Роберт Сойер - Вычисление Бога
Мы ждали. Рики был напряжён. Включаясь, проектор всегда издавал двухтональный писк — но сейчас стояла тишина.
20:00.
20:01.
20:02.
Я знал, что часы на видеосистеме идут совершенно точно: у нас была модель «Сони», которая синхронизировала время по кабелю. Я протянул руку к столику и слегка поправил расположение додекаэдра, словно это могло что-нибудь изменить.
20:03.
20:04.
— Ну, — произнесла Сюзан, ни к кому конкретно не обращаясь. — Пожалуй, пойду готовить салат.
Мы с Рики остались ждать.
— Что за ерунда? — сказал Рики в 20:10.
— Прости, малыш, — сказал я. — Наверное, что-то стряслось.
Я не мог поверить, что Холлус мог меня подвести. В этой жизни можно простить многое, но выставлять мужчину в дурном свете в глазах сына… нет!
— Можно я посмотрю телевизор, пока не сядем ужинать?
Как правило, мы разрешали Рики лишь час телевизора за вечер, и на сегодня он свою норму уже высмотрел. Но я не мог расстроить его ещё раз.
— Конечно, — согласился я.
Рики поднялся. Я тяжело вздохнул.
Он сказал, мы с ним друзья.
Ну, что же. Я тоже встал, взвесил проектор в руке и опустил его в портфель, а потом…
С заднего входа послышался какой-то звук. Я закрыл портфель и пошёл туда проверить, в чём дело. Дверка открывалась на деревянную веранду, которую мы с моим шурином, Тедом, построили лет пять назад. Я приоткрыл вертикальные жалюзи, загораживающие раздвижную стеклянную дверь, и…
Там стоял Холлус, на нашей веранде.
Я отодвинул шпингалет и отодвинул дверь.
— Холлус! — воскликнул я.
За моей спиной появилась Сюзан, подошедшая узнать в чём дело. Я повернулся к ней; она часто видела по телевизору Холлуса и других форхильнорцев, но сейчас разинула рот от удивления.
— Заходи, заходи! — сказал я.
Холлус сумел протиснуться в дверной проём, хотя отверстие для него было узковато. Он приоделся для ужина: теперь на нём была полоска ткани цвета красного вина, с пряжкой из жеоды.
— Почему ты не появился внутри? — спросил я. — Зачем спроецировался снаружи?
Стебельковые глаза Холлуса шевельнулись. В его внешности что-то было слегка иным. Может быть, дело в освещении? Сейчас на него падал свет галогеновой лампы торшера, а в музее я привык видеть его в лучах флуоресцентных панелей.
— Ты пригласил меня к себе домой, — сказал он.
— Да, но…
И тут я почувствовал на своём плече его руку. Я прикасался к нему и раньше, чувствовал покалывания статики от силовых полей, составляющих проекцию. Сейчас всё было не так. Плоть была плотной и тёплой.
— Вот и я, — сказал он. — Но прошу прощения за опоздание; я здесь уже четверть часа, но никак не получалось дать тебе знать о моём приходе. Не удалось отыскать кнопку звонка.
— На задней двери её нет, — сказал я. Мои глаза широко распахнулись. — Ты здесь. Во плоти!
— Да.
— Но… — сказал было я и осёкся.
На заднем дворе стояло нечто крупное; в наступающей тьме мне не удавалось это как следует рассмотреть.
— Я изучаю вашу планету уже больше года, — сказал Холлус. — Не может быть, чтобы ты не подозревал, что у нас есть способы незаметно добраться до поверхности. — И, помолчав, добавил: — Ты пригласил меня на ужин, так? Через телеприсутствие я не смогу насладиться едой.
Зачарованный и взволнованный, я повернулся к Сюзан и тут только сообразил, что забыл её представить:
— Холлус, я бы хотел представить тебе мою жену, Сюзан Джерико.
— «При» «вет», — сказал форхильнорец.
Сюзан несколько секунд стояла ошарашенная, а затем ответила:
— Привет.
— Спасибо, что позволили зайти в гости, — сказал Холлус.
Сюзан улыбнулась, а затем укоризненно посмотрела на меня:
— Если бы меня предупредили заранее, я бы убралась здесь как следует.
— Всё и так просто чудесно, — ответил Холлус. Стебельки глаз колыхались, обозревая комнату. — Очевидно, к выбору предметов мебели отнеслись с большим тщанием — они прекрасно дополняют друг друга.
Обычно Сюзан терпеть не могла пауков, но комплименты этого гиганта, похоже, были способны стянуть с неё трусики.
В ярком свете торшера я заметил крохотные кристаллы, напоминающие бриллианты, на его пузырчатой коже. Они были на обоих сочленениях каждой конечности и на всех трёх сочленениях каждого пальца. Кроме того, целый ряд таких камешков усеивал каждый стебелёк глаза.
