Максим Шахов - Дьявольский остров
Оскари открутил крышку.
– Ну что, за убийство червяка! – сказал он и протянул флягу Даниле.
– За убийство червяка! – Кривошапкин весело повторил распространенный финский тост. Он сделал большой глоток, жидкость обожгла рот, а затем согрела его жилы.
– Не очень-то он разбавленный у тебя, – крякнул Данила и отдал флягу Оскари.
Тот смешно выпучил красные глаза и тоже сделал добрый глоток, потом тихонько кашлянул в кулак и быстро закрутил флягу.
– А черви-то красные, как и эти сволочи, – он показал фляжкой на потолок.
– Какие еще сволочи? – не понял его Данила.
– Красные… Ну, русские.
– Ах, да…
– Чтоб они на скалу наскочили, чтоб на мель сели и не слезли с нее, чтоб наши мины их на воздух подняли!..
– Ты, Оскари, это о чем?
– Русский истребитель или, как они называют, «эсминец», недалеко совсем гудит – акустик сообщил. Если он нас засечет – будет очень тяжело.
– А чего, мы по нему торпедами не можем выстрелить? – спросил Данила.
– Ну, ты, вяленая килька. Ни черта ты не смыслишь. Не достанем мы его… Еще по одному глоточку? – предложил Оскари.
– Не откажусь, – потер руки Данила.
– Ты только моему начальству не докладывай… Хотя мне по вредности положено, – улыбнулся он глазами.
Они опять по очереди выпили. Оскари закрутил пробку. И вдруг в подводной лодке завыла сирена. На стенках замигали красные лампы.
– Все, рыболов, беги к себе. Началось… Ох, началось! – перекрикивая вой сирены, проревел Оскари.
Аккумуляторщик быстро нырнул во мрак, оставив Данилу одного. Кривошапкин поспешил в свой кубрик.
* * *– Что, черт побери, происходит? – встретил Кривошапкина Бронислав.
– Наш эсминец засек эту лодку и теперь хочет ее утопить. Вот и все.
– Это правильно. Это так и надо, – сказал краснофлотец.
– Да, но если он это сделает, то утопит и нас вместе с ней! – воскликнул Данила.
– А чего ты, брат, хотел? Это война, а не кукольный театр! – Было непонятно, говорил Бронислав серьезно или подтрунивал.
– Бляха, это же надо! Сбежали, чтобы наши нас и утопили! – Кривошапкин со злости ударил в железный косяк двери кубрика.
– И главное, – добавил Вернидуб, – ничего нельзя предпринять. Из этой подводной тюрьмы вообще нет выхода. Дохлого кашалота им всем в глотку!
– Остается молиться на финнов, чтобы они перехитрили наших и дали деру, – выпалил Данила.
– Молись, молись, если умеешь… На такой лодочке против эскадренного миноносца, – покачал головой Бронислав, – нет шансов. Уж поверь мне. Красный флот – один из мощнейших флотов на Земле.
В это время где-то за железными стенками подводной лодки что-то гулко ухнуло. Корпус субмарины через пару минут мелко задрожал. Затем этот же звук повторился опять.
– Глубинные бомбы! – догадался Бронислав. – Ну, посмотрим, что этот финский крендель придумает.
* * *Командир подлодки «Саукко», или «Выдра», Микка Малиннен приказал опуститься к самому дну и медленно продвигаться к финским берегам. Он знал проход в прибрежном минном поле и рассчитывал пройти по нему, улизнув под прикрытие бесчисленных островов. Большой корабль навряд ли туда сунется – слишком уж много рифов и запросто можно нарваться на мину. Главное, субмарине не «схватить» глубинную бомбу.
А разрывы были совсем близко. Подлодка содрогалась, словно ее трясло в лихорадке. Похожая на огромный придонный моллюск, она ползла почти брюхом по дну круто на север, пробираясь в мутной из-за взрывов воде.
И вдруг раздался ужасный металлический удар. Субмарина не то чтобы вздрогнула, а подскочила вверх. Глубинная бомба разорвалась прямо у нее под носом. Передний отсек разворотило. Морская вода хлынула в торпедные шахты. Торпедисты погибли, не успев уйти перед тем, как опустилась переборка. Несколько секунд спустя сдетонировала торпеда. Этот взрыв толкнул субмарину назад. Внезапно в подлодке погас свет, застопорился электродвигатель. Начала резко падать температура.
Субмарина превратилась в металлический подводный гроб для своего экипажа.
