Стив Берри - Евангелие тамплиеров
Он поднялся из-за стола и начал расхаживать по комнате — привычка, приобретенная в колледже. Движение помогало ему думать. На столе лежали две книги, которые он позаимствовал в библиотеке позапрошлой ночью. Сенешаль осознал, что ближайшие часы могут быть его единственной возможностью изучить манускрипты. Безусловно, как только пропажу обнаружат, к обвинениям, выдвинутым против него, добавится и обвинение в хищении собственности ордена. Наказание за это преступление — изгнание — на самом деле было бы подарком судьбы, но он понимал, что не отделается так легко.
Сенешаль взял кодекс XV века, сокровище, за которое любой музей отдал бы немало денег. Страницы покрывала витиеватая вязь букв — эта манера письма, называемая ротундой,[15] была обычной для того времени и часто использовалась в научных трудах. Пунктуация почти отсутствовала, страницу сверху вниз от края до края заполняли ровные строки. Писец трудился над книгой неделями, укрывшись в скрипториуме аббатства за письменным столом, с пером в руке, медленно выписывая каждую букву на пергаменте. Переплет обгорел в нескольких местах, многие страницы закапаны воском, но кодекс был в удивительно хорошем состоянии. Одной из важнейших задач ордена было сохранять знания, и сенешалю выпала счастливая возможность прикоснуться к этому хранилищу сведений, содержащему тысячи бесценных томов.
Ты должен закончить поиск. Это твоя судьба. Осознаешь ты это или нет. Это сказал магистр Жоффруа. Но он также сказал: Многие шли по этому пути, и никто не преуспел.
Но разве они знали то, что знал он? Наверняка нет.
Сенешаль потянулся к другой книге. Это тоже была рукопись. Но написанная не писцами. В ноябре 1897 года этот текст написал маршал ордена, человек, который непосредственно общался с аббатом Жан-Антуан-Морисом Жели, приходским священником в деревне Кустуж, расположенной в долине реки Од, неподалеку от Ренн-ле-Шато. Они встретились случайно, но от него маршал узнал жизненно важные сведения.
Он перечитал отчет.
Его внимание привлекли несколько абзацев, которые он впервые прочел три года назад. Сенешаль подошел с книгой к окну.
«Я опечалился, узнав, что в День Всех Святых был убит аббат Жели. Его нашли в полном облачении, в пасторской шляпе, лежащего в луже крови на полу в кухне. Его часы остановились в четверть первого, но смерть настигла его, как определили, между тремя и четырьмя часами утра. Я говорил с жителями деревни и местным ажаном. Жели постоянно опасался чего-то, говорили, что он держал окна и ставни закрытыми даже летом. Никогда не открывал двери своего дома незнакомцам, и, поскольку не было следов взлома, власти предположили, что аббат знал преступника.
Жели погиб в возрасте семидесяти одного года. Его ударили по голове каминными щипцами, а затем изрубили топором. Было море крови, забрызгавшей не только пол, но и потолок, но следов на полу преступник не оставил. Это поставило ажана в тупик. Тело положили на спину, руки скрестили на груди — обычная поза мертвецов. В доме обнаружили шестьсот три франка золотом и записки, в которые были вложены еще сто шесть франков. Очевидно, мотивом преступления являлось не ограбление. Единственным предметом, который мог сойти за улику, была пачка из-под сигарет. На ней было написано: „Да здравствует Ангелина“. Это важно, поскольку Жели не курил и даже плохо переносил запах дыма.
Я полагаю, что истинный мотив преступления был найден в спальне священника. Там убийца рылся в портфеле. Бумаги остались, но невозможно определить, все ли на месте. В портфеле и вокруг него обнаружены следы крови. Ажан предположил, что убийца что-то искал, и я, возможно, знаю, что именно.
За две недели до убийства я встретился с аббатом Жели. За месяц до этого Жели связался с епископом в Каркассоне. Я приехал в дом Жели, представился посланцем епископа, и мы обстоятельно обсудили то, что его тревожило. В конце концов он попросил меня принять его исповедь. Поскольку на самом деле я не священник и не связан тайной исповеди, я и могу рассказать то, что узнал.
