Джеффри Арчер - Узник крови (в сокращении)

Пункт второй. Подсудимый украл у сэра Хьюго Монкрифа поместье в Шотландии, состоящее из особняка с четырнадцатью спальными комнатами и двенадцати тысяч акров пахотной земли.

Пункт третий. Он проживал в доме номер двенадцать по Болтонс-террас, Лондон ЮЗ10, на что не имел законного права.

Пункт четвертый связан с кражей уникальной коллекции почтовых марок и ее продажей за сумму, превышающую пятьдесят пять миллионов долларов.

Наконец, пункт пятый. Подсудимый снимал деньги со счета в лондонском банке «Куттс», что на Стрэнде, и переводил деньги из частного швейцарского банка, не имея права на эти операции.

Обвинение продемонстрирует, что эти пункты взаимосвязанны и все преступления совершены подсудимым Дэниэлом Картрайтом, который обманом выдавал себя за сэра Николаса Монкрифа. Чтобы это доказать, уважаемые присяжные, мне понадобится сначала отправиться с вами в тюрьму Белмарш и показать, каким образом обвиняемый сумел оказаться в благоприятных для совершения упомянутых дерзких преступлений условиях. А для этого мне понадобится бегло коснуться первого преступления, за которое Картрайт отбывал срок.

— Ничего подобного, — оборвал судья Хэкет. — Первое преступление подсудимого не имеет отношения к преступлениям, которые рассматривает этот суд. Вы можете ссылаться на предыдущее дело лишь в том случае, если докажете наличие между ним и нынешним делом прямой связи по существу.

Сэр Мэтью нахмурился. Если Алекс не хочет навлечь на себя гнев судьи Хэкета, ему предстоит придумать изощренно хитрую аргументацию.

— Впредь я буду более осмотрителен, — сказал Пирсон, перевернул страницу и продолжил чтение пространного обвинения. — Поскольку Картрайт в результате дерзкого предумышленного обмана стал мультимиллионером, вы вполне можете задаться вопросом: как бы он мог поступать дальше? Я отвечу, — произнес Пирсон. — Он купил себе БМВ «экстра-класса», нанял водителя и экономку, обосновался на Болтонс-террас и продолжал выдавать себя за сэра Николаса Монкрифа. Уважаемые присяжные, он бы и сегодня жил этим обманом, когда б не профессиональное умение старшего инспектора Фуллера. Это он арестовал Картрайта за первое преступление в 1999 году, и он же теперь без посторонней помощи его выследил, задержал и передал наконец в руки правосудия. Такова, уважаемые присяжные, точка зрения обвинения.

Закончив, Пирсон сел.

— Неплохо, — признался Алекс отцу.

— Согласен, хотя Арнольд допустил ошибку, о которой позже может пожалеть.

— Какую? — спросил Алекс.

Сэр Мэтью передал сыну бумажный листок, на котором написал «без посторонней помощи».

— Этого свидетеля нужно заставить признаться только в одном, — сказал сэр Мэтью, — но так, чтобы ни судья, ни Арнольд Пирсон не сообразили, что ты задумал.

— Не пережимаем, — ухмыльнулся Алекс, и в эту минуту судья Хэкет вернулся с перерыва на ланч.

Судья отвесил присутствующим низкий поклон и уселся на стул с обивкой из красной кожи и высокой спинкой. Он кивнул Пирсону, тот встал и объявил:

— Вызываю старшего инспектора Фуллера.

Старший инспектор Фуллер принес присягу.

— Старший инспектор уголовной полиции Фуллер, — начал Пирсон, — могу ли я занести в протокол, что именно вы арестовали Дэниэла Картрайта, когда он совершил первое преступление, за которое и был приговорен к тюремному заключению?

— Все верно, сэр.

— Как вы узнали о том, что Картрайт, возможно, совершил побег из тюрьмы и выдает себя за сэра Николаса Монкрифа?

— Двадцать третьего октября прошлого года мне позвонил по телефону заслуживающий доверия источник и сказал, что хотел бы встретиться со мной по важному делу.

— Он не сказал, по какому именно?

— Нет, сэр. Он не из тех джентльменов, кто обсуждает такие дела по телефону.

Сэр Мэтью записал «джентльмен»: полицейские обычно не употребляют это слово применительно к доносчикам. То был уже второй отмеченный им промах. Он не надеялся, что их будет много. Тем временем его старый противник Арнольд Пирсон, стоя, подбрасывал старшему инспектору один легкий мяч за другим.

— Итак, вы договорились о встрече?

— Да, на другой день.

— И когда вы встретились на другой день, он вам сообщил, что располагает информацией относительно Дэниэла Картрайта?

— Да. Это было несколько неожиданно, ведь я ошибочно считал, что Картрайт повесился.

