Иэн Рэнкин - Кошки-мышки
Он опять протянул руку к телефону и нажал уже несколько кнопок, когда понял, что набирает служебный номер Джилл. Все-таки он набрал остальные цифры — все равно ведь на месте ее нет.
— Алло? — Голос Джилл звучал совершенно спокойно. Но он знал, что перед невидимым собеседником несложно притворяться: по телефону такие трюки проходят легко. Как все старые трюки.
— Это Джон.
— Привет. Спасибо, что подвез меня вчера.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, честное слово. Но у меня странное ощущение, что я не то чтобы запуталась… Ощущение, что меня надули. Примерно так.
— Ты поедешь к нему?
— Туда, в Файф? Нет, навряд ли. Не потому, что мне трудно его видеть. Я бы очень хотела с ним увидеться. Но там все будут знать, кто я такая и почему приехала.
— Если хочешь, Джилл, я поеду с тобой.
— Спасибо, Джон. Не сегодня. Может быть, завтра-послезавтра.
— Я понял.
Он вдруг почувствовал, что сжимает трубку изо всех сил. Боль в пальцах — и, господи, боль в душе!
Понимала ли она, каково ему? Он и сам не мог бы выразить этого словами. Она была так близка ему — и вместе с тем так далека. Он чувствовал себя как школьник, от которого ушла его первая девушка.
— Спасибо, что позвонил, Джон. Правда, спасибо. Но лучше мне сейчас…
— Конечно, конечно, Джилл. У тебя есть мой телефон. Пока.
— Пока, Дж…
Он нажал на кнопку отбоя. Не навязывай себя ей, Джон. Так ты уже потерял ее один раз. Не предлагай себя. Она этого не любит. Дай ей свободу. Наверно, ты и позвонил зря.
Маленький хорек Джеймс. Подонок. Он до него еще доберется. Интересно, сколько заплатил ему Хайд? Уж никак не двадцать фунтов.
Телефон зазвонил.
— Ребус слушает.
— Джон? Это опять Джилл. Я только что узнала. Почему ты мне не сказал?
— О чем? — переспросил он равнодушным тоном, хотя знал, что это ее не обманет.
— Об этой жалобе на тебя.
— А, господи. Ты же знаешь, что такая ерунда иногда случается.
— Да, но почему ты не сказал? Почему дал мне болтать о пустяках?
— Ты не болтала о пустяках.
— Черт подери! — Она почти плакала. — Почему ты всегда скрываешь от меня все действительно важное? Почему?
Он хотел объяснить, но она повесила трубку. Он посмотрел на издающий гудки аппарат, пытаясь понять, почему он в самом деле не рассказал ей. Потому что у нее свои проблемы? Потому что он не знал, как держать себя? Потому что ему не нужно сочувствие расстроенной женщины? По всем этим причинам.
Да только разве это причины? Его, во всяком случае, ни одно из этих объяснений не утешало. «Почему ты всегда скрываешь от меня?..» Опять: «скрываешь». Хайд. Глагол, действие — и имя, место. Человек. Безликий, но уже так хорошо знакомый Ребусу. Да, противник хитер. Но ему не удастся связать Джона Ребуса так, как он связал Ронни и Карью. Телефон зазвонил опять.
— Ребус слушает.
— Это суперинтендант Уотсон. Рад, что застал вас дома.
«Потому, — добавил Ребус про себя, — что ты, значит, не болтаешься по улицам и не ищешь новых неприятностей на мою голову».
— Слушаю вас, сэр. Что-нибудь случилось?
— Отнюдь. Они продолжают допрашивать мальчишку-проститутку. Думаю, им осталось работать недолго. А я звоню вам потому, что съездил в казино.
— В казино, сэр?
— В «Финли'с».
— А, конечно.
— В дирекции сказали, что будут рады видеть вас в любое время, когда захотите. Пропуск — имя Финли Эндрюс.
— Очень благодарен вам, сэр.
— Не за что, Джон. Как назло, теперь началась еще и эта суматоха — история с самоубийством. Газетчики уже рыскают повсюду в поисках жареного. Что за проклятая работа!
— Да, сэр.
— Маккол отвечает сейчас на их вопросы. Надеюсь, они не станут показывать его по телевизору. Не самый фотогеничный кадр, а?
Уотсон произнес это так, словно обвинял Ребуса, и тот уже хотел было начать оправдываться, когда суперинтендант прикрыл трубку рукой и заговорил с кем-то другим. Вернувшись к разговору с Ребусом, он наспех попрощался:
— Кажется, пресс-конференция.
Ребус снова целую минуту разглядывал трубку. Если кто-то еще собирается позвонить, давайте уж все сразу. Но трубка молчала, и он бросил ее на пол. С глухим стуком она приземлилась на ковер. Втайне он надеялся, что не сегодня-завтра аппарат разобьется и можно будет купить нормальный старомодный телефон. Но трубка оказалась крепким орешком.
