Поэзия зла - Лайза Рени Джонс
Со вздохом смирения я снова сосредотачиваюсь на своей работе, на этот раз – набирая номер криминалистической лаборатории. Само собой, в трубке звучит автоответчик – час уже поздний.
Что ж. Свой завтрашний день начну с того, что заскочу к криминалистам и разведу там костерок под некоторыми нерасторопными. Как раз когда я расправляюсь с последним сэндвичем, Лэнг, с шумом отодвинув стул, встает.
– Ну их на хрен. Это путь в никуда. Еду домой к его бывшей. У них там традиционно любовь и ненависть. Может, услышу что-нибудь путное…
– Ты думаешь ее ошарашить?
– Придется, – соглашается он. – Если Робертс мертв, что толку ее щадить, огораживать от всяких там душевных травм… Все равно все со временем выяснится. А так хоть какая-то надежда.
Я издаю тяжелый вздох:
– Понятно. Давай.
При этом в глубине души мы оба понимаем, что надежды нет. Есть лишь правосудие, которому мы служим, и если нужно добиться своего, то приходится действовать быстро.
– Позвони и дай мне знать, как все прошло.
– Я потом вернусь и отвезу тебя домой. Ночевать буду у тебя на диване. – Лэнг подмигивает. – Не волнуйся, голым рассекать не буду.
– Это ты лишнее. В няньках я не нуждаюсь. И, пожалуйста, слово «голый» прибереги для себя.
– Ты же первая сказала его в машине.
– Отстань.
Настроение у Лэнга меняется, он как будто трезвеет:
– Робертс – доказательство, что перед плохими парнями мы все уязвимы.
– Ничего, я подготовлена.
– Думаешь, он не был? – Ответить мне Лэнг не дает: – Цианид действует необратимо. Если по возвращении я тебя здесь не застану, то еду к тебе. Перестань, Джаззи: на твоих диванах я уже спал. Кроме шуток, ну? Я джентльмен.
– Я тебя знаю и доверяю, но у меня есть поддержка в виде патруля.
– У этого типа хватает смелости без стеснения, в открытую насылать своих стажеров. Так что приеду, и кончен разговор. – Лэнг перекидывает сумку через плечо. – Как соберешься домой, отпишись. В противном случае встречаемся здесь, и я тебя отвезу. – У двери он притормаживает. – На камерах наблюдения что-нибудь есть?
– Сейчас только приступаю.
– Позвони, если найдешь этого ублюдка, – приказным тоном говорит Лэнг и выходит из конференц-зала.
Я смотрю ему вслед. Вот именно поэтому мы никогда, никогда не сможем с ним встречаться. Друзья? Определенно да, и я ни за что не захочу его лишиться. А вдобавок к этому он еще и редкостный неряха. Переключая внимание на компьютер, я достаю из сумки плитку шоколада и, шелестя фольгой, вскрываю ее. Снабженная достойным допингом, щелкаю по папке с записями камер, которые мне по имейлу прислал Чак.
Всего в папке пятнадцать файлов. Просмотр я решаю начать с процесса пробежки, то есть до того, как я заскочила в кофейню. Хочется отсмотреть всю хронологию пробега и посещения кафе в том порядке, в каком они проходили, чтобы убедиться в охвате всех и каждого, кто там появлялся. Кроме того, я знаю, кто был в кофейне. Вопрос в том, маячил ли кто-нибудь из них в кадре на протяжении моего маршрута?
Я не торопясь делаю пометки насчет того, кого и где вижу, но повторно никто не мелькает, и никто не выглядит знакомым.
Я как раз подбираюсь к своему видео в кофейне, когда звонит мобильный – на дисплее номер Уэйда. Часы показывают восемь тридцать; вот и хорошо, как раз можно сделать перерыв.
– Приветик, – здороваюсь я. – Есть новости?
– Отчет для тебя придет послезавтра. Профиль займет чуть дольше времени, ну ты понимаешь.
– Само собой. Спасибо за подмогу.
Как специально, раздается еще один звонок.
– Наверное, Лэнг. Погоди секунду.
Я нажимаю кнопку связи и слышу:
– Джаз? Это Джексон, офицер.
Ого, вот это оперативность… Я открываю рот сказать, что мы вовлекаем его в дело Саммера, но договорить не получается. Он опережает меня с сообщением:
– Здесь еще одна жертва. Та же история: связан, во рту бумажка. Я сперва позвонил диспетчерам, чтобы передали, но подумал, что вы, наверное, захотите узнать напрямую.
У меня обмирает сердце. Я была права. Он не терял ни секунды, а нам не хватило поворотливости, чтобы его остановить. Поэт убил снова.
– Ясно, – натянуто отзываюсь я. – Спасибо. Шлите адрес. Я сейчас буду.
Адреналин захлестывает; я вешаю трубку и восстанавливаю связь с Уэйдом:
– Здесь очередное убийство. Почерк тот же. Мне надо ехать.
– Созвонимся.
Это все, что он говорит; работа и отношение ко мне не позволяют спросить больше. Все вопросы отходят на потом, за что я Уэйда реально ценю.
– Так и сделаем, – обещаю я и отключаюсь как раз в тот момент, когда мне на телефон звонит диспетчер. Я разговариваю, одновременно собирая сумку. К тому времени, как я подтверждаю выезд на место преступления, ко мне поступают эсэмэски от диспетчера и от Джексона. В них указан адрес.
Я смотрю на него – и холодею. Это в паре кварталов от моей квартиры.
Глава 37
Я выхожу в жаркую духоту августовского вечера, от которой кожа в секунду становится липкой. Не чуя под собой ног, стремглав пересекаю тротуар. Вокруг уже совсем темно, и эта темень душит гнетом смерти и сопряженного с ней насилия. В эти минуты мне перехватывает горло от догадки, что место этого убийства было выбрано из расчета поддразнить меня. Поэт таким образом выразил намерение сдержать свое обещание. Интересно, было ли убийство Саммера прелюдией для Робертса? Обещанием, что он по списку следующий?
Усаживаясь в машину, я изрядно нервничаю; при этом ощущение оружия на бедре успокаивает не в пример сильнее обычного. Не то чтобы Поэт явится за мной сегодня вечером. Нет. Ему хочется, чтобы я в эту ночь терзалась, как в аду, пока он блаженствует в лучах славы своего последнего убийства. Этот самый ад – то, что превращает мою короткую поездку в целую вечность.
Едва оказавшись в пределах видимости от места назначения, я обнаруживаю, что дорога там перекрыта, суетливо мигают огни, толкутся люди. В данный момент я нахожусь буквально в трех домах от своей квартиры. Решаю просто припарковаться у своего дома. Делаю разворот и максимум через минуту подъезжаю к нему со стороны улицы, а не гаража, где я обычно паркуюсь. Казалось бы, с гаражом удобно, но это не так. Мне хватает ума