— Как вы начали действовать?

— Я взял дом номер двенадцать на Болтонс-террас под круглосуточное наблюдение и быстро установил, что проживающий там мужчина, утверждающий, что он сэр Николас Монкриф, поразительно похож на Картрайта.

— Но не могли же вы арестовать его только на этом основании?

— Не мог, — согласился Фуллер. — Мне требовалось что-нибудь повесомей.

— И какое же весомое доказательство вы нашли?

— На третий день наблюдения к обвиняемому пришла некая мисс Элизабет Уилсон и осталась у него на ночь.

— Мисс Элизабет Уилсон?

— Да. Она мать дочери Картрайта и регулярно посещала его в тюрьме. Это убедило меня в том, что моя информация верна.

— После этого вы и решили его арестовать?

— Да.

— Благодарю вас, старший инспектор. В настоящий момент у меня больше нет вопросов.

— Благодарю вас, мистер Пирсон, — произнес судья. — Вы хотели бы подвергнуть свидетеля перекрестному допросу, мистер Редмэйн?

— Разумеется, милорд, — ответил Алекс, вставая. — Старший инспектор, вы заявили суду, что информацию, которая позволила вам арестовать Дэниэла Картрайта, вам добровольно предоставил простой гражданин.

— Да, верно, — ответил Фуллер.

— Стало быть, мой ученый коллега ошибся, утверждая, что полиция обошлась «без посторонней помощи»?

— Да. Но вы, конечно, понимаете, что полиция опирается на сеть информаторов?

— Итак, этот «джентльмен», как вы назвали своего осведомителя, вам позвонил, и вы договорились встретиться. Где произошла встреча, старший инспектор?

Фуллер обратился к судье:

— Милорд, мне не хотелось бы разглашать место встречи.

— Естественно, — согласился судья Хэкет. — Продолжайте, мистер Редмэйн.

— Поэтому, старший инспектор, не имеет смысла просить вас назвать фамилию этого платного осведомителя?

— Никто ему не платил, — возразил Фуллер и сразу же пожалел о сказанном.

— Что ж, мы хотя бы узнали, что это был не получающий платы джентльмен свободной профессии.

— Молодец, — шепнул сэр Мэтью. — Теперь бери его за глотку, Алекс.

— Старший инспектор, вы заявили суду, что, лишь увидев, как в дом вошла мисс Уилсон, вы уверились, что там живет не сэр Николас Монкриф, а Дэниэл Картрайт.

— Да; верно.

— Но, доставив его в тюрьму, неужели вы хоть на миг не подумали, что могли арестовать не того человека?

— Нет, мистер Редмэйн, ведь я же видел шрам у него на…

— Видели шрам у него на…

— …сверил его ДНК с данными в тюремном компьютере.

— Садись, — шепнул Алексу отец. — Ты получил все, что нужно, а до Хэкета не дошло все значение шрама.

— Благодарю вас, старший инспектор. У меня больше нет вопросов, милорд.

— Вы не хотели бы повторно допросить свидетеля, мистер Пирсон? — осведомился судья.

— Нет, благодарю вас, милорд, — ответил Пирсон, пытаясь осмыслить значение показаний Фуллера.

— Благодарю вас, старший инспектор, — произнес судья. — Можете покинуть свидетельскую трибуну.

Фуллер вышел из зала. Алекс наклонился к отцу и прошептал:

— Но я не заставил его признать, что этот «джентльмен свободной профессии» — Спенсер Крейг.

— Он бы ни за что не выдал своего источника, но тебе все равно удалось дважды заставить его проболтаться, — возразил сэр Мэтью. — И не забудь про другого свидетеля, он тоже должен знать, кто выдал Дэнни полиции, а в зале суда будет чувствовать себя неуютно, так что ты успеешь загнать его в угол, прежде чем Хэкет вычислит твою настоящую цель.

— Вы готовы вызвать вашего следующего свидетеля, мистер Пирсон? — громким голосом вопросил судья Хэкет.

Пирсон поднялся:

— Да, милорд. Я вызываю сэра Хьюго Монкрифа.

Пристав провел сэра Хьюго на место для свидетелей и вручил Библию. Тот принес присягу, Пирсон улыбнулся ему и спросил:

— Сэр Хьюго, когда вы в последний раз видели вашего племянника Николаса Монкрифа?

— В день похорон его отца, мы оба там были.

— Вы имели возможность поговорить с ним?

— К сожалению, нет. Два сопровождавших его надзирателя предупредили, что мы не должны вступать с ним в контакт.

— Какие отношения связывали вас с племянником?

— Сердечные. Все мы любили Ника. Он был отличный парень.

— Значит, вы и ваш брат не затаили против него враждебности, узнав, что его дед — ваш отец — завещал внуку львиную долю семейного имущества?