Дональд Гамильтон - Предатели
Джилл положила зажигалку в сумочку, защелкнула замок и снова бросила ее на камень. Я встал, посмотрел на свои руки и вытер их о пиджак. Затем, как бы подчиняясь новому импульсу, я набросил на тело Изобел свой пиджак, а ноги прикрыл рубашкой. Совершив сей христианский поступок, я обернулся к Джилл и сказал:
– Ну что ж, девочка, старый профессионал оказался впечатлительным слабаком. Потому-то ты ее и застрелила?
– Я понимала, что она может натворить неприятностей, – пожала плечами Джилл. – Особенно, когда схватилась за револьвер.
Тут я вспомнил, что опять оставил оружие без присмотра. Я никак не мог заставить себя относиться к револьверу не как к игрушке. Я взял его и засунул за пояс, а револьвер Джилл с извиняющимся видом вернул хозяйке.
– Извини, что так на тебя набросился. Ты действительно должна была проявлять осторожность. Откуда тебе было знать, как она отреагирует.
– Да, Мэтт. Она вполне могла догадаться, что я раскопала кое-что такое, что может разоблачить ее. Мне надо было непременно застать ее врасплох. Жаль, что все так вышло… Я еще не… не набралась нужного опыта…
Запиналась она очень правдоподобно. Ее яркая рубашка потеряла важную пуговицу и почти весь рукав, но казалось, что над ней нарочно поработали ножницами, чтобы придать вид лохмотьев: так поступают, готовя живописные тряпки для маскарада. Я был готов побиться об заклад, что и джинсы она перепачкала собственными руками, чтобы убедить в трудностях, которые выпали на ее долю в попытках отыскать меня. Но она по-прежнему выглядела очаровательно: загорелая, голубоглазая, светловолосая. Жаль, что она так нахально врала.
Впрочем, может быть, ее самое обвели вокруг пальца, хотя трудно было в это поверить. А может, я и впрямь был сентиментальный осел, потому что упрямо не хотел верить ни единому ее слову против Изобел. Но, как я уже говорил, даже в нашем деле бывают моменты, когда приходится кому-то верить.
Короче, мне нужно было выбирать. Выбирать между высокой блондинкой, которая представила мне в виде доказательства зажигалку, и изящной темноволосой женщиной, которая сказала мне: “Не смейтесь, Мэтт, но я счастлива”. Женщина, которая произнесла эти слова, либо действительно так думала и чувствовала, либо была поистине гениальной актрисой.
Но вряд ли такие актрисы встречаются чаще, чем раз в столетие. А зажигалку ей вполне могли подсунуть без ее ведома. Они все похожи друг на дружку как две капли воды, и отличить их невозможно. Поэтому заметить подмену было бы очень непросто. Например, зажигалку могли подсунуть, когда Фрэнсис и его напарник делали у нее обыск. Этот неуклюжий фокус так и не получил достаточного объяснения, а Фрэнсис перед смертью пытался предупредить меня о чем-то…
Я вполне мог неправильно истолковать смысл его последних слов. Вдруг он хотел предупредить меня насчет зажигалки, а не настроить меня против ее обладательницы?
Так или иначе, я сделал выбор. Я поставил деньги на женщину, лежавшую на земле у моих ног. Она действительно была Изобел Марнер из Сан-Франциско, штат Калифорния. Основанием для этого служили ее страсть к безрассудным поступкам и мужество, проявленное в проливе Паилоло.
Кроме того, я готов был побиться об заклад, что она еще поживет. Количество крови, потерянное ею, скорее было хорошим, нежели дурным знаком. Если пуля попадает в легкое или сердце, крови выходит немного. Кровотечение чаще бывает внутренним, а снаружи видна лишь маленькая красная дырочка. Обильное кровотечение, напротив, свидетельствовало о поверхностной ране. Пуля, скорее всего, прочертила борозду, задела ребра, причинила много страданий, но никоим образом не угрожала жизни.
На карту была поставлена моя жизнь, а возможно, и жизнь очень многих людей – в зависимости от того, что именно придумал Монах. Теперь оставалось гадать, способна ли Изобел слышать меня, запомнить мои инструкции и найти в себе силы и мужество выполнить их. Я слишком много требовал от раненой женщины, жившей тепличной жизнью и плохо знакомой с миром насилия. Это были требования чрезмерные для большинства людей, но я должен был рискнуть.
Конечно, я бы с удовольствием перевязал ее рану, обнял и, погрузив в лодку, поскорее повез к доктору, но с другой стороны, с не меньшим удовольствием я бы оказался подальше от этого острова и насладился бы положенным мне отпуском. Сейчас мои желания не имели уже никакого значения. Если Изобел искусно притворялась и внимательно слушала, от нее мог быть толк, если нет, то мне придется делать дело в одиночку. Но в любом случае мне было некогда с ней нянчиться. Ей самой нужно разбираться со своими ранами. Я оставил ей свою рубашку именно для этого. Идиллия в джунглях кончилась, наступало время работы.
– Ладно, девочка, – сказал я Джилл. – Давай выкладывай, что ты узнала. Где К.?