Летом 1896 года Жели наткнулся в церкви на стеклянный сосуд. Надо было отремонтировать перила кафедры, и когда дерево убрали, было обнаружено укрытие, в котором содержался запечатанный воском фиал. В нем был один лист бумаги, на котором было начертано следующее:
Эта криптограмма являлась обычным для минувшего века способом шифровать тексты. Он рассказал мне, что шесть лет назад аббат Соньер из Ренн-ле-Шато тоже нашел в своей церкви криптограмму. Оказалось, что они идентичны. Соньер считал, что оба фиала были спрятаны аббатом Бигу, служившим в Ренн-ле-Шато во время Французской революции. Тогда в церкви Coustausa проводили службы реннские священники. Так что Бигу часто посещал этот приход. Соньер также полагал, что есть связь между этими криптограммами и могилой Мари д’Отпул де Бланшфор, умершей в 1781 году. Аббат Бигу был ее духовником и поручил выбить на ее могильной плите и надгробном камне непонятные слова и символы. К сожалению, Соньер не смог ничего расшифровать, но после года работы Жели смог прочитать криптограмму. Он признался мне, что не был до конца честен с Соньером, поскольку подозревал, что его мотивы не совсем чисты. Поэтому он скрыл от своего коллеги разгадку.
Аббат Жели хотел, чтобы текст криптограммы стал известен епископу, и надеялся, что я передам ему информацию».
К сожалению, маршал не записал текст, расшифрованный Жели. Возможно, он решил, что эта информация слишком важна, чтобы записывать ее, или же он был таким же интриганом, как де Рокфор. Странно, Хроники упоминали, что год спустя, в 1898-м, маршал пропал. Однажды ушел из аббатства и не вернулся. Поиски оказались безрезультатными. Но, слава богу, он записал криптограмму.
Зазвонили колокола, призывая на Sext[16] и сигнализируя о начале полуденного собрания. Все, за исключением кухонных работников, собирались в часовню читать псалмы, гимны и молитвы до часу дня. Он решил, что тоже помолится, но ему помешал тихий стук в дверь. Он повернулся. В комнату вошел Жоффруа с подносом еды и питья в руках.
— Я вызвался принести вам еду, — сказал молодой человек. — Мне сказали, что вы пропустили завтрак. Вы, должно быть, голодны. — Голос Жоффруа был неожиданно жизнерадостным.
Дверь осталась открытой, и сенешаль видел двух стражей, стоявших снаружи.
— Я принес вам также и питье, — сказал Жоффруа.
— Ты сегодня очень добр.
— Иисус говорил, что первая сторона Слова — это вера, вторая — любовь и третья — труд, и от этого произошла жизнь.
Сенешаль улыбнулся.
— Ты прав, мой друг. — Он тоже придал голосу бодрость, помня о двух парах ушей.
— С вами все в порядке? — спросил Жоффруа.
— Да, все хорошо. — Он принял поднос и поставил его на стол.
— Я молюсь за вас, сенешаль.
— Боюсь, что это звание больше мне не принадлежит. Наверняка де Рокфор назначил нового сенешаля.
Жоффруа кивнул:
— Своего главного лейтенанта.
— Горе нам…
Вдруг сенешаль заметил, что один из его тюремщиков привалился к стене. Через секунду у второго тоже подкосились ноги, и он сполз на пол. На каменный пол со стуком упали бокалы.
— Это заняло много времени, — заметил Жоффруа.
— Что ты сделал?
— Угостил их снотворным, которое мне дал врач. Без вкуса, без запаха и быстродействующее. Лекарь — наш друг. Он желает вам удачи. Теперь мы должны идти. Магистр сделал необходимые приготовления, и мой долг — проследить, чтобы все шло как надо.
Жоффруа сунул руку под сутану и достал два пистолета.
— Оружейник — тоже наш друг. Нам это может пригодиться.
Сенешаль умел обращаться с огнестрельным оружием, это была часть обучения каждого брата. Он схватил пистолет.
— Мы покидаем аббатство?
Жоффруа кивнул:
— Это необходимо, чтобы выполнить наше задание.
— Наше задание.
— Да, сенешаль. Меня долго к этому готовили.
Он услышал непритворное рвение в голосе Жоффруа и, хотя был почти на десять лет старше, внезапно почувствовал неуверенность. Жоффруа, в отличие от него, знал, что они делают!
— Как я сказал вчера, магистр не зря выбрал тебя.
Жоффруа улыбнулся:
— Я думаю, он не зря выбрал нас обоих.
Сенешаль нашел рюкзак, быстро побросал туда предметы первой необходимости и две книги, взятые им в библиотеке.
— У меня нет другой одежды, кроме сутаны.
— Купим, когда выберемся отсюда.
— У тебя есть деньги?
— Магистр хорошо подготовился.
Жоффруа подкрался к двери и проверил коридор.
— Все братья сейчас на службе. Путь наружу должен быть чист.
Перед тем как последовать за Жоффруа, сенешаль напоследок окинул взглядом свою комнату. Он провел здесь чудесные дни, и ему было жаль, что все это ушло в прошлое. Но другая часть души побуждала его идти вперед, к неизведанному, к той тайне, которую, видимо, знал магистр.
