Ключ к убийству - Урса Алекс
– Иначе она бы не заговорила, – объяснил Франсуа очевидное, тщательно вытирая руки бумажным полотенцем и стараясь не смотреть Баселю в глаза. Они оба знали правду. Единственное, что они могли сделать для Ирэн, – это дать ей телефон горячей линии кризисного центра. Но, по большому счету, реальных способов защитить Ирэн Дассини у них не было. Из-за недостатка государственного финансирования специальные убежища для жертв домашнего насилия закрывались одно за другим. Но дело было даже не в этом. Настоящей проблемой было то, что женщины упрямо не желали обвинять своих мужей или бойфрендов в жестоких действиях и прощали их раз за разом, воплощая вселенское добро и терпение до тех пор, пока все не кончалось для них плачевно.
– Ты же знаешь, – настаивал Басель, – информация, которую предоставила Ирэн, все равно вскроется. Ей придется давать свидетельские показания в суде. И как только ее урод-муж узнает, что она ему изменяла, он не оставит на ней живого места.
Франсуа упрямо молчал.
– Цветочек, неправильно спасать одного человека ценою жизни и здоровья другого, – продолжал Басель.
– Что ты хочешь от меня? – не выдержал Франсуа, оборачиваясь наконец к нему лицом. – Я – следователь. Я должен раскрыть это дело, – произнес он, отделяя каждое слово, встретившись наконец с Баселем глазами.
– И тебя не останавливает даже тот факт, что несчастная женщина беременна? – спросил Басель. Франсуа помолчал несколько минут и произнес, тихо, но внятно проговаривая слова:
– Тогда ей тем более придется во всем сознаться своему мужу.
Они снова замолчали. Наконец Франсуа тряхнул головой:
– Во-первых, найди этого паркурщика Дамьена Азуле и проверь информацию Ирэн. Во-вторых, съезди на место происшествия и уточни – действительно ли возможно, имея определенные физические навыки, спуститься с третьего этажа, используя элементы декора фасада. В-третьих, распорядись, чтобы Ирэн отвели в травмпункт и зафиксировали побои. В-четвертых, если она готова идти до конца, убеди ее подать заявление. И последнее, найди ей место в убежище для жертв домашнего насилия. – Он вздохнул и провел руками по лицу. Все безрезультатно. Он знал статистику. До суда доходили десять-пятнадцать процентов такого рода дел. С Ирэн Дассини, скорее всего, все закончится там же, где и началось. Она скорее будет терпеть побои и оскорбления от своего мужа, чем постарается что-то исправить. Хотя, может быть, будущий ребенок заставит ее изменить свою жизнь.
– А сейчас поехали, – скомандовал он, – у нас остались одни сутки.
Глава 9
– А хотите, я сэкономлю вам время и сам расскажу то, что вы хотите знать? – От Нино Тьери волнами расходилась спокойная уверенность в себе.
– Оливье Робер вам позвонил? – усмехнулся Франсуа, присаживаясь за столик. Ресторан, в котором Нино «назначил» им встречу, был пафосным и чрезвычайно дорогим, как и все, что было вокруг месье Тьери. Франсуа почему-то не сомневался, что серебристая Maserati Granturismo V8 перед входом в заведение тоже принадлежит Нино.
– У Оливье вместо головного мозга – дельтовидная мышца, – проворчал Нино, жестом подзывая официанта и заказывая порцию Hardy Perfection [8]. Официант вопросительно взглянул на полицейских.
– Двойной эспрессо, – попросил Франсуа, быстро прикинув, что обычная чашка кофе в подобного рода заведении будет стоить ему как, собственно, сама кофемашина. Он предостерегающе посмотрел на напарника, изучающего меню. С Баселя могло статься заказать себе комплексный обед за счет Нино. Тот, поймав взгляд Франсуа, откинул папку и проворчал:
– Капучино. – По его злобному взгляду Франсуа понял, что обед Басель стрясет позже с него самого.
