Майкл Грубер - Долина костей

— У меня есть гражданское сознание, — пыхтит Лорна. Несмотря на кондиционер, пот льется с нее рекой, а как выглядит лицо, даже подумать страшно.

На подругу, перебирающую ногами с удивительной легкостью, она смотрит с завистью, а уж сравнивать свою грудь с упругими мячиками Бетси ей и вовсе не хочется. «Глянь, сиськи-то, как пара щенков, что в дерюжном мешке дерутся» — эту фразу Лорна как-то услышала на улице из уст пары строительных рабочих, пялившихся на бежавшую трусцой женщину (вовсе не на Лорну), и с тех пор постоянно примеряла ее к себе.

— От всех этих дурацких предрассудков, — говорит Бетси, — тебе надо избавляться, так же как от лишнего жира. Ой, послушай, нам нужно обязательно сходить в «Де лиф». На этой неделе у них pesetje.

— Что?

— Это превосходный албанский козий сыр, не пастеризованный и с нулевой жирностью. Нулевой!

Лорна выражает одобрение албанской нации и ее успехам в области сыроварения, отчаянно желая, чтобы Бетси перестала талдычить о преимуществах хирургической коррекции фигуры. Это напоминает ей о покойной матери, чье тело в течение последнего года жизни выглядело обструганным до кочерыжки, хотя и не скальпелем пластического хирурга. В любом случае, Лорна молится о том, чтобы избежать какого-либо контакта с хирургией вообще. Точнее, молилась бы, имей она такую привычку.

Так или иначе, Лорна продолжает подниматься по бесконечной лестнице (таков на настоящий момент символ ее жизни), неминуемо отставая от Бетси, живого воплощения работоспособности и энергии. Наконец тренировка заканчивается, и Лорна, подобно воровке, вознамерившейся обчистить шкафчик в раздевалке, хватает полотенце и направляется к кабинке душа. С трудом обернувшись кусочком ткани (что поделаешь, полотенца в тренажерных залах не рассчитаны на женщин в теле), она взвешивается, хотя знает, что не должна делать это каждый день, и с радостью видит, что с последнего посещения похудела на целый фунт, а то и больше, ведь полотенце, надо думать, потянет не меньше чем на полфунта. Однако, выйдя из-за занавески душа, она мимолетно замечает себя в зеркале, отражающем, увы, не фигуру, которая побудила бы Огюста Ренуара благоговейно пасть на артритные колени, а целую галактику жира. Много раз это заставляло ее плакать от безнадежности, но сейчас она собирается с духом, одевается и вместе с Бетси идет перекусить.

На вкус хваленый албанский сыр представляет собой нечто среднее между гуммиарабиком и мелом, но Лорна хороший солдат и без жалоб уминает гораздо больше этой дряни, чем Бетси. Еще бы, там ведь нет жира.

Ближе к вечеру Пазу позвонил секретарь майора Олифанта и передал требование немедленно прибыть с отчетом. Когда Джимми, провожаемый взглядами других детективов, прошел в кабинет, майор сидел за письменным столом в одной рубашке, потягивая кофе из своей памятной фэбээровской кружки и уминая что-то подозрительно напоминающее пышку. Чашку, предназначенную для Паза, украшал логотип казначейства и надпись «Третья ежегодная конференция по компьютерной безопасности. Денвер». Олифант помахал ему пончиком.

— Подсадил ты меня на эти штуковины, Паз. Правда, таких хороших, как у тебя, нет нигде.

— Они должны быть свежими, сэр. Через полчаса после того, как их вынут из масла, они годятся только на замазку.

— Хорошо бы установить жаровню прямо перед кабинетом.

— Толковая идея, сэр. Я мог бы занять в департаменте должность churronista, пышечника.

— Тебе бы это понравилось?

— Я всегда готов к новым испытаниям, майор.

Олифант хмыкнул.

— Вообще-то, я тебя позвал в связи со старыми. В связи со случаем в «Трианоне». Черт, совсем как в школе: учишь, скажем, причины Первой мировой войны, а запомнить не можешь. Так и у меня с именем этого потерпевшего.

— Джабир Акран аль-Мувалид.

— Верно. Я сегодня имел занятный звонок из Вашингтона от одного приятеля, который останется для тебя безымянным. Он предостерег меня насчет нашего дела. Твой напарник недавно беседовал с малым по имени Флойд Митчелл?

— Ага. Но мало чего добился. Мистер Митчелл скуп на информацию.

— Возможно, потому, что мистера Митчелла не существует, каковой факт останется между нами, в этой комнате. Митчелл — это предохранитель, имеющийся у каждой серьезной разведслужбы. Местный департамент полиции звонит, запрашивает необходимую информацию, как сделал твой парень, девушка начинает его морочить, потом отсылает к мистеру Митчеллу (или Блэйку, или Фоксу), и коп пытается связаться с ним, морока продолжается, и дежурный офицер остужает его пыл, а они там надеются, что от них в конечном счете отвяжутся.

