Юлия Латынина - Только голуби летают бесплатно
Защека был изумлен.
– Но мы… мы так вам помогали, Аня… Мы…
– Я ценю все, что вы для меня сделали, Алексей Измаилович. Именно поэтому я до сих пор не сместила менеджмент «Росско», хотя эта компания тоже принадлежит мне и я имела право это сделать. И чтобы я его не сместила впредь, вам завтра придется голосовать так, как вам скажет Эдуард Викторович.
– Браво. Ты быстро учишься. – Аня в изумлении обернулась на голос.
В двери ее спальни стоял Стас. В руках его был букет белых роз. Из спальни в гостиную ворвался порыв свежего ветра, забилась на сквозняке занавеска. Защека вскочил, зацепившись за стул.
– Вы, Станислав Андреевич? Здесь?
– А почему бы и нет? Я что, не могу привезти цветы в больницу девушке, которая мне нравится?
– Как вас отпустили? – вскипел Защека.
– Так же, как посадили. За деньги.
– Анна Семеновна! Я умоляю вас быть осторожней, он может быть вооружен…
– Если бы я был вооружен, ты был бы уже покойником.
– Вы слышали, Анна Семеновна? Вы слышали, он…
Стас подошел к Защеке и ухватил его за шкирку.
– В дверь или в окно? – спросил задушевно Стас.
Задница Защеки с треском обрушилась о кремовые двери. Временный управляющий «Авиаруси» заорал, как курица, которой отдавил лапу трамвай. Двери раскрылись, и через них посыпались ошарашенные менты.
– Вон, – сказал Стас.
Защека ускребся в коридор и бросился вниз по лестнице, на ходу вытаскивая мобильник.
– Все вон. Аня, мне надо поговорить с тобой наедине.
– Зачем? Чтобы попросить доверенность на завтрашний суд?
Коричневые безжалостные глаза глядели на нее несколько секунд. Потом Стас швырнул букет ей под ноги и пошел к выходу из гостиной. Менты попятились от него, как болонки от волка. У самой двери Стас обернулся.
– Слушай, Аня, зачем тебе самолеты? Ты вполне можешь летать на помеле.
* * *Спустя десять минут Аня дрожала в кресле, закутавшись в одеяло, и Каменецкий, всплескивая руками, поил ее чаем. В спальне стоял бардак. Прибежавшая охрана крыла друг друга словами, о существовании которых Аня, прожив десять лет в Англии, не знала, несмотря на углубленное изучение русской классической литературы. Санитарка, кряхтя и охая, сметала с ковра рассыпавшиеся лепестки.
«Ты быстро учишься», – сказал ей Стас. Но она медленно училась! Она бежала, как Алиса, быстро-быстро, но только чтобы остаться на месте, а чтобы бежать вперед, надо было делать это в два раза быстрей. Она могла научиться, как использовать русский закон. Она могла даже научиться его обходить.
Но она никогда, никогда не научится хладнокровно убивать людей. Таких людей, которые в тебя влюблены. А потом приходить к ним в больницу, небрежно минуя охрану, чтобы продемонстрировать, что ваша служба безопасности – дерьмо, что хваленая цековская больница – как проходной двор, и что по карнизу здания можно спокойно пройти с автоматом Калашникова вместо цветов…
Каменецкий что-то квохтал, как курица, и его руки были теплыми и надежными. Было хорошо думать, что все-таки в заснеженной России есть человек, которому она может верить. Когда охранники вернулись в гостиную, Аня встала им навстречу, отодвинув чай и сбросив плед.
– Вы не можете обеспечить мою безопасность, – сказала она, – я возращаюсь домой. Сегодня. Сейчас.
* * *Генерал Кутятин и Дмитрий Мережко приземлились в чистеньком рижском аэропорту около трех часов дня. Третьим с ними прилетел охранник Кутятина, немногословный крепыш с чуть заметным валиком жира под черным пушистым свитером. Звали его Витя.
Банк, в который они направлялись, располагался в самом центре города, напротив Домского собора, и от него, как от центра мира, разбегались кривые улочки, благоухающие заграницей.
У стеклянных дверей стоял единственный в Европе бронированный «майбах», и в приемной президента банка пахло деньгами и близкой свободой. Однако в приемной посетителей ждало легкое разочарование.
– Президент только что уехал, – сообщила им хрупкая черненькая секретарша. – Он вернется через полчаса и непременно вас примет.
Мережко и Кутятин уселись в кресла и приготовились к ожиданию. Кутятин досадливо поморщился. «У нас не так много времени», – сказал он вполголоса Мережко.
