Джон Бердетт - Крестный отец Катманду

— А как же. Мне кажется, именно Непал его и доконал. На вашем месте я там искала бы причину его смерти.

— Почему?

— Он там связался с какой-то девчонкой. Звучит смехотворно. Она из тибетских беженок и немного знакома со всякой мистической чепухой. А поскольку все это происходило в Гималаях, он запал на ее пассы. Тогда я потеряла к нему уважение. Он чувствовал, что не может говорить со мной о своем новом увлечении мистикой, потому что я подниму его на смех. Когда я сказала ему, что все это химия — при помощи правильной дозы допамина я могу любого человека познакомить с Богом, — он взорвался, начал что-то рьяно доказывать, и я ушла раньше обычного. После этого он не звонил мне больше года и начал жутко толстеть. Смотреть на него было все равно что наблюдать катастрофу в замедленной съемке. Он все больше увеличивался в размерах и перестал бриться, а я терпеть не могу бородатых. Советовала ему принимать орлистат[48] или сибутрамин,[49] но он как-то странно относился к своему ожирению. Считал его чем-то вроде своего личного мученичества на новообретенном пути.

— Как давно это случилось?

— Отчуждение происходило постепенно. У нас не произошло разрыва, мы просто расходились в разные стороны. А поскольку не были любовниками, то не требовалось формальностей, тем более не существовало причин для убийства. — Она улыбнулась той особенной улыбкой, когда приподнимаются уголки губ, обнажая передние резцы.

— И вы удивились, когда он в тот вечер позвонил вам с сой Ковбой?

— Не очень. Я считала, ему не удастся вечно держаться от меня в стороне. У меня он получал две вещи, необходимые фарангам, — «химию» и умные разговоры на английском языке. — Мой сделала глоток чаю и обвела глазами зал. — Фрэнк был не в себе. Тибетская мечта завела его совсем не туда, и ему требовался фармацевт. Боюсь, я была безжалостна — дала ему Депо-Провера, чтобы снизить половое влечение, и кристализированный тетрагидроканнабидинол,[50] чтобы он мог общаться с Богом без мандалы.[51] И еще кокаин, потому что он к нему привык. И еще немного «кислоты».

— Как вы достали ЛСД? Я не слышал лет десять, чтобы этот наркотик появлялся на улицах. Снова синтезировали?

Не было необходимости упоминать о Сукуме. Мой прекрасно поняла, на что я намекал. Первый раз за время нашего разговора ей стало не по себе. Она по-девичьи потянула себя за прядь длинных черных волос и виновато сморщилась.

— Он меня упросил. Достать наркотик оказалось непросто. Сама я приготовить не решилась, так что пришлось нарушить закон. Если мне не изменяет память, ЛСД привезли с Гоа в грязной детской пеленке.

— И с тех пор вы его больше не видели?

— Мне надо было передать ему товар, он должен был со мной расплатиться. Мы делали вид, что остались друзьями. Встречались с ним несколько недель.

— Примерно за два месяца до его смерти?

— Примерно так.

Допрос был окончен. Мой спросила о матери и «Клубе пожилых мужчин». Она не слышала, что мой сын погиб, а Чанья ушла в монастырь. Нисколько не посочувствовала, когда я ей рассказал, — только посоветовала принимать лекарства, чтобы справиться с горем.

Глава 22

Разговор с Сумасшедшей Мими направил мой мятущийся ум в иную сторону размышлений, и я ощутил остатки профессиональной гордости, побуждавшей меня глубже копнуть дело Толстого Фаранга. И в Мой — самой экзотичной преступнице во всем Таиланде — было нечто притягательное. Я решил отложить на несколько дней вторую поездку в Непал.

Наиболее очевидной задачей я видел посещение пентхауса американца, убитого на Восьмой сой. Сукум ни разу не бывал в хорошо обустроенном доме белых, и его главным образом поразил сияющий вестибюль на первом этаже. Он все подсчитывал, сколько тайских квартир можно было бы разместить в этом пустом пространстве. Я показал при входе удостоверение и потянул за собой Сукума, застывшего в мистической оторопи перед какими-то цветущими тропическими растениями двадцати футов высотой, доросшими до прозрачной стеклянной кровли. Там, где родился детектив, не помещали деревья в фойе здания, да и самого фойе, как правило, не было.

Из-за конторки вышла женщина лет тридцати с небольшим, в сопровождении охранника поднялась с нами на нужный этаж и открыла дверь. Она не доверяла нам именно потому, что мы полицейские. Нас не удивило, что жилье Фрэнка Чарлза располагалось на самом верху. Женщине и охраннику пришлось разделиться, потому что, оказавшись в квартире, мы с Сукумом разошлись в разные стороны. Сукуму досталась довольно привлекательная секретарь из вестибюля, мне — ворчливый охранник среднего возраста.

