговариваешь сам с собой? У меня нервы в порядке.
— Я бы не сказал, особенно если вспомнить, что глаза у тебя были зажмурены крепче, чем у трупа.
— Я и думала, что окажусь вскоре трупом. — Рафаэлла вздрогнула и больше не пыталась отодвинуться от Маркуса. Как видно, в такой момент даже она нуждалась в утешении, не важно, от кого оно исходило. — Это произошло случайно?
— Не могу сказать точно, пока не проверю все сам, — проговорил Маркус, и голос его показался Рафаэлле на удивление жизнерадостным. — Зачастую даже в результате самого тщательного расследования нельзя обнаружить причину аварии. Может, она произошла случайно, может — нет. Если кто-то и испортил вертолет, то требовалась большая сноровка и точность, ведь надо было рассчитать, что он выйдет из строя именно в этом месте, прямо над самой высокой точкой острова.
— Ты хочешь сказать, что не уверен, удастся ли выяснить причины аварии? Но ведь это всего лишь дурацкая машина!