– Все согласовано, – ответил тот, – если вы не возражаете, мы можем пока пойти открыть счета. Личные счета и счета фирм.
– Разумеется, – сказал Кутятин, – только давай сделаем так: откроем счет не на твое имя, а вот на это.
С этими словами Кутятин протянул Диме Мережко новенький паспорт. Паспорт был выдан в Греции на имя Аристида Константинидиса, и на фотографии в паспорте был изображен сам Кутятин.
Они спустились в операционный зал, где Дима Мережко подошел к кассирше за стеклом и высказал свою просьбу. Просьба не вызвала ни малейшего затруднения. Генерал Кутятин открыл счет на имя господина Константинидиса и положил туда, по совету Мережко, тысячу долларов, которые Мережко и вынужден был вынуть из своего кошелька. Через десять минут все формальности были завершены, и генерал вышел из операционного зала счастливым обладателем счета в латвийском банке и компьютерных ключей, позволявших управлять этим счетом на расстоянии.
После этого Кутятин и Мережко снова поднялись в приемную президента банка, но секретарша только развела руками.
– Господин президент выражает свое сожаление, – сказала секретарша, – но он уже не появится в банке. Он примет вас завтра в девять утра.
– Это невозможно, – сказал Кутятин, – а наше дело не терпит отлагательства.
– Может быть, вы могли бы поговорить с одним из заместителей?
– Нет, – сказал Кутятин. Мережко, в углу, уже набирал номер сотового и что-то сердито говорил в трубку.
– Все в порядке, – сказал Мережко, закончив разговор. – Нас ждут в резиденции. Машина за нами уже выехала.
Спустя десять минут Мережко, Кутятин и охранник спустились вниз по натертым до блеска мраморным ступеням. У входа их дожидался черный бронированный «мерседес», похожий на огромного добродушного Лабрадора. Задняя дверь его была гостеприимно распахнута.
* * *Спустя два часа в одной из дорогих рижских гостиниц появился человек, предъявивший паспорт гражданина Греции Аристида Константинидиса. Его сопровождали невысокий, похожий на охранника, черноволосый крепыш и молодой человек в дорогом костюме и с мягкими манерами преуспевающего брокера.
Матушка портье была родом из Греции, и поэтому портье обратил внимание на то, что г-н Константинидис не говорил по-гречески. Господин Константинидис снял номер и поднялся туда вместе с молодым человеком в дорогом костюме. Охранник Константинидиса остался в холле гостиницы, где и заказал себе пива на чистейшем русском языке.
Когда горничная вошла в его номер, господин Константинидис сидел за компьютером, подключенным к Интернету.
Спустя еще час господин Константинидис покинул номер и отправился со своими спутниками в аэропорт. Еще через четыре часа господин Константинидис сошел в аэропорту Франкфурта с рижского рейса. Он как раз успел сделать пересадку на рейс компании «Вариг», улетавший в Сан-Пауло.
* * *Аня проснулась утром в половине десятого. Вчерашняя метель утихла, столбик термометра упал до минус десяти, и ранний пушистый снег за окном сверкал под не по-ноябрьски ярким солнцем. Из-под снега к небу взбегали розовые стволы сосен, и на пятачке перед воротами охранник в камуфляже-«снежинке» окатывал из шланга сверкающий черным льдом «мерседес».
В гостиной в камине трещали березовые полешки, и Лида в тренировочном костюме накрывала на стол.
Аня поднялась в кабинет отца и оттуда позвонила Каменецкому, но телефон у того уже был выключен. Аня перезвонила его юристу, и тот сказал, что они уже на Басманной и заседание вот-вот начнется.
В кабинете было чуть темнее, чем в гостиной, и фотография в квадратной рамке строго глядела на нее с телевизора. Отец со Стасом. За окном был снег и мороз, и розы Каменецкого на фоне заснеженного стекла были как с рождественской открытки.
Аня включила телевизор. По телевизору шли последние известия. В Чечне боевики взорвали милицейский пост. Президент прибыл с визитом на Дальний Восток и население, собравшееся его встречать, спрашивало, не утомился ли он при перелете. Глава Минэкономразвития пообещал России быстрый экономический рост в будущем году. В компании SkyGate, подозревавшейся в перевозке контрабанды, продолжались обыски.
– И еще одна новость, – сказал ведущий, – сегодня правительство издало постановление об организации Федерального авиационного узла, в ведение которого передаются все аэропорты, находящиеся в федеральной собственности. Главой ФАУ назначен Эдуард Викторович Каменецкий, который сейчас возглавляет аэропорт « Международный».
