Роберт Ладлэм - Дом Люцифера
Несколько раз, вглядываясь в лица прохожих, он испытывал горчайшее ощущение дежа вю, — где-то уже видел это, а несколько раз ему показалось, что он видит в толпе Софи...
Она не умерла.
Она жива, полна сил и здоровья. Их разделяет всего несколько шагов.
Навстречу, сексуально покачивая бедрами, вышагивала эффектная брюнетка. Похожая фигурой на Софи. Он едва сдержался, чтоб не обернуться ей вслед. А вот еще одна женщина, длинные белокурые волосы собраны в конский хвост. Софи всегда носила такую прическу за работой, чтоб волосы не мешали. А потом мимо быстрым шагом прошла молодая женщина и оставила за собой тонкий, чуть горьковатый аромат духов, которыми пользовалась Софи. И сердце у него заныло.
«Нет, так дальше нельзя, — сурово приказал он себе. — Это никуда не годится».
Ему предстоит важная и опасная работа. Найти и наказать этих негодяев за трагическую гибель Софи.
Он глубоко вздохнул и продолжил свой путь, все время проверяя, нет ли за ним «хвоста». Сперва шел к северу по Массачусетс-авеню, по направлению к Шеридан-серкл и Эмбасси-роуд. На полпути к Шеридан решил предпринять последнюю уловку, чтоб уж окончательно убедиться, что слежки за ним нет. Быстро шагнул в распахнутые двери только что открывшейся галереи «Филлипс Колекшн» и прошел через залы с совершенно чудесными полотнами Ренуара и Сезанна, а также довольно занимательными работами Роткоса и О'Киффеса. И выскользнул на улицу через пожарный выход. Там остановился, привалился спиной к стене и какое-то время наблюдал за потоком прохожих и машин.
И почувствовал облегчение. Никакого «хвоста» за ним нет. А если и был, то эти ребята уже его упустили. И он торопливым шагом двинулся вновь к Массачусетс-авеню и к своему «триумфу», припаркованному на узенькой боковой улочке.
Услышанные им в мотеле ночные новости о смерти Кильбургера и Мелани Кертис, а также о том, что сам он объявлен в розыск, означали одно — теперь эти люди всерьез возьмутся за него. Надо соблюдать максимальные меры предосторожности. Проснулся он на рассвете, точно по сигналу несуществующего будильника — давнишняя, еще военная привычка. Спал Смит плохо, часто просыпался весь в поту с мыслями о Софи. Но тем не менее заставил себя съесть плотный завтрак, внимательно изучая из окна кафе движение на автомагистрали, а также пролетающие над ним вертолеты дорожной полиции. Затем принял душ, побрился и к семи утра был уже в пути.
Агенту Форбсу он позвонил из телефона-автомата. А затем, проехав по мосту через Потомак, оказался в Вашингтоне. Долго кружил по утренним улицам, потом припарковал «триумф» на неприметной улочке, неподалеку от Эмбасси-роуд, и на встречу с Форбсом поехал уже на метро.
И вот теперь он медленно вел машину по оживленной улице, пролегающей между Дюпон-серкл и Вашингтон-серкл, и добрался до въезда в узкий проезд, обнесенный высокой проволочной изгородью, над которой был вывешен знак: «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН!» Чуть ниже красовалась надпись более мелки ми буквами: «Въезда нет. Торговцы, агенты по недвижимости, коллекционеры — все пошли вон!»
Но Смит, игнорируя все эти предупреждения, въехал в аллею. За изгородью в тени высоких деревьев стояло маленькое белое бунгало. Он остановил машину у стены кирпичной кладки, отделявшей домик от асфальтовой дорожки.
И не успел выйти из машины, как над ухом раздался голос из динамика:
— Стоять! Назовите свое имя и цель визита. Вам дается пять секунд, в противном случае будут предприняты меры оборонительного характера!
Низкий механический голос исходил, казалось, с небес.
Смит ухмыльнулся. Владелец бунгало был своего рода гением в электронике, и подъездные пути к его дому были буквально напичканы разного рода хитроумными и неприятными ловушками — от облака мельчайших и острых осколков стекла, готовых обрушиться тебе на голову, до мощного спрея, обдававшего нежеланного гостя какой-то вонючей жидкостью. Владельца дома, старинного друга Смита Марти Зеллербаха, даже несколько раз вызывали в суд — на него жаловались раздраженные сверх всякой меры торговцы, почтальоны, разносчики различных товаров.