— А мы от них отвяжемся?

— Наверное, это было бы разумно. По словам моего приятеля, тут задействован высокий уровень. Этот звонок вызвал уйму других. Твой потерпевший оказался парнем с большими связями.

— Уж не с теми ли ребятами он был связан, что рассылают в конвертиках бациллы сибирской язвы?

— Прикуси, черт тебя возьми, язык, — проворчал Олифант, отправив не понравившийся ему пончик в мусорную корзину.

Промасленный пакет полетел следом, а майор, отпив еще кофе из своей понтовой чашки, продолжил:

— Национальная безопасность, это, знаешь ли, забавный бизнес. Я сам работал в Бюро, но к их делишкам отношения не имел, да меня и не тянуло. Старался держаться от них в стороне, насколько это возможно.

Последовала пауза — видимо, Олифант прикидывал, до какой степени можно откровенничать с детективом, и Паз, почувствовав это, пришел ему на помощь.

— А можно полюбопытствовать, сэр, чем вы занимались в Бюро?

— Да как обычно. Ограбления банков, похищения людей, беженцы — рутина. Пару лет учился в Квантико. Мне это очень нравилось. Потом я заинтересовался компьютерами и возглавил особый отдел по детскому порно. Нам удалось арестовать пару крупных дилеров, отчего я словил большой кайф. Потом меня повысили и перевели в Нью-Йорк, ну а в результате я оказался здесь. Да, должен сказать, что за пару лет с тех нью-йоркских событий многое изменилось. Мы, я имею в виду Бюро, плохо справлялись с вопросами, затрагивающими национальную безопасность. Во всяком случае, в тот, последний, раз сваляли большого дурака: шпионили за кинозвездами, а тем временем долбаные русские спокойно прибирали решительно все, что не было приколочено гвоздями. А знаешь, в чем причина облома? Да в том, что мы приучены готовить уголовные дела, собирать улики для судебного процесса. За это нас хвалили, награждали и все такое. Но этот способ не всегда срабатывает, порой бывает просто необходимо действовать иначе. А как, черт подери, иначе?

Паз помолчал, а потом все-таки спросил:

— Так что, этот вывалившийся из окна парень представлял угрозу для национальной безопасности?

— Что? О нет, не в этом суть. Просто ребята, положившие на него глаз, по сведениям моего друга, числятся в весьма своеобразной команде. Ты когда-нибудь слышал о группе охраны стратегических ресурсов, сокращенно ГОСР?

— Нет. А что это?

— Ну, идея, сам понимаешь, в том, что стратегические ресурсы нуждаются в защите. Химические заводы, нефтепроводы, энергосистемы. Грузовые терминалы, особенно нефтеналивные. Сам посуди, сумей плохие парни заложить бомбочек эдак шесть в правильных местах — в Персидском заливе, Канаде, Мексике, Нигерии и так далее, — им удалось бы на несколько месяцев урезать поставки нефти в нашу страну процентов на шестьдесят. Снабжение ресурсами — бизнес весьма уязвимый, так, во всяком случае, мне сказали. И эта контора, ГОСР, отслеживает процесс как у нас, в Штатах, так и за океаном.

— А, ну тогда кое-что становится понятным. Наш потерпевший занимался нефтяным бизнесом.

— Правда?

Паз рассказал о том, что они узнали от Майкла Заброна, включая и историю с пропавшим мобильником.

— Ладно, — произнес Олифант, — значит, по словам этого Заброна, суданец обладал информацией о нефтяном месторождении… и что? Он перегонял танкеры с краденой нефтью, чтобы добыть деньги на разработку этого месторождения? Бред какой-то. Я, конечно, не нефтяник, ни черта в этом не смыслю, но, по моему разумению, новые месторождения разрабатывают нефтяные компании и вкладывают в это дело немереные суммы. При таком раскладе — пара сотен тысяч сюда, пара туда уже ничего не меняют. Кроме того, знай правительство Судана об этом месторождении, оно бы открыто приступило к поискам инвестора. Я что имею в виду: залежи нефти — это ведь не хреновы пиратские сокровища, спрятанные в пещере, обозначенной на карте буквой «X», куда можно припереться ночью с грузовиком да лопатой и обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь.

— Вас это тоже озадачивает? — сказал Паз. — Хорошо, а то я думал, подобные вещи только мне в голову лезут. Итак, потерпевший находился под присмотром конторы, оберегающей нефтяные месторождения от террористов. Был ли он террористом? Не похоже, если только продажа нефти не происходила именно для организации террористической сети.