Майнет Уолтерс - Темная комната
Что-то очень важное внезапно словно щелкнуло в голове Джинкс. Она всегда потом будет вспоминать о том, что это, вероятно, лопнула та связь, кровными узами притягивающая ее к этой семье, которую потом она станет избегать, как прокаженную. В эту секунду Джинкс осознала, что ей больше не надо притворяться, что она любит их, не надо скрывать своего истинного отношения к ним. Ведь кроме презрения, она сейчас, глядя на Фергуса, ничего не испытывала. Наконец-то она согласилась с мнением Адама, который, правда, никогда не высказывал его вслух: Майлз и Фергус были сынками своей мамочки и, подобно Бетти, считали Адама просто денежным мешком.
Джинкс свирепо оскалилась:
— Сейчас я расскажу тебе кое-что, чего раньше никогда еще не говорила. Во-первых, я презираю твою мать. Я всегда ненавидела ее с той самой минуты, как только она вошла в наш дом. Это вечно пьяная толстая скотина с удивительно низким интеллектом. Во-вторых, она вышла замуж за моего отца с единственной целью — стать настоящей леди. И она проявила достаточно хитрости, чтобы уговорить его жениться на ней. А ведь она и в подметки не годилась моей матери, хотя ему показалось, что Бетти, возможно, станет хоть каким-то утешением для него. Он был слишком одинок, но из этого брака ничего хорошего не вышло. Он просто посадил себе на шею вульгарную проститутку, которой от него кроме денег ничего не было нужно. — Она подняла вверх три пальца. — В-третьих, может, все было бы и не так плохо, если бы она еще не нагрузила его такими довесками, как ты и Майлз. Даже имена у вас — сплошное недоразумение. Адам хотел назвать вас как-нибудь попроще, например, Дэвидом или Майклом. Но нет! Элизабет настояла на том, чтобы ее сыновья носили имена, достойные детей настоящей леди.
Здесь Джинкс заговорила совершенно другим голосом, имитируя Бетти:
— «Папочка, надо выбрать что-нибудь пошикарнее, Дэвид и Майкл слишком уж простовато». — Она нервно вдохнула, набирая в легкие побольше воздуха. — Четвертое: в итоге Адам становится отцом двух самых ленивых, тупых и бесчестных сыновей, которых только можно произвести на свет. Каждый ген, который вы унаследовали, принадлежит вашей матери. Вы оба абсолютно неспособны внести хоть какой-то вклад в дело процветания семьи. Наоборот, вы постоянно пытаетесь опустить меня и Адама до вашего низкого уровня. Пятое: как ты смеешь оправдывать кражу денег у садовника, который трудится в поте лица, чтобы обеспечить свое очень скромное семейство, и ездит на весьма условной машине, в то время как ты, маленький ублюдок, — тут она даже сплюнула, — беспрестанно выпендриваешься своим «порше», чтобы покорять всех глупеньких шлюх, наивно полагающих, что ты имеешь к фамилии Кингсли какое-то отношение? Ты можешь мне это объяснить? Можешь?!
Фергус был потрясен. Он молча смотрел на нее и не мог отвести глаз, впервые заметив, как она стала похожа на отца. Тот же разъяренный голос, тот же волевой подбородок. Но юноша годами играл на ее жалости и, так же как и Майлз, здорово поднаторел в этом деле.
— Мы всегда знали, что ты порядочная сучка, да к тому же и сноб, — начал он, собравшись с духом и стараясь, чтобы голос звучал равнодушно. — Как, ты считаешь, должна была чувствовать себя наша мать, входя в дом, где уже имеется идеальный ребенок, а все стены увешаны портретами ее такой же идеальной мамочки? Она рассказывала, что ты временами становилась такой высокомерной, будто делала одолжение, общаясь с ней, что ее так и подмывало влепить тебе пощечину. Жаль только, что она этого так и не сделала. Если бы она обращалась с тобой так, как отец с нами, может быть, от этого выиграли бы все.
— Поначалу его отношение ко всем было одинаковым, — холодно парировала Джинкс. — Я хорошо помню, когда он выпорол вас впервые. Тогда вы сами попробовали в первый раз украсть деньги. Тебе было девять, а Майлзу одиннадцать, и вы стащили выручку из кассы в сельском магазине. Адаму пришлось заплатить мистеру Дэвису больше сотни фунтов, чтобы только замять это происшествие. Но он действительно здорово отделал вас ремнем, чтобы вы поняли, что может случиться в следующий раз, если такое повторится. — Она безнадежно покачала головой. — Но порка, к сожалению, не помогла. Вы продолжали воровать, а он — бить вас, и кто же, если не я, каждый раз пытался его успокоить? Бетти же было наплевать, она постоянно напивалась и валялась пьяная. Думаешь, мне это доставляло большое удовольствие?
