Томас Харрис - Молчание ягнят
Доктор Лектер молча наблюдал, как глаза Чилтона скользят по металлическим прутьям намордника. Наверняка ему хотелось бы снять его и заглянуть в лицо Лектера. Интересно, сделает ли он это как положено, сзади? Если он попытается снять маску спереди, ему придется приблизить свои белые предплечья с голубоватыми прожилками вен прямо к лицу Лектера. Ну что ж, давай, доктор. Давай, иди сюда. Но Чилтон остался на месте.
— Вы что, все еще надеетесь, что вас перевезут в камеру с окошком? Думаете, сможете бродить по пляжу и любоваться птичками? Сомневаюсь. Я уже звонил сенатору Рут Мартин и выяснил, что она понятия не имеет ни о каких предложениях для вас. Мне даже пришлось напомнить ей, кто вы такой вообще. И ни о какой Кларис Старлинг она тоже ни разу не слышала. Так что это ловушка, Ганнибал. Вас обвели вокруг пальца, как мальчишку. Конечно, женщины способны на всякие гадости, но такое… Да, дешево она вас купила.
Когда они закончат выкачивать из вас информацию, Ганнибал, Кроуфорд привлечет вас к суду за сокрытие преступления. Вы, конечно, будете жаловаться, но суд не обратит на это внимания. На вас висит уже целая куча покойников. Так что больше вы никого не уговорите позаботиться об условиях вашего существования. Никакого окошка не будет, Ганнибал. Остаток своей жизни вы проведете на голом цементном полу какого-нибудь государственного заведения. Зубки выпадут, сила с годами исчезнет, и никто не будет вас больше бояться. Посадят вас в общую палату, где молодые сделают из вас «петушка» и будут драть во все дырки кому ни попадя. А читать будете только то, что сами нацарапаете на стене. Думаете, суд позаботится о вас? Бросьте, вам не раз приходилось видеть стариков-заключенных. Никому нет до них никакого дела. А что до Джека Кроуфорда и его молодой подружки… Когда умрет его жена, они начнут жить в открытую. Он станет одеваться в модные костюмы, займется каким-нибудь спортом, чтобы выглядеть помоложе. Они ведь начали крутить еще с тех пор, как Белла только-только заболела, это ни для кого не секрет. Так что получат свое повышение и через день уже и не вспомнят о вас. В конце всего этого дела Кроуфорд, правда, скорее всего, придет повидать вас, чтобы лично сообщить, что вы заработали за свое содействие. Думаю, у него уже даже заготовлена речь на этот случай. Но Ганннбал, он не знает вас так, как знаю я. Он решил, что если обратится к вам за информацией, вы просто пошлете его ко всем чертям.
Ну что ж, верно, подумал Лектер. С такими шотландско-ирландскими манерами расположения не завоюешь.
— Я знаю, чего вы боитесь, Ганнибал. Нет, не боли и не одиночества. Вы не переносите, когда унижают ваше достоинство, в этом вы очень похожи на кота. Я дал слово заботиться о вас и держу его. Никакие личные обиды ни разу не вмешивались в наши отношения, по крайней мере, с моей стороны. И сейчас я тоже забочусь о вас. Никто никогда не говорил о вас с сенатором Мартин, но теперь такой разговор состоялся. Ради вас и этой несчастной девушки я несколько часов провисел на телефоне. И хочу сообщить вам первое условие: все дальнейшие переговоры должны проводиться только через меня. Только я один смогу опубликовать профессиональный отчет обо всем этом. Вы не будете публиковать ни единой строчки. У меня должен быть исключительный доступ ко всем материалам, которые поступят и от Кэтрин Мартин, если, конечно, ее удастся спасти. Это непререкаемые условия, Ганнибал. И вы ответите прямо сейчас. Так принимаете вы их или нет?
Доктор Лектер мрачно улыбнулся.
— Лучше ответить сейчас мне, иначе вам придется иметь дело с балтиморским отделом убийств. Вы получаете следующее: если вы сдаете Буйвола-Билла и девушку спасают, сенатор Мартин — она сама заявила это мне по телефону — сенатор Мартин позаботится о том, чтобы вас перевели в государственную тюрьму «Брами-Мауотин», что в штате Теннесси, вне пределов досягаемости властей Мэрилецда. Вы попадете под ее юрисдикцию, где не распространяется власть Джека Кроуфорда. Вам предоставят такую же камеру со всеми мерами безопасности, но с видом на лес. Вы будете иметь доступ к книгам. Все детали обсудим позже, но, уверен, сенатор будет довольно сговорчива.
Назовите его имя — и вы тут же будете переведены туда. В аэропорту о вас позаботится полиция штата Теннесси, губернатор уже дал свое согласие.