Сукум особенно заинтересовался огромным холлом, а мое внимание привлекла впечатляющая фильмотека, разместившаяся в бывшей пятой спальне. Из нее дверь вела в четвертую спальню, преобразованную в домашний кинотеатр с проектором и разворачивающимся экраном размером примерно десять на пять футов. Я осмотрел полки, занимающие другие стены.

Каким бы неряшливым ни был Фрэнк Чарлз в сексуальных связях, к своей коллекции фильмов он относился с мелочной дотошностью. Коллекция состояла из тысяч кассет и не меньшего числа собранных в углу коробок с DVD-дисками — вероятно, с записями более современных фильмов. Среди них я заметил еще не распечатанные.

Фрэнк Чарлз начинал мне нравиться. За то, что хорошо обращался с девушками и распределял свое отчаяние на многих так, что оно не могло никому сильно повредить. Но признаю, на мое мнение повлияло богатство классического раздела коллекции, составляющего большую часть фильмотеки. У него были собраны все киноленты Бертолуччи, Феллини, Трюффо, Олтмана.[52] Но больше всего меня покорило, что самыми затертыми коробками оказались четыре — с моими любимыми картинами — «Дорога», «Сатирикон», «Дети рая» и «Правила игры».

Если ты удивишься, фаранг, откуда у то ли профессионального сводника, то ли копа такой кинематографический вкус, отвечу: благодаря бывшему клиенту моей матери, французу, который, по совпадению, тоже носил фамилию Трюффо. Он научил меня многому. Когда ему было за семьдесят, у него, на нашу голову, случился инфаркт, и нам пришлось срочно уносить ноги в Бангкок. А мы только-только привыкли к тому, что ресторан «Максим» стал нашей ближайшей закусочной. Потом благодаря его урокам я писал рецензии на фильмы для «Тай рат» и таким образом еще начинающим полицейским зарабатывал крохи на жизнь.

Я просто не мог поверить, что у плохого человека может быть подобный вкус. Затем я наткнулся на порно и позвал Сукума.

У нас не было времени изучать, как каждый член погружается в женское лоно и каждый язык ласкает все эрогенные зоны, и мы, в поисках ключей, прокручивали изображение вперед и меняли один диск за другим. Я по крайней мере искал ключи. А Сукум, похоже, предался любимому занятию.

После нескольких молниеносных соитий, во время которых голые герои дергались, как персонажи фильмов с участием Чарли Чаплина, стало ясно, что Фрэнк Чарлз — мужчина нормальной ориентации. Судя по коллекции, он не увлекался даже содомией, что, на мой взгляд, делало его очаровательно старомодным. Но это все были съемки других режиссеров. Неужели он сам не баловался с камерой? Я не заметил признаков домашнего кино и решил оставить Сукума одного. Меня позабавило, когда он попросил поменяться телохранителями. Теперь симпатичная женщина ходила за мной, а охранник устроился рядом с детективом и ухмылялся, как нашедшая банан обезьяна.

Я обнаружил то, что искал, в хозяйской спальне рядом с кроватью, стоящей напротив панорамного окна, откуда открывался вид на всю северную часть города, наверняка очень живописный по вечерам. Металлический сейф был накрыт тайским шелком и замаскирован под прикроватную тумбочку. Ключ торчал в замке, но только потому, что дверца не открывалась, если не набрать цифровую комбинацию. Ключ был вообще не нужен. Я попробовал дату рождения Чарлза и номер его паспорта, но ни то ни другое не подошло.

Надув щеки, чтобы лучше думалось, я стал размышлять, как быть дальше, и тут мне на глаза попалась небольшая стопка коробок для дисков на столе по другую сторону кровати. Все они были из Непала, может, из того же магазина, где я делал покупки несколько недель назад. Среди них был фильм о сопротивлении Тибета китайской агрессии 1950 года и предательстве ЦРУ. Остальные тоже о Тибете — главным образом о жестокостях китайских захватчиков и борьбе коренного населения за выживание под их гнетом. Но были и другие, посвященные тантрическому буддизму.

Я решил осмотреть джакузи.

Ванна соответствовала описаниям девушек и выглядела предназначенной дня оргий в римском духе. Она занимала помещение без окон площадью примерно тридцать квадратных футов. Пол выложен старинными плитками, на стенах фрески из Помпеи. На некоторых красовались профили похожих на Цезаря мужчин, на других — похожих на Мессалину женщин. Еще там находился бюст на пьедестале. Бюст самого Фрэнка Чарлза. Каждая деталь отличалась исполнением самого высокого качества.