Он пожал равнодушно плечами:
— Мне все равно. Но, в любом случае, ты сильно преувеличиваешь свои заслуги. Большей частью ты проводила время то в школе, то в своем проклятом Оксфорде, корча из себя гения, а в это время папуля смотрел на нас как на неандертальцев. Тебе стоило бы хоть денек побыть на нашем месте. Как будто ты не знала, как он ненавидит нас! Мы тогда специально украли эти деньги из кассы, чтобы он хоть раз обратил на нас внимание, а не боготворил постоянно только свою расчудесную Джейн. — Он поморщился. — Ты даже представить себе не можешь, как это все было. Стоило тебе появиться в доме на каникулы, как он переставал замечать кого-либо, кроме тебя. Где ты, что делаешь, как себя чувствуешь. А когда ты уезжала, он просто запирался в своем кабинете, оставаясь один на один с этими чертовыми фотографиями твоей матери.
Джинкс прекрасно понимала, что сейчас происходит. Теперь он пытался манипулировать эмоциями и шантажировать ее, но привычкам, образовавшимся в течение всей жизни, не так-то просто противостоять. И теперь, как всегда, она не могла не признать, что Адам действительно был одержим и ею, и ее матерью.
— Но почему вы сами никогда не пробовали помочь себе? Почему вы постоянно делали то, чего, как вы хорошо знаете, он терпеть не может? Почему вы никак не стараетесь проявить себя и даете ему повод презирать вас обоих? Мне это непонятно.
— Потому что я имею такие же права на этот дом, как и он. Почему же отец должен меня выгонять из него? Тебе-то хорошо. Ты заграбастала денежки Рассела. В общем, тебе просто больше повезло.
В этот момент Джинкс показалось, что в мозгу открылась и захлопнулась какая-то дверца. На долю секунды воспоминания нахлынули на нее, но это впечатление было таким же мимолетным, как дуновение летнего ветерка. Еще мгновение, и оно растворилось. Что такое? Кажется, этот разговор уже когда-то происходил.
— У тебя какие-то извращенные понятия о везении, Фергус. Как ты можешь считать удачей все то, что связано с убийством Рассела? — Но почему в каждой беседе обязательно всплывает имя Рассела? Очень долго она даже не вспоминала о нем, а теперь ее вынуждают снова и снова переживать все то, что она хотела бы навсегда вычеркнуть из памяти.
— Да перестань ты, Джинкс. Не такая сильная у тебя была любовь к нему, зато сколько после него тебе досталось! — Правда, эти слова он произнес уже без энтузиазма. Оба успели устать от этого бессмысленного разговора. Доверия между ними уже и в помине не было. А мысли, высказанные или нет, не имели большого значения. Каждый все равно оставался при своем мнении. — И зря ты так унижаешь мать, — добавил он с едва заметной агрессивностью. — Она, между прочим, заступалась за тебя, а твой отец и палец о палец не ударил, пока ты здесь находилась. Мама устроила такую взбучку и Уолладерам, и Харрисам за то, как Мег и Лео поступили с тобой! Кстати, она во всеуслышанье назвала сэра Энтони «прыщом на заднице общества», а Кэролайн Харрис — «хитрожопой сучкой».
Джинкс резко опустила голову, чтобы он не заметил, как в глазах ее запрыгали веселые чертики.
— Ну да, ладно, пусть она была немного выпивши, — мрачно признал Фергус, — но она хотела защитить тебя. А вообще нам с Майлзом это очень понравилось. Мы хохотали до упаду.
Как и сама Джинкс… Она-то называла Энтони скромнее, просто «паразитом», но насколько более изощренной оказалась характеристика Бетти…
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
7 часов 30 минут вечера.
— И все же мы должны переговорить с мисс Кингсли, — заявил Мэддокс, устало опускаясь в кресло. — И это совершенно серьезно. Или же нам остается просто тупо сидеть возле телефона мисс Харрис и надеяться, что он когда-нибудь зазвонит. Иначе мы никогда не узнаем, где живут родители Мег.
— А вы еще раз пробовали связаться с сэром Энтони?
Мэддокс кивнул:
— Ну да, только он продолжает нам блеять насчет того, чтобы мы искали их в Уилтшире. Вся эта пустая болтовня насчет облегчения, когда он узнал, что Лео выбрал Мег, была только уловкой. Единственным ее преимуществом, насколько я понял, было то, что она — не Джейн Кингсли. У меня сложилось такое впечатление, что если бы Лео заявился домой со старой проституткой из местного кабака и заявил, что хочет жениться, они и тут запрыгали бы от радости.
