Джон Сэндфорд - Ночной убийца

— Бобу Гриву позвонили из «ТВ-3» и выдали какие-то сведения о подозреваемом, — сказала Коннел. — Ничего серьезного.

— Ты о чем? Что происходит, Лукас? — нетерпеливо спросила Рукс.

— Понятия не имею. Я в первый раз об этом слышу, — ответил он.

— Пусть Грив придет сюда, — приказала шеф.

Грив вошел, держа в руке лист желтой бумаги, и остановился на пороге.

— Ну? — спросила Рукс.

Он посмотрел на листок.

— Женщина из Эдины утверждает, что знает убийцу.

— Теперь давай плохую новость, — сказал Лукас.

— Сначала она позвонила на «ТВ-3». А они связались с нами и хотят знать, собираемся ли мы произвести арест на основании полученной информации.

— Тебе следовало сразу прийти сюда и обо всем доложить, — сказала шеф. — Мы здесь сидим и бьемся головой о стену.

Грив протянул ей листок.

— Посмотрите, у этой женщины нет никаких доказательств.

— Продолжай, я внимательно слушаю, — велела Рукс.

— Она помнит, как маньяк возвращался после каждого убийства, смывал кровь с ножа и одежды, а потом насиловал ее. Воспоминания оставались в ее подсознании до вчерашнего дня, когда вернулись к ней с помощью психотерапевта.

— О нет, — простонал Лукас.

— Такое вполне возможно, — сказал Шанц, поглядывая по сторонам.

— Я говорил, что убийца — ее отец? — спросил Грив. — Ему шестьдесят шесть лет, и он бывший хозяин кинотеатра для автомобилистов. Кроме того, у него такой сильный атеросклероз, что он не в силах самостоятельно подняться по лестнице на один этаж.

— Мы должны перепроверить эту информацию, — сказал пресс-атташе. — Тем более что ее сообщило нам телевидение.

— Это же бред, — сказал Лукас.

— Все равно необходимо отработать эту версию, — возразила Рукс.

— Конечно, но нам надо поймать убийцу, а беседы со стариком, у которого больное сердце, не приблизят нас к цели, — ответил Лукас.

— Проклятье, Дэвенпорт, на сей раз я хочу, чтобы ты сам допросил старика и сделал заявление для «ТВ-3», — непреклонным тоном сказала Рукс.

— С каких это пор чертово телевидение начало участвовать в нашем расследовании? — осведомился он.

— Господи, Лукас, мы превратились в развлечение, в дешевую видеозапись. Мы продаем дезодоранты и зарабатываем голоса. Или теряем их. Мне говорили, ты первым понял, что это одна большая западня.

— Боже мой, раньше так не было, — сказал Лукас. — Просто одна рука мыла другую. А теперь…

— Развлечение для немытых.

Лукас встал и направился к двери.

— Когда будешь допрашивать старика, постарайся не прикончить его, — сказала ему вслед Рукс.

Они поехали втроем на патрульной машине, Грив устроился сзади.

— Давайте я выступлю на телевидении, — предложил он Лукасу. — Я постоянно занимался этим, когда был Офицером Френдли. У меня все это хорошо получается, и подходящие костюмы найдутся.

— Ты был Офицером Френдли? — фыркнула Коннел, обернувшись назад. — Что ж, все сходится.

Ее слова прозвучали как оскорбление. Лукас посмотрел на нее и хотел что-то сказать, но Грив оживленно заговорил:

— Правда? Конечно сходится. Я входил в класс, говорил маленьким мальчикам, что они вырастут и станут пожарными и полицейскими, а девочкам — что они будут домохозяйками и шлюхами.

Лукас немного удивился, но стиснул зубы и стал молча смотреть вперед, а Коннел сказала:

— Да пошел ты, Грив.

— Послушайте, я вам рассказывал про глухих? — все так же весело спросил тот.

— Что?

— Парочка глухих парней обратилась в полицию Сент-Пола. Они посмотрели передачу по телевизору, где была информация, которую скормила им Коннел. Им кажется, что в тот вечер, когда исчезла Уонамейкер, они видели в книжном магазине бородатого парня. Он приехал на пикапе. Они даже запомнили часть номера.

Коннел снова обернулась к Гриву.

— Почему ты не сказал раньше?

— К несчастью, они не запомнили цифры. Только буквы.

— Ну, тогда речь пойдет о тысячах возможных вариантов.

— Угу, — проворчал Грив. — Знаете, какие буквы они запомнили? ЗАД.

— ЗАД?

— Да.

— Проклятье, — пробурчала Меган и отвернулась от Грива.

Полиция штата запрещала использовать в номерах машин комбинации букв, из которых получались непристойные слова. Поэтому такого сочетания просто не могло быть. Как и любых других подобного рода.

— Кто-нибудь проверил, существует ли такой номер?

