Клювы - Максим Ахмадович Кабир
Он замолчал, чтобы Корней перевел для своей подруги. Оксана затараторила в ответ.
– Люди в окнах, – показал Корней на многоэтажки.
– Да, мы заметили.
– Они тоже остолбеневшие. Что было потом?
– Потом пришли военные, и я снова схоронился. Лунатики очнулись. Не ото сна, а от этого… паралича. Напали, но солдаты положили их из автоматов. Я боялся, что военные и меня прикончат. Автобусы привозили беженцев. Я смешался с толпой. Наблюдал за осадой из кустов, как трус.
Филип похлопал Альберта по плечу.
«Ничем бы ты не помог, поклонник Дворжака и „Битлов“».
– Я увидел уезжающий грузовик, понял: это мой последний шанс. Ребята спасли меня.
– Так вот, – опередил Филип очередную порцию благодарностей, – у меня созрела теория. Сомнамбулы перестают двигаться, если им некого убивать. Если они не чуют рядом бодрствующих.
Корней вскинул брови:
– Вы хотели сказать «не видят»?
– Не видят, да. Потому их до черта в старой части города.
– Убивать, – прошелестела Вилма, – их единственная цель.
– А наша цель – жить.
– Америка скоро падет, – не унималась Вилма, – или пала уже. Япония на очереди.
– Ребята! – Оксана дернула Корнея за рукав.
По газону мимо стеклянной коробки автосалона шел тощий парень в камуфляжных штанах. Загорелый торс он подставил солнечным лучам. По впалому животу и торчащим ребрам рассыпались татуировки. За плечом болтался тряпичный, сшитый из лоскутьев, рюкзак.
Альберт близоруко прищурился:
– Лунатик…
– Нет-нет! – воскликнула Оксана. – Он нам машет.
– И впрямь!
Парень поднял руку и шевелил пальцами. Типичный автостопщик, ловящий попутку.
Филип постучал по заднему стеклу кабины.
– У нас пополнение! – крикнул он Камиле.
Грузовик припарковался возле мотеля. Филип заметил трупы, сваленные за забором, но ничего не сказал, а наоборот, привстал, чтобы заслонить от Вилмы обзор.
– Давай скорее, приятель!
Парень запрыгнул в кузов, машина тут же тронулась.
– Нормально, – сказал он. – Вы первые, кто остановились.
– А были другие автомобили?
– Да, все прут из города. Я – Вик, кстати.
Шею парня окольцевала татуировка – бусы из черепов. По небритым щекам ползли чернильные слезы. У губ белели струпья. Что-то подсказывало Филипу, что выглядел пацан неважно и до апокалипсиса.
– Рады знакомству, Вик. Я…
– Тебя как звать, подруга? – Вик окинул горящими глазами Оксану. – Классная фигурка!
– Простите… – кашлянул Корней.
– Твоя девка, да? Чего ты напрягся? Спокойно! – Вик обнажил в ухмылке пеньки гнилых зубов. – Разберемся. – Он подмигнул Оксане. – А что у вас тут, вечеринка?
– Извините, – сказал Филип, – вы можете сесть?
– Лишь бы не в тюрьму, босс!
Вик плюхнулся рядом с Вилмой. Та вздрогнула и отодвинулась к борту.
– Как твое ничего, сестра? Ты в теме, да?
Пальцы Вика помассировали колено Вилмы.
– Не надо… – пискнула она.
– Сестра в теме! – довольно усмехнулся Вик. – А у тебя есть, да? Угостишь брата?
– Уберите, пожалуйста, руку, – твердо сказал Филип.
– Немного занудная вечеринка, да? – Вик засмеялся.
Грузовик проехал железнодорожную ветку. По сторонам дороги густел августовский лес.
– Ого! И вы молчали! – Вик качнулся к ящикам с медикаментами. – Есть аптечка – будет веселье. Дядя Вик научит вас никогда не спать. В обмен на маленькое одолжение. – Он послал Оксане воздушный поцелуй. – А за баранкой тоже телка? Да у вас целый гарем, мужики! – Вик харкнул слизью на рифленый металл.
– Здесь не плюются! – взъярился Альберт. – Что вы себе позволяете, молодой человек?!
– Пзвляете мдой чвек… – передразнил Вик учителя. – Тебе какое дело, дед? Тебе и так никто не даст. У наших дам хороший вкус, да, девочки?