Франсуа повернулся обратно к Нино, с интересом рассматривая лицо, давно растиражированное сотнями глянцевых журналов. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить: перед ними сидит прирожденный лидер. Несмотря на невысокий рост и не особо представительную фигуру, месье Тьери напоминал хитрую, жестокую змею, которая в любой момент может совершить молниеносный смертельный бросок, даже если и кажется, что она умиротворенно греется на теплом от летнего солнца камне. Он не был стандартным красавцем. У него были слишком резкие черты лица и неправильные пропорции. Но его выразительные глаза и улыбка с лихвой восполняли все несовершенства внешности. Он обладал тем, что люди интеллигентные называют харизмой, а народ попроще именует «чертовщинкой в глазах». И, в отличие от своего коллеги Оливье Робера – красивого, но простодушного и доброго парня, Нино Тьери прекрасно знал, чего он хочет в этой жизни. Знал он, и что нужно делать для того, чтобы достичь своей цели. И саму цель представлял себе до мелочей. Вот только одних личных качеств и воли к победе недостаточно, порой случается нечто, что человек контролировать не в состоянии. «Пути Господни неисповедимы», или, выражаясь более ярко и объемно: Shit happens.
Так и в жизни Нино Тьери, казалось бы, все сложилось как надо и все удалось. Побегав по молодости по всем конкурсам, кастингам и прослушиваниям, какие когда бы то ни было устраивались, заведя сотню нужных знакомств, проработав свое тело в качалке и досконально продумав имидж, он наконец достиг вершины своей карьеры. Ему было чем гордиться. Вряд ли кто-то мог сказать, что Нино Тьери занимает не свое место. Гитариста, подобного ему, нужно было поискать. Его вокальные данные позволяли спеть любую, даже самую сложную партию. У него было все: слава, деньги и поклонницы. Лишь одна легкая тень лежала на его судьбе, закрывая его от солнца кружевной занавесью: Нино Тьери всегда был вторым номером. Как бы хорош он ни был, как бы сильно он ни старался и как бы удачно ни складывались обстоятельства, всегда находилось что-то или кто-то, кто останавливал Нино за пару секунд от заветного финиша. А месье Тьери всегда и везде хотел быть первым и только первым. Потому что кто помнит серебряных медалистов? Вот и в группе «Панацея» Нино всегда стоял на полкорпуса позади Ангела – гениального мальчишки, который ни в грош не ставил собственный талант. «Как можно, не желая ничего, иметь все?» – недоумевал Нино. Этот легкомысленный итальянец даже не делал никаких усилий, чтобы получить все то, на что он – Нино – положил свою жизнь.
Нино посмотрел на молодого следователя напротив и привычно подавил горечь, как неизбежный неприятный вкус таблетки, призванной снять головную боль. Он всегда знал: его момент придет. Они все заплатят. Ангел заплатит. Однако ни один мускул не дрогнул на его лице. Нино подождал, пока официант поставит перед ним бокал со спиртным, и вежливо улыбнулся следователю, сидящему перед ним.
– Итак, вас интересует, не хотел ли я занять место Анжело, – начал он. – Мой ответ – хотел, безусловно. Очень хотел. Если я скажу обратное, вы мне не поверите и будете правы. Однако группа «Панацея» была возможна только во главе с Анжело. И как бы сильно я ни хотел быть солистом, есть вещи, которые я люблю несравнимо больше. – Нино обвел роскошный зал ресторана широким жестом. – Я, видите ли, из очень простой семьи, а профессия артиста – крайне нестабильная. Наверх пробиваются очень немногие. Я слишком люблю свой нынешний образ жизни, чтобы им рисковать. Без Анжело группа мигом превратится во второсортную попсовую дребедень. Единственное, что мы сможем, это перепевать старый, уже наработанный Анжело репертуар. Это знаю я, это знает Жерар Моро. Это знал Ксавье Седу, и даже этот перекачанный павлин Оливье Робер это тоже понимает, – веско сказал Нино, – так что у меня не было причин избавляться от Ксавье или подставлять Ангела. Кроме того, в ночь убийства я до утра гудел с Робером в клубе «Ватикан». Это многие могут подтвердить.
– Вы не заметили ничего подозрительного в поведении Седу или Бертолини в тот вечер? Между ними не было ссор? – Франсуа задавал обязательные вопросы, делая пометки в блокноте.
– Нет, – покачал головой Нино, – абсолютно ничего такого.