– Милях в пяти отсюда на запад, – сказала она, показывая рукой за скалы. – Не в следующей бухте, а через одну. По воде это недалеко и просто, а вот по суше попасть туда сложней. Там и болота, и джунгли, и острые камни. Посмотри на меня, Мэтт…
– Говоришь, Монах знает, что я тут? Как он готовится?
– Пока никак. Пока он занимается катером. Он уверен, что раз за тобой следит женщина с передатчиком, можно не волноваться. Он сразу узнает о твоих передвижениях. Как только освободятся его подручные, он их пошлет за тобой. Ну, конечно, как только он поймет, что я пропала…
– Это следующий вопрос, – сказал я. – Почему ты пропала? Я же велел тебе добраться до К. и затаиться. Я сказал, что сам разыщу тебя.
– Но я же должна была тебя предупредить, Мэтт. О том, что ты угодишь в ловушку и что рядом с тобой предательница.
– Может, я хотел попасть в ловушку по доброй воле. Может, я хотел, чтобы ты была там, готовая вызволить меня в случае необходимости. В следующий раз, пожалуйста, выполняй инструкции и не волнуйся за безопасность других. Мы прекрасно обходимся без ангелов милосердия.
Она сердито сверкнула глазами, но в голосе ее не было агрессии, когда она сказала:
– Извини, Мэтт. Я дала маху. Я хотела как лучше. Я окончательно понял, что она лгунья. Хорошенькая, лицемерная лгунья, а вовсе не наивная жертва интриг Монаха. Что ж, для меня она и раньше была вопросительным знаком. Я даже сказал Маку о странном агенте, который выглядит, как богиня, а ведет себя, как белая мышка.
Оставалось проверить, действительно ли это отъявленная злодейка, активная участница и сторонница коварного плана Монаха, или просто ее разоблачили, запугали и заставили сменить хозяев. Есть немало способов запугать хорошенькую девицу, особенно если она не из смельчаков, и Монах, конечно же, знал их все.
– Что ж, придется внести изменения в программу, – сказал я. – Ты можешь меня провести туда так, чтобы нас не заметили? Или лучше расскажи, как туда попасть и обойти посты. Монах ведь, наверное, расставил часовых…
Джилл сказала после некоторого колебания:
– Лучше я отведу тебя сама, Мэтт. Так будет быстрее, и не придется тратить лишних усилии на ползание по скалам и обход трясин. И я знаю, где Монах поставил своих людей.
– А теперь самый главный вопрос, – сказал я. – Что же он затеял? Тебе удалось выяснить?
– Ну конечно, удалось. Это просто ужасно, Мэтт… Это “Генерал Хьюз”…
– Кто?
– “Генерал Хьюз”. Военный транспортный корабль. Некоторое время я смотрел на нее, вспоминая молодых людей на берегу. Они не произвели на меня благоприятного впечатления. По моим представлениям, молодые остолопы, которые позволяют отпускать замечания насчет незнакомых им людей, рискуют остаться без ушей, служат они в армии или нет. Но все-таки мне бы не хотелось, чтобы с ними случилась трагедия. Кто знает, вдруг среди них все же есть хоть один милый, симпатичный вежливый юноша, и было бы обидно потерять столь редкий экземпляр.
– Ясно, – спокойно сказал я. – Он хочет его утопить? – Джилл кивнула. – Как? Впрочем, можешь не говорить. Я знаю. Он взорвет его. Монах любит живописные взрывы. Особенно с человеческими жертвами, чтобы обломки взлетели к небесам.
– Ну да, – кивнула Джилл. – Взрывчатка уже подложена.
– Как он хочет это сделать? С помощью магнитных мин? Или подложил их на самом корабле?
– Не знаю. Мне только известно, что вся предварительная подготовка уже проделана.
– О`кей. А как он хочет взорвать заряд? С помощью часового механизма? Нет, на Монаха не похоже. Он любит сам нажимать кнопку и любоваться эффектом. Так как же он все устроил?
– Я не знаю технические подробности, Мэтт, но на одном из катеров есть дистанционное устройство. На том, который побольше. Сейчас они налаживают его для водных лыж. Потому-то Монаху я и понадобилась. Ему нужен был кто-то, умеющий кататься на водных лыжах. Тот, кто хорошо смотрится в бикини.
– Погоди, погоди, не торопись. Водные, говоришь, лыжи?
– Да. Неужели не понятно? Кто заподозрит катер, который тащит на буксире длинноногую блондинку на водных лыжах? Все матросы и солдаты высыпят на палубу, будут кричать, махать руками, бросать в воду гирлянды, которые им надарили местные девицы. Мы промчимся совсем рядом. А потом, когда окажемся на безопасном расстоянии, Монах нажмет кнопку. – Наступило молчание. Я не смотрел на накрытое моим пиджаком тело Изобел. Снова заговорила Джилл: – Монаху повезло, что “Хьюз” бросил якорь в Гонолулу, а не в Перл-Харборе. Транспорт уходит завтра утром, а завтра – суббота. Это значит, что придет “Лурлина”, и вокруг появится множество лодок и катеров. Они будут встречать лайнер. Наш катер затеряется среди них. Монах уверен, что и после взрыва нас не вычислят. Все будут смотреть на “Хьюз”.