27
Командир эсминца «Яростный» капитан второго ранга Дмитрий Васильевич Захарычев уже третьи сутки выслеживал малую финскую подлодку. Он шел курсом, согласно разведданным. Авиация засекла секретную мини-субмарину, когда в надводном положении она следовала в сторону Аландских островов. Командир Захарычев получил радиограмму и немедленно бросился в погоню. Ходило много тревожных слухов об этой уникальной подводной лодке. Поговаривали, что она может прорваться незамеченной чуть ли не в саму Маркизову лужу – Невскую губу.
Командир эсминца Захарычев не мог упустить возможность попробовать потопить эту опасную подлодку.
Конечно же, при приближении эскадренного миноносца финны ушли под воду и затаились. Командир эсминца резонно полагал, что субмарина не пойдет навстречу ему, ведь недавно введенный на противолодочных кораблях сонар быстро вычислит ее. Ей оставалось бежать к мелководью, к своим берегам.
Эскадренный миноносец «Яростный», созданный по проекту 7/У (проект 1937 года улучшенный), был последним словом в своем классе кораблей. После подрыва в тысяча девятьсот тридцать седьмом году английского миноносца «Хантер» на мине возле берегов Испании корабли этого класса спешно переоборудовались с целью повышения живучести. На них ставилось эшелонированное расположение энергетической установки, увеличивалось число переборок, так что даже несколькими торпедами потопить такой корабль было непросто. А вот для подводных лодок у него были приготовлены отличные бомбометы. Эскадренный миноносец сам искал встречи с субмаринами, в отличие от других судов и кораблей. Это знал и командир финской подлодки, поэтому и пытался ускользнуть.
– Мы нашли объект, напоминающий лодку, прямо по курсу, – шмыгнув простуженным носом, доложил старпом Голиков командиру Захарычеву. – Таких китов в Балтике не бывает.
– Отлично. Готовить бомбометы, – Дмитрий Васильевич был в хорошем расположении духа. – Начать по моей команде. А что у акустиков?
– Они ее не слышат. Тихая очень, сволочь, – выругался Голиков.
– Сонар не ошибается, – уверенно сказал командир. – Курс на цель.
Эскадренный миноносец мог развить скорость до 38 узлов, а финская субмарина под водой тащилась черепашьим шагом – максимальная скорость ее была 5,7 узла.
После нескольких часов хода корабль прошел точно над лодкой.
– Залп! – скомандовал Дмитрий Васильевич.
Под водой, где только что прошел эсминец, раздались взрывы, на поверхность всплыли белые кольца пузырей и пены.
– Повторить маневр! – приказал Захарычев.
Корабль развернулся. Теперь курс совпадал с курсом возвращения домой. Еще раз на скорости эсминец прошелся над местом, где в толще воды двигалась субмарина, и снова сбросил бомбы.
– Акустики докладывают, что есть контакт с корпусом лодки, – сообщил старпом. – Они слышали взрыв и звук разорвавшегося металла. Затем произошел второй взрыв, вероятно, сдетонировали торпеды.
– Отлично. Постоим, послушаем. Малый вперед! – приказал командир.
Эсминец сбавил скорость. Грозный корабль был хозяином в этом квадрате – ни других судов, ни самолетов не наблюдалось.
– По данным сонара, лодка легла на дно. Похоже, имеет крен. И взрывом уничтожена ее носовая часть, – докладывали командиру.
– Подождем. Если шелохнется, накроем еще бомбами.
– Товарищ капитан второго ранга, разрешите обратиться, – проговорил Голиков.
– Валяй, – разрешил командир.
– А чего ждать? Еще пару бомб – и ей точно будет хана.
– Бомбы-то денег стоят, и немалых, – хмуро сказал Захарычев. – Топливо тоже… Ладно, зайдем еще на один круг.
«Яростный» развернулся и пошел обратным курсом к тому месту, где легла на дно субмарина. Метнул еще пару глубинных бомб над лодкой.
Пока он совершал свои маневры, в небе показался гидроплан с синей свастикой. И получалось так, что эсминец как раз подставлял самолету свой левый борт.
– Ну вот, говорил же, надо было немного послушать и уходить, – проворчал Дмитрий Васильевич. – Мы сейчас для этого гребаного херовоза просто батон с маслом на блюдечке!
До матросов на верхней палубе донесся звук самолета, похожий на жужжание разозленного шмеля, только в десятки раз усиленное. Подали команду: «Воздух!» А затем:
– Зенитчики, огонь!
На эсминце совсем недавно установили новехонькие зенитные установки, семидесятишестимиллиметровые и сорокапятимиллиметровые, стрельба из них еще толком не была отработана. И когда зенитки «заговорили», разрывы в небе – маленькие серенькие облачка – возникали далеко от гидроплана.
А от финского самолета оторвалась одна черная «болванка», плюхнулась в воду, затем вторая.
– Торпеда с левого борта! – пронеслось над эскадронным миноносцем.
– Право руля! – скомандовал командир Захарычев.
