Майкл Коннелли - Черный лед
Босх поставил кофе на пол и налег на дверь всем своим весом. Дверь подавалась медленно, неохотно, но Гарри все-таки удалось протиснуться на улицу, где он увидел подпиравший дверь тяжелый мусорный контейнер.
Он стоял на аллее, на задворках «Дома По». С востока лился вдоль улицы ослепительный утренний свет. На обочине приткнулась брошенная «тойота» без колес, крышки багажника и одной дверцы; многочисленные мусорные контейнеры стояли возле домов и тротуаров, а прохладный ветер, закручиваясь в крошечные смерчи, разносил по мостовой мусор. И никаких следов Портера.
Глава 13
Босх сидел за стойкой в нормальной закусочной под названием «Кастрюлька», пил кофе и ел яичницу с беконом, ожидая, пока у него откроется второе дыхание. Он даже не пытался искать Портера – ни одного шанса выйти на след бывшего детектива у него не было, и он понимал это. Зная, что Босх разыскивает его, даже такой горе-полицейский, как Портер, сообразил бы, куда он отправится в первую очередь, и постарался бы избегать этих мест, держась, так сказать, с наветренной стороны.
Достав свою записную книжку, Босх открыл ее на той странице, где записал в хронологическом порядке самые важные события последнего времени, но, как ни старался, не смог сосредоточиться. Слишком подавленный тем, что Портер сбежал от него, он не доверял словам своего бывшего коллеги. Угнетало Босха и то, что стало теперь почти очевидным: смерть Мура связана с тьмой, всегда ощущаемой каждый копом на самой границе видимости, но обычно замечаемой только краешком глаза, да и то если не всматриваться специально. Мур перешагнул черту, и тьма его убила.
«Теперь я знаю, кто я такой».
И записка тоже тревожила Гарри. Если Мур не самоубийца, откуда она взялась? Может, все дело в том, что Сильвия Мур рассказывала ему о прошлом своего мужа? В том, что Мур запутался в силках, расставленных им самим? Босху захотелось позвонить Сильвии и поведать ей обо всем, что удалось узнать, но он отложил это на потом. Ответов на вопросы, которые она наверняка задаст, у Босха пока не было. Кто убил Калексико Мура? И почему?
Когда пробило восемь часов, Гарри расплатился и вышел. На улице к нему подскочили двое бездомных и затрясли прямо перед его носом кружками для милостыни, но он сделал вид, будто их не существует. Сев в машину, Босх поехал к Паркер-центру и прибыл туда довольно рано, поэтому успел занять место на стоянке.
Первым делом он поднялся в отдел по расследованию грабежей и убийств, но Шихана все еще не было. Потом Гарри заглянул в отдел поиска скрывающихся от правосудия – туда, куда непременно отправился бы Портер, не заключи он свою сделку с Муром. Отдел занимался также розысками пропавших без вести, и Босх всегда считал это правильным; в конце концов, большинство пропавших без вести скрывались от суда собственной совести и от своей неудавшейся жизни.
Детектив подотдела ППБ по фамилии Капетильо вежливо приветствовал Босха и сразу же осведомился, чем ему помочь. Гарри запросил сведения обо всех мужчинах-латиноамериканцах, исчезнувших за минувшие десять дней. Капетильо предложил ему сесть и подождать, пока он сходит за делами. Босх опустился на стул и огляделся. Взгляд его упал на семейную фотографию, запечатлевшую самого Капетильо, дородного, осанистого мужчину средних лет, а также хрупкую молодую женщину и двух маленьких девочек. К стене над столом была приклеена скотчем красочная афиша двухлетней давности, приглашавшая посетить бой быков на Тихуанской арене на морском побережье. В правом нижнем углу были перечислены фамилии шести матадоров, а всю левую сторону афиши занимала репродукция картины, на которой тореро отводил в сторону рога атакующего быка изящным взмахом алого плаща. Под картиной Босх разглядел надпись «El Arte de la Muleta».
– Классическая вероника.
Босх повернулся. Это был Капетильо, в руке он держал тонкую папку.
– Простите?
– Вероника. Вы что-нибудь слышали о corrida de toros? О бое быков?
– Слышал, но бывать не приходилось.
– О, это удивительное, незабываемое зрелище! Я езжу на корриду не реже четырех раз в год. С ней ничто не сравнится – ни футбол, ни баскетбол, ни хоккей. Движение, изображенное на картине, называется «вероника» – тореро очень хитро проводит быка совсем рядом с собой. Впрочем, вам, должно быть, известно, что в Мексике бой быков называют фестивалем отважных?
Босх кивнул и выразительно посмотрел на папку в руках детектива. Капетильо тут же раскрыл ее и протянул Босху тонкую стопку бумаг.