Он снова открыл книгу, и тут раздался стук дверного молотка. Тум-бум-бум. Стук деловой — значит, это не миссис Кокрэйн, пришедшая справиться, почему он до сих пор не вымыл лестницу.
Это был Брайан Холмс.
— Можно войти?
— Думаю, да.
Ребус не то чтобы очень обрадовался, но оставил дверь открытой, предоставляя молодому сыщику проследовать за ним в гостиную, что тот и не преминул сделать с каким-то подчеркнутым энтузиазмом.
— Я смотрел квартиру возле Толкросса, и подумал…
— Бросьте ваши извинения, Брайан. Вы меня проверяете. Лучше сядьте и расскажите, что произошло в мое отсутствие.
Холмс сел, Ребус взглянул на часы.
— То есть за последние два часа.
— Я просто беспокоился о вас, вот и все.
Ребус посмотрел на молодого человека. Прямой и честный ответ. Может быть, ему есть чему поучиться у Холмса?
— Значит, Уотсон не посылал вас?
— Да нет же. Я действительно смотрел в этом районе квартиру.
— И как она?
— Отвратительна. Кухонная плита в гостиной, душ в стенном шкафу. Ни ванной, ни кухни.
— И сколько же за нее хотят? Впрочем, лучше не говорите. Не хочу расстраиваться.
— Я уже расстроился.
— Когда меня посадят за растление малолетних, можете выкупить у меня эту квартиру.
Увидев, что Ребус улыбается, Холмс сам с облегчением рассмеялся.
— История этого пацана уже расползается по швам.
— А вы сомневались?
— Конечно, нет. Но я подумал, что вам все равно будет приятно это слышать.
Холмс потряс большим конвертом, вытащив его из кармана своего вельветового пиджака. Ребусу не доводилось раньше видеть Холмса в этом пиджаке: вероятно, униформа констебля — покупателя квартиры.
— Что это?
Ребус взял конверт.
— Снимки со вчерашней операции. Я подумал, вам будет любопытно.
Ребус вынул пачку черно-белых отпечатков восемь на десять. В основном расплывчатые силуэты людей. Потасовка на пустом поле. В слабом свете фигурки отбрасывали огромные черные тени, вспышка выхватывала отдельные лица с застывшим выражением испуга.
— Откуда это у вас?
— Сержант Хендри прислал записку, справляясь о здоровье Нелл, и приложил эти фотографии, чтобы немного меня развеселить.
— Я говорил вам, что он славный малый. Вы знаете, кто из этих красавцев — диджей?
Холмс встал со своего места и присел на корточки рядом с Ребусом.
— Из этих — нет. Но есть хороший отдельный кадр. — Он порылся в пачке. — Вот он. Вот этот — Маккэлум.
Ребус разглядел нечеткое изображение. Испуганный человек, как на детском рисунке. Широко раскрытые глаза, округленный рот, взлетающие вверх руки.
Ребус широко улыбнулся.
— Вы уверены, что это он?
— Один из наших констеблей узнал его. Сказал, что как-то брал у Маккэлума автограф.
— Впечатляет. Полагаю, с раздачей автографов покончено. Где его держат?
— Всех отвезли в Данфермлайн.
— Очень славно. А удалось повязать хозяев ринга?
— Всех до одного, включая Брайтмена. Он был их начальник.
— Дэйви Брайтмен, помоечник?
— Ну да.
— Я играл против этого мерзавца в школьной футбольной команде. Он был левый защитник, а я играл на фланге. В одну встречу он здорово отмолотил меня.
— Месть сладка, — заметил Холмс.
— Это верно, Брайан. — Ребус снова посмотрел на фотографию. — Это верно.
— От облавы ушла только пара игроков, но их всех успели заснять. Фотоаппарат не обманешь, не так ли, сэр?
Ребус продолжал перебирать снимки.
— Да, фотоаппарат — сильное оружие, — проговорил он.
Вдруг его лицо изменилось.
— Что с вами, сэр?
— Мне кое-что пришло в голову, Брайан. Как это называется? Озарение?
— Не знаю, сэр.
Но, вглядевшись в лицо Ребуса, Холмс понял: его шефа действительно коснулось предвестие истины.
— Да, конечно, озарение! Я понял, Брайан, что означает вся эта чехарда. Тот ублюдок с Колтон-хилла говорил мне что-то о фотографиях, которые были всем интересны. Это фотографии Ронни.
— Какие? Те, что висят у него в холле?
— О нет.
— Те, что попали к Хаттону?
— Не совсем. Я не могу сказать, где они, но кажется, у меня есть идея. «Хайд» может означать «тайник», Брайан. Поехали.
— Куда?
Ребус вскочил с кресла и направился к двери. Холмс начал собирать фотографии, которые тот бросил на ковер.
— Оставьте это, — приказал Ребус, натягивая пиджак.
— Да куда, к черту, вы собираетесь?
— Вы сами ответили на свой вопрос. — Ребус сверкнул улыбкой. — Именно к нему.