Ну, наконец-то доктор Чилтон сказал хоть что-то интересное. Правда, даже не подозревая об этом. Доктор Лектер лизнул верхнюю губу. Полиция. Полиция не такая опытная в этих делах, как Барни. Полиция привыкла заниматься обычными уголовниками. И склонна пользоваться только наручниками да металлическими браслетами на ноги. А они открываются обыкновенным маленьким ключиком. Как у меня.
— Его зовут Билли, — проговорил доктор Лектер. — Остальное я скажу лично сенатору. Когда прибудем в Теннесси.
Глава 28
Джек Кроуфорд отказался от предложенного доктором Дэниелсоном кофе, но взял пустую чашку, и, подойдя к раковине из нержавеющей стали у стола дежурной медсестры, плеснул себе немного минералки. Все здесь было из нержавеющей стали: и шкафчик с посудой, и корзина для мусора, и даже оправа очков самого доктора Дэниелсона. Холодным металлическим блеском сверкали инструменты.
Они были одни в маленьком кабинете доктора.
— Нет, только по предоставлению ордера из прокуратуры, — снова повторил Дэниелсон, на этот раз более резким тоном. Он руководил клиникой опознания пола в Центре Джонса Хопкинса и сегодня согласился принять Кроуфорда рано утром, задолго до начала обхода. — В каждом отдельном случае вам придется предоставлять нам ордер, да и то, хочу предупредить сразу, мы будем оспаривать его до последнего. Что вам сказали в Колумбусе и Миннесоте? Наверное, то же самое, я прав?
— Как раз сейчас прокуратура ведет с ними переговоры на эту тему, — ответил Кроуфорд. — Но нам нужно действовать быстро, доктор. Если девушка еще жива, очень скоро он убьет ее. Завтра или даже сегодня. А потом примется подыскивать себе новую жертву.
— Даже простое упоминание в прессе того факта, что ваш Буйволл-Билл имеет какое-то отношение к проблемам, которыми мы занимаемся, уже само по себе не только невежественно и нечестно, но и опасно. У меня волосы встают дыбом при одной только мысли об этом. Мы потратили долгие годы, чтобы доказать обществу, что транссексуалы не сумасшедшие, не извращенцы, и не какие-то там педики…
— Я вполне согласен с вами…
— Бросьте. Статистически случаи проявления жестокости среди транссексуалов встречаются намного реже, чем среди всего остального населения. Это скромные, порядочные люди, столкнувшиеся с непреодолимой проблемой. Они заслуживают помощи, и мы в состоянии предоставить им эту помощь. Мы никогда не предавали доверия клиентов и не собираемся делать этого и в дальнейшем. Начнем с этого, мистер Кроуфорд.
Вот уже несколько месяцев Кроуфорду приходилось вести частые и напряженные разговоры с врачами и медсестрами жены, то и дело уговаривая и умоляя их идти на какие-то уступки. Его тошнило от докторов. Но здесь не личная жизнь, а работа. Поэтому нужно зажать в кулак все свои чувства и делать дело.
— По-моему, доктор, вы не совсем поняли, что я имел в виду. Это моя вина. Наверное, я не совсем четко изложил свои мысли. Все дело в том, что человек, который нам нужен — не ваш пациент. Это кто-то из тех, кому вы отказали, потому что поняли, что он не транссексуал. Мы действуем отнюдь не вслепую — сейчас я покажу вам конкретные пункты, по которым он не подошел под ваше описание настоящего транссексуала. Вот краткий перечень характеристик, по которым ваши люди смогут выбрать нужного нам человека среди тех, кому вы отказали в операции.
Нервно потирая переносицу, доктор Дэниелсон прочел протянутый Кроуфордом листок.
— Хм, оригинально, мистер Кроуфорд, — проговорил он, возвратив бумагу. — Я бы даже сказал, очень странно и необычно, а я не часто употребляю такие слова. Можно узнать, кто снабдил вас этим списком… э-э… предположений?
Думаю, доктор Дэниелсон, тебе будет не очень-то приятно узнать правду, подумал Кроуфорд.
— Это разработка отдела исследования человеческой личности, — сказал он вслух. — Результат совместной работы с доктором Аланом Блумом из чикагского университета.
— Сам Алан Блум подписался под этим документом?
— Да. И мы полагаемся не только на результаты тестов. Есть и другая причина, по которой Буйволл-Билл был отвергнут вашей клиникой. Почти наверняка он попытался скрыть свое преступное прошлое или какие-либо другие факты своей биографии. Покажите мне списки тех, кому вы отказали в операции. Прошу вас, доктор.
— Нет, нет и нет, — покачал головой Дэниелсон. — Все материалы тестов и записи собеседований сугубо конфиденциальны.