При этом у Марти было целых две степени доктора философии, и человеком он был мягким и отзывчивым, и даже немного наивным. К тому же он был невероятно богат и всегда нанимал себе самых лучших и дорогих адвокатов. Их аргументы были страстны и убедительны: жертвы их клиента не могли не увидеть предупредительных знаков. Они знали, что вторгаются на частную территорию. Их просили назвать свои имена и цель визита — вполне разумный шаг, оправданная просьба со стороны немощного человека, живущего в полном одиночестве. Но они не пожелали внять всем этим предупреждениям и просьбам.
К тому же ущерб, нанесенный этим так называемым жертвам, не столь уж и значителен. Все они отделывались синяками, мелкими порезами, испорченной одеждой и легким испугом. И Марти успешно выигрывал один процесс за другим, а затем полиция уже перестала приезжать на вызовы пострадавших и лишь советовала жалобщикам внимать предупреждающим знакам и не лезть на чужую территорию.
— Прекрати, Марти, — весело и громко сказал Смит. — Это твой старый приятель, Джонатан Смит.
В воздухе повисло недоуменное молчание. Затем снова прорезался голос:
— Иди к входной двери по тропинке, выложенной красным кирпичом. С нее не сходи. Ни шага в сторону. Иначе наступишь на оборонительное устройство и приведешь его в действие.
Голос смолк, а затем хозяин уже более мягким тоном добавил:
— Осторожней, Джон. Не хочу, чтоб в доме от тебя воняло, как от скунса.
Смит последовал совету Марти и осторожно прошел по узкой дорожке к двери. Невидимые лазерные лучи пронизывали все вокруг. Один шаг в сторону или же вторжение откуда-то извне — и это приведет в действие бог знает какие хитрые механизмы.
Но вот, наконец, он поднялся на крыльцо.
— Убирай своих сторожевых псов, Марти! Я уже здесь. Открой дверь.
Откуда-то изнутри раздался хрипловатый голос:
— Таковы уж правила, Джон, их следует соблюдать.
Затем в голосе вновь прорезались резкие командирские нотки:
— Стать прямо перед дверью. Открыть коробку справа, приложить левую ладонь к стеклу!
— Ну, Боже мой! — взмолился Смит.
Пара металлических пластин в верхней части двери раздвинулась, внутри стали видны какие-то темные трубки. В них могло оказаться все, что угодно, — и несмываемые чернила, и миниатюрные ракеты на жидком топливе. С возрастом Марти так и не утратил любви к разным играм и забавам, которые так милы детскому сердцу. Тем не менее Смит встал прямо перед дверью, открыл металлическую коробку и приложил ладонь к стеклянной пластине. Он понимал, что сейчас произойдет: видеокамера сделает моментальный снимок его лица, затем данные поступят в суперкомпьютер Марти, где подвергнутся обработке с разными там вычислениями и сравнениями. Стеклянная же пластина призвана снять отпечатки пальцев. Затем компьютер сравнит полученные данные с другими, уже находящимися в его файле, и произведет «опознание».
Деревянный голос объявил:
— Вы являетесь подполковником Джонатаном Джексоном Смитом. Можете войти.
— Спасибо, Марти, — сухо ответил Смит. — А то живу и не знаю, кто я, черт возьми, такой!
— Очень смешно, Джон.
Затем последовала целая серия таинственных щелчков, звяканья и стуков, и вот, наконец, деревянная, обитая железом дверь со скрипом отворилась. Уход и должная эксплуатация окружающих предметов не входили в число достоинств Марти, но по части театральных эффектов он был силен. Смит шагнул в прихожую, вполне обычную с виду, если не считать одной впечатляющей детали — его продвижение вперед было вдруг остановлено падением с потолка металлической решетки. А входная дверь автоматически захлопнулась за спиной. Смит оказался в ловушке.
— Привет, Джон, — раздался откуда-то из глубины помещения тонкий и тихий голос Марти. Дверца железной клетки щелкнула и распахнулась. И тут же из коридора появился Марти. — Добро пожаловать. — В глазах его мерцал веселый и одновременно какой-то дьявольский огонек.
Это был низенький толстенький человечек со странно робкой и неуверенной походкой — словно он за всю свою жизнь так и не научился нормально передвигать ноги. Смит прошел за ним в огромную комнату, главным предметом обстановки которой был монитор знаменитого компьютера «Крей», а все остальное содержалось в полном беспорядке и даже хаосе. Вдоль всех стен и на полу выстроилось самое разнообразное компьютерное оборудование, а мебель можно было смело отправлять прямо на свалку. Зашторенные окна были защищены еще и толстой металлической решеткой.
Они поздоровались, и Смит заметил, что яркие и блестящие зеленые глаза Марти устремлены на левую стену с компьютерным оборудованием.
— Сколько лет, сколько зим, Марти, — сказал Смит. — Страшно рад видеть тебя.
