Стив Берри - Александрийское звено
Он кивнул:
— Я не забуду ни один из них.
— Я тоже. Ведь, если ты помнишь, после каждого из них тебя выхаживала я.
Так оно и было.
— Я тебя любила, — сказала Пэм. — Возможно, ты в это сейчас не поверишь, но я действительно любила.
— Ты должна была сказать мне про Гари.
— Ты больно ранил меня своим поведением. Я никогда не понимала, почему ты путался с бабами на стороне. Разве меня тебе было недостаточно?
— О господи, это же было двадцать лет назад! Я был молодой. Глупый. Эгоист. И каждый раз я об этом жалел. Я пытался быть хорошим мужем. Поверь мне.
— Сколько у тебя было женщин? Ты никогда не говорил.
Сейчас Малоун не хотел ей лгать.
— Четыре. Случайные связи на одну ночь. А у тебя?
— Только один мужчина. Но я встречалась с ним несколько месяцев.
Это признание больно укололо Малоуна.
— Ты его любила?
— Настолько, насколько замужняя женщина может любить кого-то другого, кроме собственного мужа.
Он понял смысл ее слов.
— От той связи родился Гари. — Пэм, похоже, боролась с какой-то мыслью, застрявшей в ее душе еще с тех, прошлых времен. — Когда я смотрю на Гари, часть меня ненавидит саму себя за то, что я сделала, помоги мне Господи, но другая часть всегда испытывает благодарность за то, что Гари существует и всегда находится рядом со мной. Ведь ты приходил и уходил…
— Я любил тебя, Пэм. Я хотел быть твоим мужем. Я на самом деле кляну себя за свои поступки.
— Этого было недостаточно, — пробормотала она, уставившись глазами в пол. — Тогда я этого не понимала, но со временем осознала, что этого всегда будет недостаточно. Именно поэтому мы пять лет не жили вместе, прежде чем развелись. Я и хотела этого брака, и одновременно не хотела.
— Ты до такой степени меня ненавидела?
— Я ненавидела себя за то, что сделала. Для осознания этого мне потребовались годы. Уж ты мне поверь, человек, ненавидящий сам себя, находится в большой беде. Зачастую он просто сам не знает об этом.
— Почему ты не рассказала мне о Гари, когда это произошло?
— Ты не заслуживал правды. По крайней мере так я думала тогда. И поняла, что ошибалась, лишь в последние несколько лет. Ты мне изменял, я тебе изменяла, но я забеременела. Ты прав, мне следовало сказать тебе об этом тогда же, но мудрость приходит с возрастом, а в то время — я с тобой согласна — мы оба были молоды и глупы.
Пэм умолкла. Малоун тоже молчал. Наконец женщина снова заговорила:
— Вот почему я до сих пор злюсь на тебя, Коттон, и ничего не могу с собой поделать. И потому же я наконец рассказала тебе правду о Гари. Ты ведь понимаешь, я могла не говорить тебе ни слова и ты никогда бы ничего не узнал. Но мне захотелось, чтобы наконец-то все стало по-честному. Мне захотелось помириться с тобой…
— И с собой.
Она задумчиво кивнула.
— С собой — в первую очередь.
Ее голос надломился.
— Почему ты пошла за мной, когда я выбежал из квартиры Хаддада? Ты же понимала, что на улице будет стрельба!
— Можешь считать, что это всего лишь моя очередная глупая выходка.
Однако Малоун знал истинную причину этого ее поступка. Настало время сказать ей правду.
— Ты не можешь вернуться в Атланту, — проговорил он. — В аэропорту за тобой следили, потому я и вернулся.
Ее лицо застыло.
— Ты должен был рассказать мне об этом.
— Видимо, да.
— Но с какой стати кому-то следить за мной?
— Возможно, они хотят попытаться испробовать другой способ воздействовать на меня. А может, хотят подчистить концы.
Пэм поняла значение этих слов.
— Они хотят меня убить?
Малоун пожал плечами.
— Понятия не имею, в том-то все и дело. Мы можем только гадать.
Пэм снова легла на постель. Она слишком устала, была ошеломлена состоявшимся разговором, и у нее болело раненое плечо.
— Что ты намерен делать? Хаддад мертв, а израильтяне уже, должно быть, убрались восвояси.
— И все это открывает перед нами широкие возможности для поиска того, что искал Джордж. Квест героя. Он не напрасно оставил нам эти бумаги. Он хотел, чтобы мы прошли этим путем.
Пэм уронила голову на подушку.
— Нет, он хотел, чтобы это сделал ты.
Малоун увидел, как женщина поморщилась от боли.
