Андрей Воронин - Над законом
Забродову показалось, что за рулем сидела женщина, со страхом оглянувшаяся на него. 'Ну, еще бы, – подумал он несколько смущенно, вновь становясь на ноги и переходя на нормальный бег, – испугаешься, когда под утро на пустынной лесной дороге тебе вдруг встречается полуголый псих, бегущий на руках. Кстати, интересно, куда это она поехала? Ведь дорога, похоже, заканчивается у охотничьего домика. Черт побери, вишневый 'Москвич'! Да это же пресловутая Ирма!'
Прелесть раннего утра разом померкла, отступив на второй план. Илларион заторопился, чтобы поскорее оказаться в центре событий, проклиная себя за то, что сразу не сообразил, кто именно обогнал его на лесной дороге.
Ворота еще были открыты. Окончательно проснувшийся охранник как раз собирался запереть их, когда Забродов вихрем влетел во двор, топоча, как беговая лошадь. Впрочем, ничего интересного он во дворе не увидел. Вишневый 'Москвич' стоял у крыльца, а приехавшей в нем женщины нигде не было видно – вероятнее всего, она сейчас обсуждала деловые вопросы в кабинете Плешивого Гуннара. Вламываться к ним было невежливо и абсолютно бессмысленно, поэтому Илларион решил, пока суд да дело, закончить свою утреннюю разминку.
Он как раз заканчивал бой с тенью, уверенно тесня своего невидимого противника в сторону гаража, когда к нему неторопливо подошли несколько 'лесных братьев'. 'Неужели опять?' – подумал Илларион, старательно делая вид, что не замечает присутствия посторонних.
– Эй, москвич, – сказал один из 'братьев', – покажи что-нибудь.
– Как это что-нибудь?! – не понял его Илларион.
– То, что умеешь, – пояснил тот и сделал несколько движений, словно нокаутировал противника. – Пару приемов, а?
– Ах, это, – с облегчением рассмеялся Илларион. – Ну, становись, кто смелый.
Вперед вышел коренастый крепыш в камуфляже и принял боевую стойку. Илларион показал ему 'кое-что'. Когда тот поднялся, очумело тряся головой, Забродов растолковал ему технику проведения приема и показал все поэтапно.
– Ага, – сказал партнер и отошел, потирая ушибленное плечо.
Потом Илларион показал 'что-то' двоим, а немного позже – троим и даже четверым 'братьям'.
Все происходило как на занятиях по рукопашному бою: Забродов покрикивал на своих спарринг-партнеров, указывал на ошибки и безжалостно бил в незащищенные места, когда ошибки повторялись. На лужайке перед гаражом царила нормальная рабочая обстановка. На миг Забродову почудилось, что он снова на полигоне, тренирует очередную группу спепназовцев перед заброской в горячую точку. Как и на полигоне, он вовремя засек момент, когда группа начала выдыхаться, и на полуслове прервал объяснения.
– Все, ребята, – сказал он, – перекур.
К нему одновременно протянулось несколько открытых пачек.
Илларион едва заметно приподнял бровь и наугад выбрал сигарету.
– Эт-то хорошо, – сказал давешний охранник, успевший, как видно, смениться с поста. – Спорт.
На скуле у него красовался изрядный синяк, которого не было там каких-нибудь сорок минут назад, но выглядел он вполне довольным. Разминка действительно удалась на славу.
Он похлопал любителя спорта по плечу и направился к дому.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, он нос к носу столкнулся с роскошной шатенкой, только что, судя по всему, покинувшей апартаменты Плешивого Гуннара.
– Проклятье, – сказала она, морща очаровательный носик, – вот не знала, что здесь открылся частный дурдом.
– Простите, мадам, – галантно сказал Илларион, – я напугал вас там, на дороге. Но я никак не Мог предполагать, что по ней кто-нибудь поедет в такой ранний час, и тем более, что это будет такая сногсшибательная женщина. Я постарался бы произвести на вас совсем иное впечатление. Поверьте, я не псих – это была всего-навсего утренняя зарядка.
– Знаю, – сказала она, – я наблюдала за вами из окна. Деретесь вы красиво.
– Благодарю за комплимент.
– Это не комплимент. С чего бы это я стала говорить вам комплименты?
– Не скажите. Я дерусь грамотно – это факт.
Красиво – это комплимент. Вы Ирма?
– Ирма – это кличка. Вообще-то я Ирина.
– Очень приятно. Илларион.
– Ну и имечко.
– Какое есть. Выбирать, знаете ли, не приходилось. Но простите меня, я должен принять душ и одеться, да и вы, похоже, торопитесь. Мы ведь еще увидимся?
– Возможно. Гуннар, похоже, хочет, чтобы мы работали в паре.
– А вы остались без напарника? Куда же он подевался?
– Он погиб.