— Это украшения? — спросил я. — Если бы я знал, что тебя такие вещи интересуют, показал бы тебе коллекцию камней в КМО. У нас есть сказочные алмазы, рубины и опалы.
— Что? — не понял Холлус. А затем, когда увидел, о чём идёт речь, стебельковые глаза его вновь мелко задрожали. — Нет-нет-нет! Эти кристаллы — имплантаты для интерфейса виртуальной реальности; они позволяют аватару через телеприсутствие повторять мои движения.
— А-а-а, — протянул я.
Обернувшись, я позвал Рики. Сын скачками запрыгал из подвала вверх по лестнице. Он подумал, что я зову его ужинать, и направился было в столовую. Но затем он заметил в гостиной меня, Сюзан и Холлуса. В жизни бы не подумал, что он способен настолько широко распахнуть глаза! Рики подошёл ко мне, и я опустил руку ему на плечо.
— Холлус, — сказал я. — Позволь представить тебе моего сына Рика.
— «При» «вет», — сказал Холлус.
Я опустил взгляд на мальчика:
— Рики, что говорят в таких случаях?
Он не мог отвести от инопланетянина взгляда, уставился на него, не моргая.
— Круто! — воскликнул он.
* * *Мы не ждали, что Холлус придёт к ужину во плоти. Наш обеденный стол — длинный прямоугольник, среднюю часть можно убрать. Сам стол тёмного дерева сейчас был покрыт белой скатертью. Если честно, там было довольно тесно для форхильнорца. Я помог Сюзан убрать боковину стола, чтобы освободить немного места.
Мне пришло в голову, что я ни разу не видел Холлуса сидящим. Его аватар, очевидно, не нуждался в сиденье, но, подумал я, настоящему Холлусу оно могло бы пригодиться.
— Я могу тебе дать что-нибудь, чтобы ты устроился поудобнее? — спросил я.
Инопланетянин осмотрелся. Он заметил стоящую в гостиной перед двухместным диваном скамеечку для ног.
— Можно я воспользуюсь этим? — спросил он. — Маленьким табуретом?
— Не вопрос.
Холлус прошёл в гостиную. Поскольку у нас в доме рос шестилетний сорванец, инопланетянину на пути не попалось ничего такого, что можно разбить, — и это хорошо. Холлус натолкнулся на кофейный столик и на диванчик; расстояние между предметами мебели не отвечало пропорциям гостя. Холлус притащил скамеечку в столовую, поставил возле стола и перешагнул через неё несколькими ногами, так что его сферическое туловище оказалось прямо над круглым сиденьем. Затем инопланетянин опустился на него.
— Вот так, — сказал он.
Голос прозвучал довольно.
Сюзан чувствовала себя не в своей тарелке.
— Извини, Холлус. Не думала, что ты придёшь по-настоящему. Понятия не имею, можешь ли ты съесть что-нибудь из того, что я приготовила.
— А что у тебя есть?
— Салат — латук, помидорки «черри», порезанный сельдерей, кусочки моркови и гренки. Заправлен маслом и яблочным уксусом.
— Это я могу есть.
— И отбивные из ягнёнка.
— Они термически обработаны?
— Да, — с улыбкой ответила Сюзан.
— Это я тоже могу съесть, если у вас найдётся для меня примерно литр воды комнатной температуры.
— Конечно, — ответила она.
— Я принесу, — сказал я.
Я направился на кухню, где наполнил кувшин водой из-под крана.
— Ещё я приготовила молочный коктейль для Тома и Рики.
— На основе секрета молочной железы коров? — спросил Холлус.
— Да.
— Если с моей стороны не будет невежливым, я бы предпочёл отказаться.
Я улыбнулся. Рики, Сюзан и я расселись у стола. Сюзан передала мне чашку с салатом. Вилкой я выложил немного себе на тарелку, затем наложил салат на тарелку Рики, а потом положил немного на тарелку Холлуса.
— У меня свои столовые приборы, — сказал тот. — Надеюсь, это не будет невежливо.
— Ничуть, — заверил я его.
Даже после всех поездок в Китай я остался одним из тех, кто в китайском ресторане всегда просит нож и вилку.
Из складок одежды Холлус вытащил два устройства, чем-то напоминающие штопор.
— Вы произносите слова благодарности? — спросил Холлус.
Этот вопрос заставил меня вздрогнуть.
— Обычно нет.
— Я видел такое по телевизору.
— В некоторых семьях так принято, — пояснил я.
В тех семьях, которым есть за что быть благодарными.
Холлус проткнул кусочек латука своим буравчиком и поднёс к отверстию в верхней части сферического туловища. Мне и раньше доводилось видеть его движения при еде, но никогда — что он действительно ест. Процесс был довольно шумным: его челюсти при работе издавали щёлкающие звуки. Скорее всего, микрофонами были оборудованы только его речевые щели: видимо, поэтому я никогда не слышал таких звуков от аватара.