— Давай я принесу лед, чтобы положить тебе на плечо. Это поможет.
— Делай как знаешь.
Малоун встал, взял пустое ведерко для льда и направился к двери.
— Хотелось бы мне узнать, за что стоит умирать, — сказала женщина.
Он остановился и обернулся на бывшую жену.
— Ты бы удивилась, узнав, как мало таких вещей.
— Я позвоню Гари, пока тебя не будет, — сказала она. — Хочу убедиться, что он в порядке.
— Передай, что я по нему скучаю.
— Как ты думаешь, с ним там все хорошо?
— Можешь не волноваться, Хенрик позаботится о нем.
— Итак, с чего же мы начнем поиски?
Это был хороший вопрос. Окинув взглядом содержимое ранца Хаддада, Малоун понял, что на него существует только один ответ.
30
Лондон, 21.00
Сейбр стоял у окна и смотрел на ночной город. Его агент, женщина, дожидавшаяся днем ранее приезда Малоуна в аэропорту Хитроу, довела американца до квартиры, находившейся в солидного квартале, в доме с остроконечной крышей, где царила атмосфера благосостояния, порядка и тщательно охраняемой частной жизни. Типично британское место.
Затем агент Сейбра услышала раздавшиеся в квартире выстрелы и наблюдала за тем, как перестрелка продолжилась на улице, в результате чего одна из пуль задела бывшую жену Малоуна. В конечном итоге убийца сбежал, а Малоун и его бывшая ненадолго вернулись в квартиру, после чего вышли оттуда с кожаным ранцем.
Это происходило несколько часов назад, и в течение всего этого времени Сейбр не имел от агента никаких известий. Понятно, большую часть этого времени он провел в самолете, летевшем из Кельна в Лондон, и все же она должна была найти какой-нибудь способ связаться с ним.
Сейбр устал, но все же стремился действовать. Ведь ему удалось приблизиться к цели еще на несколько шагов.
Он с легкостью проник в квартиру Джорджа Хаддада, размышляя над тем, окажется ли старый палестинец внутри, но квартира была пустой. Стены были увешаны картами. Светя себе фонариком-ручкой, Сейбр осмотрел их. Тут были и старые, и новые карты, и все они изображали Ближний Восток, в чем, собственно, не было ничего удивительного. Многочисленные книги, а также беспорядочно сложенные кипы разрозненных документов были также посвящены предмету, в наибольшей степени интересовавшему Хаддада.
Александрийской библиотеке.
Целый час Сейбр изучал документы, освещая их страницы бледным лучом своего фонарика. Он размышлял о том, что могло приключиться с Хаддадом. Человек, с которым Коттон Малоун затеял перестрелку на улице, был, несомненно, израильтянином. В Ротенбурге Иона ясно дал понять, что группа израильских ликвидаторов направилась в Лондон. Удалось ли им довести до конца свое дело, или Малоун помешал им? А может, Хаддад просто сбежал и снова где-то затаился? Узнать это было невозможно, поскольку агент Сейбра благоразумно предпочла следить за Малоуном.
Сейбр не испытывал торжества, несмотря на то что он, в точном соответствии с планом, сумел установить местонахождение Хаддада. Ему оставалось только надеяться, что его агент выполнит свою работу так же хорошо.
Сейбр не прикасался к компьютеру до последнего момента, но теперь настало время заняться и им. Нажав на кнопку включения, он дождался, когда закончится загрузка, и уставился в экран.
Несмотря на беспорядок, царивший в квартире Джорджа Хаддада, он оказался пунктуальным и организованным пользователем.
Сейбр поочередно открыл несколько файлов и пробежал глазами их содержание.
Исследования, проведенные Хаддадом в отношении Александрийской библиотеки, поражали своей детальностью и скрупулезностью. Но интересно, что он изучал также и Хранителей. О них Сейбру рассказывал Альфред Херманн, кое-какую информацию подкинул и Иона, но в одном из файлов на компьютере Джорджа Хаддада ее содержалось значительно больше.
«…Их происхождение неизвестно, знание о них утрачено из-за дикости предшествовавших поколений, безответственно стиравших память человечества.
Ко второму веку люди овладели искусством войны и пыток. Во многих регионах мира сформировались империи, которые разрабатывали законы и карательные меры обеспечения собственной безопасности. Но ни то ни другое не могло защитить людей от собственных властителей. Возникла религия, и священнослужители стали верными союзниками деспотов. Одним из мест, где сложилась подобная ситуация, стал Египет, но иногда, в том же втором веке, духовные лидеры Египта поощряли не силу, а сохранение и приумножение знаний.