– Здесь все запросы, поступившие к нам за последние десять дней, – пояснил он. – Здешние мексиканцы – чиканос – часто не сообщают в полицию, если кто-нибудь пропадает. Наверное, им мешает своеобразный культурный барьер. Большинство из них просто-напросто не доверяют копам. Если кто-то вдруг исчезнет, они предпочитают думать, что их знакомый или родственник снова подался на юг. К тому же очень многие находятся в Штатах нелегально. Они меньше всего склонны обращаться в полицию.
За пять минут Босх пролистал заявления, но не нашел никого, чьи приметы хотя бы отдаленно напоминали шестьдесят седьмого «Хуана».
– А как насчет телексов, запросов от мексиканской полиции?
– Это совсем иное дело! Они хранятся в другом месте, но я могу взглянуть. Кстати, что именно вы вынюхиваете?
– Я и сам не знаю что. У меня на руках неопознанный труп, и я подозреваю, что он попал сюда из Мехикали. Впрочем, это только предположение.
– Подождите-ка еще, пожалуйста. – Капетильо снова исчез.
Босх опять начал рассматривать афишу, отметив про себя, что, несмотря на близость несущих смерть рогов, лицо матадора не выражает ни страха, ни нерешительности, а только сосредоточенность. Глаза тореро были спокойными и невыразительными, как у акулы.
Капетильо вернулся довольно быстро.
– Ну и нюх у вас, детектив. За последние две недели мы получили из Мехикали три сообщения. Все они касаются людей, похожих на вашего «Хуана», но одно из них, на мой взгляд, подходит больше других. Вам повезло, детектив.
Он протянул Босху лист бумаги и добавил:
– Это поступило вчера из консульства на Ольвера-стрит.
Бумага, которую Гарри держал в руках, оказалась фотокопией телекса, направленного в консульство офицером судебной полиции Мексики Карлосом Агильо. Телекс был написан на английском, и Босх прочел:
«Просьба оказать содействие в поиске информации, касающейся местонахождения гражданина Мексики, поденного рабочего пятидесяти пяти лет по имени Ферналь Гутьерес-Лоса, исчезнувшего в Мехикали 17 декабря сего года.
Приметы: рост 5 футов 8 дюймов, вес – 145 фунтов. Глаза темно-карие, волосы темно-каштановые, с проседью. На правой стороне груди синяя татуировка с изображением призрака – эмблемы рабочего поселка, баррио, известного как Город Погибших Душ.
Все сведения просьба сообщить в Мехикали по телефону 57-20-13 Карлосу Агильо».
Дойдя до конца страницы, Босх перечитал телекс еще раз. Информации в нем было негусто, но этого вполне хватало. Ферналь Гутьерес-Лоса исчез в Мехикали 17 декабря, а на следующий день, ранним-ранним утром, тело неопознанного «Хуана», получившего порядковый номер шестьдесят семь, нашли в Лос-Анджелесе. Для страховки Босх просмотрел и другие два рапорта, принесенные Капетильо, но оба они касались мужчин слишком молодых. Поскольку они не соответствовали по возрасту его «Хуану», Босх отложил эти рапорта и сразу вернулся к первому документу. Особенно заинтересовала его татуировка.
– Думаю, это то, что надо, – сказал он. – Могу я получить копию?
– Конечно. Если хотите, я позвоню в Мехикали. Может, они пришлют отпечатки.
– Нет, пока не надо. Я должен проверить еще несколько деталей, – ответил Босх, желая, чтобы участие Капетильо ограничилось уже оказанной им помощью. – Вот что еще меня интересует, – продолжил Гарри. – Не знаете ли, что такое Город Погибших Душ? О нем упоминается в связи с татуировкой – якобы это его эмблема.
– Я мог бы, пожалуй, объяснить… В данном случае татуировка – эмблема баррио, рабочего поселка, откуда родом Гутьерес-Лоса. Судя по этой татуировке, он жил в Городе Погибших Душ. Очень многие обитатели подобных поселков делают себе татуировки – как бы помечают сами себя. У нас эту функцию выполняют настенные рисунки – граффити. Мексиканская полиция прекрасно разбирается в том, у какого баррио какая эмблема. В Мехикали такие штуки в порядке вещей. Если вы свяжетесь с этим Агильо, он расскажет вам подробнее. Думаю, перешлет вам и фотографии, если понадобится.
Босх молчал, притворяясь, будто перечитывает консульское уведомление. «Город Погибших Душ, – думал он. – Призрак, привидение…» Несколько раз Босх мысленно поворачивал эти слова так и эдак, словно мальчишка, который нашел бейсбольный мяч и вертит его в руках, проверяя, насколько он изношен. Вдруг ему вспомнилась татуировка на руке Мура – ухмыляющийся дьявол с нимбом святого. Может, она тоже относится к какому-нибудь баррио в окрестностях Мехикали?