Мексиканские скелеты и мультяшные персонажи на предплечьях Вика были изрядно подпорчены воспаленными ранками. От него воняло потом и болезнью.
– Камила! – Филип забарабанил в стекло. – Тормози!
– Нормально. – Вик пялился на грудь Оксаны. Она ссутулилась, съежилась под сальным взглядом. – Сука, как же нормально!
Грузовик встал посреди пустого шоссе.
– Выметайся! – отчеканил Филип.
Глаза парня округлились:
– Ты чего, старик?!
– Вон!
– Да ты меня не так понял! – Вик улыбнулся примирительно. – Я нормальный, брат. Просто волнуюсь в компании незнакомых людей. Вы привыкнете.
Филип встал во весь рост. Альберт и Корней последовали его примеру.
– Ты оглох? – спросил Корней.
– Я вас услышал! – Вик хлопнул в ладоши. Подобрал рюкзак, поклонился Вилме. – Дамы! Вынужден идти.
Протискиваясь мимо Оксаны, он громко щелкнул языком. Девушка вздрогнула, Вик расплылся в улыбке.
– Карма настигнет вас, – сказал он, соскакивая на асфальт. – Бог все видит.
Грузовик поехал прочь. Тощий человек на шоссе захохотал и принялся отплясывать какой-то безумный танец.
Снаружи (7): ТокиоПервым лунатиком на островах стал студент-биолог по имени Такуя Мидзусима. После автокатастрофы он пролежал в коме неделю, но очнулся двадцать шестого августа, не дожидаясь ночи, – в тринадцать сорок и попытался убить родного брата. Часом позже пациент, которому удаляли желчный пузырь, встал с операционного стола и набросился на хирурга. Он был слаб и истекал кровью, но потерявшая сознание медсестра пришла на помощь – они убили троих, прежде чем были расстреляны в упор полицейскими.
Император Акихито выразил соболезнование родственникам погибших и попросил не паниковать.
Улицы городов опустели. Токийцы запирались в квартирах и выбрасывали из окон ключи. Фотограф «Емиури симбун» фотографировал усеянные ключами газоны.
Выпуски новостей отдавали медным запахом крови. Репортажи из Нью-Йорка напоминали блокбастер с пометкой «18 +».
На Алтае шаманы проводили свои ритуалы. Кардиналы обращались к католикам с проповедями. Далай-лама призвал человечество не проливать кровь.
Распространялись истории о том, как лунатики забрели в храм кришнаитов и начали танцевать вместе с прихожанами. По другой версии – зашли к свидетелям Иеговы и молились с ними хором.
На экранах лидеры Южной и Северной Кореи обсуждали приближающиеся сумерки. Но гораздо больше шума наделал новый ролик Карающей Длани «Хороним Америку». Обсуждали не содержимое, а внешний вид блогера и то, как часто он запинался.
В приемной института беззвучно работал телевизор.
Словно маркиза де Сада пустили к компьютеру, и он выстучал бегущую строку.
Дональд Трамп выступал в прямом эфире. Он забыл причесаться.
«Что же, – подумал профессор Таканори Тоути, – в отличие от меня, этой ночью он наверняка не спал».
За панорамными окнами полыхало закатное зарево.
– Ты видел его? – спросила Ю.
Связь прерывалась.
Профессор кивнул, словно жена находилась перед ним, а не на другом конце Токио.
– Ты что, киваешь?
– Да, прости. – Он улыбнулся. За сорок лет брака Ю выучила все его привычки. – Да. Видел.
– И как он выглядит?
– Обычно. Как ты, как я. Как любой спящий человек.
– Ты пробовал его разбудить?
– Я… я полагаю, это не телефонный разговор.
– Да, конечно. Я старая дура.
Шаркнули, открываясь, створки лифта. Статный мужчина в военной форме появился на этаже. Полковник Сато. Именно он организовал перевоз подопытного образца.
– Ты поела? – спросил Тоути.
– Нет аппетита.
– Поужинаем вместе, когда я вернусь. Как ты себя чувствуешь?
Он вспомнил Ю, замершую посреди комнаты, тыкающую ему в грудь воображаемым ножом. Нимб лунного света за растрепанными волосами.
Вспомнил, как уходил утром из дому, поцеловал ее в сухие губы, в тончайший лен кожи у самой мочки. Как запер снаружи дверь – точно