– Ай-яй-яй, какая неприятность! Как же это вышло?
– По-моему, вы торопились в душ.
– Но позвольте!.. Если я собираюсь занять его место, то я должен быть уверен, что меня не постигнет его участь!
Ирма-Ирина довольно грубо оттолкнула Иллариона с дороги и торопливо направилась вниз, дробно стуча каблуками по деревянным ступенькам.
– Вам привет от Борисыча! – крикнул ей вслед Илларион.
Она остановилась так резко, словно налетела на кирпичную стену, и медленно обернулась. Илларион даже испугался – он никогда прежде не видел, чтобы у человека так резко менялось лицо. На секунду ему показалось, что на него вполоборота глянула оскаленная морда бешеной волчицы, но наваждение тут же прошло, яркие губы прикрыли волчий оскал, а в карих глазах потух плотоядный огонь.
– От какого Борисыча? – почти спокойно спросила она.
– От егеря Борисыча, который проводник. – Илларион сухо улыбнулся, с удовольствием наблюдая за ее замешательством. – Да не дрожите вы так! Я пошутил. Он мертвее мертвого – убит наповал и сгорел в собственном доме, как какое-нибудь полено, так что все шито-крыто. Но перед этим он успел мне кое-что шепнуть.
– Что же? – спросила она и поднялась на две ступеньки. – И, главное, когда?
– Он жаловался на вас – говорил, что вы повели себя несколько.., гм.., неожиданно. Дело в том, что я присутствовал при том, как его убили. Можно сказать, что он умер у меня на руках. Он и еще один парень в форме, но тот, помнится, ничего не говорил.
– Так это были вы!..
– Вот именно. И еще одно. Я хочу, чтобы вы об этом знали, раз уж мы теперь напарники: Старик обещал подсыпать в мою кормушку лишнее ведро овса, если я привезу ему вашу прелестную головку в оригинальной упаковке.
Не дожидаясь ответа, Илларион резко повернулся на каблуках и легко взбежал по лестнице, захлопнув дверь своей комнаты прежде, чем его собеседница успела открыть рот.
Через полчаса, умытый и свежий, Илларион спустился вниз.
Как он и ожидал, Ирина подкарауливала его в каминной.
– Нам нужно поговорить, – сказала она.
– Сколько угодно, – не стал спорить Забродов. – Пройдемся?
Она с некоторым сомнением посмотрела на него, странно шаря глазами по его фигуре. Илларион не сразу понял, что означает этот взгляд, а поняв, искренне рассмеялся.
– Да вы, никак, проверяете, нет ли при мне оружия? – спросил он. – Господь с вами, да зачем оно мне? Я прекрасно умею обходиться без него.
– Вы меня успокоили, – немного натянуто улыбнулась она.
– Так или иначе, выбора у вас нет. Поймите, если я захочу вас убить, помешать мне будет чертовски трудно, независимо от того, осведомлены вы о моих намерениях или нет. Равно не играет никакой роли огнестрельное, холодное или любое другое оружие. Так вы не против пройтись?
Она, судя по всему, тоже была профессионалкой в своей области, потому что очень быстро справилась с собой и в ответ на хвастливую тираду Иллариона, в которой не было ни слова не правды, ответила коротко и спокойно.
– Охотно, – сказала она. – Нам действительно необходимо поговорить.
– Куда пойдем? – спросил Илларион, когда они вышли во двор. – Мне здесь известен только один маршрут – до гаража и обратно, но там всегда почему-то навалом типов, у которых чешутся кулаки.
Я ничего не имею против, но это отвлекает. Еще можно податься за ворота, но охранник может нас не правильно понять.
– Я здесь старожилка, – сказала Ирина. – Тут есть одна калиточка, про которую вы наверняка не успели узнать. Идемте.
Взяв Иллариона за рукав, она потащила его за собой вокруг дома туда, где забор почти вплотную примыкал к стене, образуя длинную узкую щель.
Здесь обнаружилась неприметная калитка, открывавшаяся прямо в лес. Она была словно дверца в страну чудес, тем более что за ней не было даже намека на тропу, и лишь наметанный глаз Иллариона мог определить, что здесь все-таки время от времени ходят люди.
Некоторое время они молча шли по лесу. Наконец Ирина остановилась и повернулась к Иллариону лицом.
– Ну, давайте, – сказала она.
– Простите, – осторожно сказал тот, – а вам не кажется, что это несколько двусмысленное предложение? Что именно вы хотите от меня получить?
Или я должен действовать на свое усмотрение?
– О господи! – вздохнула она. – И тут приходится выслушивать пошлятину. Впрочем, как хотите. Может быть, и лучше, если это случится неожиданно.
– Погодите-ка... Вы что же, всерьез решили, что я могу убить женщину, да еще и голыми руками?