— Естественно, — усмехнулся Грив. — Не нашлось ни одного. Я считаю, что старик сначала прикончил Уонамейкер, а потом вернулся домой и слегка пощекотал дочь.

— Поцелуй меня в зад, — предложила Коннел.

— В любом месте и в любое время, — отозвался Грив.

Перед домом Уэстонов стоял фургон «ТВ-3». Корреспондент причесывала рыжеватые волосы, поглядывая в зеркало заднего вида; оператор в жилете сидел на краю тротуара и ел сэндвич с салатом и яйцом. Лукас остановил машину возле дома. Оператор что-то сказал журналистке, она обернулась к полицейским и поспешно зашагала к ним. У нее были длинные стройные ноги в черных туфлях на высоком каблуке. Платье облегало ее, как новая краска «шевроле» пятьдесят пятого года.

— Я думаю, она есть в моем «Плейбое», — тихо сказал Грив, прижавшись лицом к окну. — Ее зовут Памела Стерн. Она пиранья.

Лукас вышел из машины, Стерн тут же подошла к нему, поздоровалась и без предисловий начала:

— Похоже, он там заперся.

— Вот как…

Лукас окинул взглядом дом. На старомодном венецианском окне едва заметно дрогнула занавеска. Журналистка протянула руку и слегка поправила галстук Лукаса. Он опустил глаза и увидел, что она читает оранжевую этикетку.

— «Гермес», — сказала она. — Так я и подумала. Очень мило.

— Туфли он покупает в «Пейлесс»,[18] — сообщила ей Коннел.

— А белье — в «Фрут оф зе Лум»,[19] — встрял Грив. — Он тот еще фрукт.

— Мне нравятся ваши темные очки, — продолжала Стерн, не обращая на остальных ни малейшего внимания. Ее верхние зубы слегка задевали нижнюю губу. — В них вы кажетесь злым. Это так сексуально.

— Господи, — пробормотал Лукас.

Он зашагал по тротуару вместе с Коннел и Гривом, но обнаружил, что журналистка последовала за ними. За ней спешил оператор с камерой на плече.

— Когда мы поднимемся по ступенькам, я спрошу у хозяина дома, хочет ли он, чтобы я арестовал вас за незаконное вторжение. И если он ответит утвердительно, я так и сделаю. Подозреваю, что у него такое желание уже возникло.

Стерн резко остановилась, и ее глаза засверкали, как осколки кремня.

— Не стоит поднимать руку на мать-природу. Не понимаю, что в тебе нашла Джен Рид?

— Кто? Джен Рид? — спросила Коннел.

— Ух ты! — воскликнул Грив.

— Чушь это все, — буркнул Лукас и нажал кнопку звонка.

Рэй Уэстон отворил дверь и, словно пугливая мышка, выглянул наружу.

— Меня зовут Лукас Дэвенпорт, я заместитель начальника полиции города Миннеаполиса. Я бы хотел поговорить с вами.

— Моя дочь безумна, — ответил хозяин дома и приоткрыл дверь еще на дюйм.

— Нам нужно поговорить, — повторил Лукас и снял темные очки.

— Впусти их, Рэй, — послышался дрогнувший от страха женский голос.

Хозяин распахнул дверь, и полицейские вошли.

Ни Рэй, ни Мина Уэстон ничего не знали об убийствах; Дэвенпорт, Коннел и Грив поняли это уже через пять минут. Полицейские провели у них еще полчаса, уточняя, где они находились во время гибели Уонамейкер и Лейн. Супруги были в постели, когда убили Лейн, а когда похитили Уонамейкер, смотрели с друзьями фильм «Дикарь».

— Вы можете избавить нас от этих придурков? — спросил Рэй Уэстон, когда они собрались уходить.

— Не знаю, — честно ответил Лукас. — Ваша дочь дала им серьезный материал.

— Она сумасшедшая, — повторил Уэстон. — Как они могли поверить в такой бред?

— А они в него и не верят, — сказал Лукас.

Снаружи их поджидала Стерн с микрофоном в руке и включенной камерой.

— Шеф Дэвенпорт, что вам удалось узнать? Вы намерены арестовать Рэя Уэстона, отца Элейн Луизы Уэстон-Браун?

Лукас покачал головой.

— Нет. Вся эта история — безответственная чушь, настоящий кусок дерьма и позор для журналистики.

На обратном пути Грив от души веселился, вспоминая реакцию Стерн. Даже Коннел немного расслабилась.

— Мне понравилось, как она посмотрела на тебя, — сказал Грив. — А ведь она собиралась задать следующий вопрос.

— Если это покажут, будет совсем не так смешно, — заметила Меган.

— Не покажут, — ответил Лукас.

— Эта история похожа на дурной феминистский анекдот, — продолжал Грив. — Если, конечно, они существуют.

— Феминистских анекдотов полно, — сказала Коннел.