Майкл Коннелли - Пылающая комната
– Хочешь сказать, что у Гарри Босха есть единый билет?
Она его подкалывала. Намекала на то, что он, старомодный консерватор, не любит всяких новшеств. Метро в городе появилось сравнительно недавно, и местные старожилы его не жаловали.
– Вообще-то есть, – ответил Босх. – Никогда не знаешь, где он может пригодиться.
– Хочешь, я тебя подброшу? У меня машина.
Люсия кивнула в сторону фургончиков, припаркованных вдоль площади. На каждом из них было написано название музыкальной группы и телефонный номер. В конце длинного ряда стоял красный двухместный кабриолет с опущенным верхом.
– Звучит заманчиво. Впрочем…
Машина оказалась маленькой и с низким полом. Босх с трудом втиснулся в салон и осторожно опустился в кресло.
– Я чувствую себя как в байдарке, – пробормотал он.
– Расслабься, – посоветовала Сото. – Тебе понравится. Уверена, твоя дочка хотела бы такую.
– А кто ей разрешит? Здесь нужно бронированное кресло.
– Просто усядься поплотнее. Долетим за пять минут.
– Тут по-другому и не сядешь.
Сото рванула с места, и Босха вдавило в кресло. На перекрестке с Бойл она проскочила на зеленый и в одну секунду перелетела через мост. Босх с трудом сдержал улыбку.
– Ты ничего не сказал мне насчет Бонни-Брае! – крикнула Люсия сквозь рев мотора.
Босх посмотрел на Сото. Ее глаза были скрыты за темными очками с ветрозащитными щитками.
– Просто я еще не ознакомился с делом! – прокричал он в ответ. – Почитал вырезки в самолете, но там еще много всего.
Напарница кивнула:
– Ладно. Расскажешь, когда захочешь.
Они остановились на перекрестке возле Аламеды, поэтому на сей раз Босху не пришлось напрягать связки.
– Нет никаких гарантий, что у нас вообще получится, – заметил он. – Как я говорил, мы можем навестить в тюрьме парней из банды и попытаться развязать им язык. Но у нас мало шансов. Стоит кому-то узнать, что они сотрудничают с копами, и их тела найдут в помойке. Трудно найти человека, который пойдет на такой риск.
– Я знаю, – ответила Сото. В ее голосе прозвучала нотка обреченности.
– Короче, поживем – увидим, – заключил Босх.
Остаток пути они проехали молча. Через пару минут Люсия свернула на Спринг-стрит и притормозила у полицейского участка. Сама того не зная, она доставила его прямо к месту назначения – редакции газеты «Таймс». Босх бодро вылез из машины.
– Спасибо, что прокатила. Ты теперь домой?
Сото кивнула и улыбнулась:
– Домой.
– Тогда до завтра.
– Ага. До завтра.
Сото снова рванула с места, и Босх проследил за ее машиной, пока она не свернула на перекрестке. Потом перешел через улицу и повернул в переулок, примыкавший к зданию «Таймс».
Главный вход в редакцию находился на углу Спринг-стрит и Второй улицы. Босх вошел внутрь и увидел Вирджинию Скорняк, которая стояла в вестибюле и нажимала кнопки на своем телефоне. С тех пор как они виделись пару лет назад, в ее внешности произошли некоторые перемены. Вирджиния сменила прическу и очки, и это ей шло.
– Джинни?
Она подняла голову и улыбнулась:
– Гарри.
– Прости, что заставил ждать.
– Все в порядке. Ты вовремя. Меня так заинтриговал твой звонок, что я приехала раньше времени. Хочешь подняться?
– Конечно.
На самом деле Босх немного нервничал. Он часто общался с репортерами из «Таймс», но ни разу не был в самой редакции. Полицейские могли заходить в их здание по своим жетонам и обедать в кафетерии на первом этаже. Босх часто пользовался этой любезностью со стороны газеты, поскольку в штаб-квартире имелись только автоматы с закусками, но редакция оставалась для него неизвестной и запретной территорией. Он был рад, что сегодня суббота и в здании мало народу. Чем меньше людей его здесь увидят, тем лучше.
Комната редакции на третьем этаже оказалась почти такой же просторной, как и его отдел. И такой же безлюдной. Скорняк проводила его в свой отсек, тоже очень похожий на тот, в каком работал сам Гарри. Оглядевшись по сторонам, он увидел все те же безделушки на столах, кресла с фамилиями на спинках, стопки папок и ворохи бумаг.
– Что-то не так? – спросила Скорняк.
– Нет, все в порядке, – ответил Босх. – Просто никогда здесь раньше не бывал.
– Обычная редакция. Точнее, то, что от нее осталось. Можешь взять кресло у того стола. Там больше никто не работает.
Вирджиния имела в виду кризис, который коснулся всей газетной индустрии в целом и «Лос-Анджелес таймс» в частности. Босх слышал, что штат многих изданий сократился почти наполовину из-за падения тиражей и ухода читателей в Интернет.
Он придвинул себе кресло и сел рядом со Скорняк, которая уже барабанила по своей клавиатуре.
– Ты сказал, тебя интересуют три последних предвыборных кампании. С какой начнем?
– С самой ранней.
– Я так и думала – как видишь, данные уже на экране. Если говорить о Чарльзе Бруссаре, он делал личные, корпоративные и неденежные пожертвования. Причем играл в беспроигрышную лотерею.
Босх наклонился к монитору компьютера, но появившиеся там цифры ничего ему не сказали.
– То есть? – уточнил он.
– Он ставил сразу на двух кандидатов, – пояснила Скорняк. – На Зейаса, победившего в гонке, и на Роберта Инглина, вылетевшего в первом туре.
Босх знал, кто такой Роберт Инглин. Это бывший представитель городского совета, вечный кандидат на всевозможные муниципальные посты. Как человек с Вудлэнд-Хилл, он всегда имел солидную поддержку в Уэлли.
– О каких неденежных пожертвованиях идет речь? – спросил Гарри.
– Полный список будет только в понедельник, – ответила Скорняк. – Но обычно это какое-нибудь мероприятие по сбору денег, которое устраивает спонсор.
– Например, ужин.
– Вот именно. Бруссар платит за место, еду, обслуживающий персонал и все оформляет как пожертвование. Взгляни на эти цифры. Бруссар сделал неденежное пожертвование Инглину двенадцатого января две тысячи четвертого года. И в тот же день в его предвыборный фонд поступило множество взносов по двести пятьдесят долларов каждый. Очевидно, он устроил ужин в пользу Инглина, и входной билет стоил по двести пятьдесят баксов с носа.
Босх достал блокнот и записал дату. Судя по всему, это и была вечеринка в доме Бруссаров, куда пригласили «Лос-Рейес Халиско» и где Анхель Охеда познакомился с Марией Бруссар. Если они смогут это подтвердить, показания Охеды станут гораздо более весомыми. Что будет иметь важное значение, если дело дойдет до прокураторы и конкретных обвинений.
– Хорошо, – сказал он. – А когда Бруссар стал спонсировать Зейаса?
Скорняк прокрутила страницу вниз и ответила:
– Позже. Первый взнос был в мае, перед вторым туром.
Она указала на строчку с цифрами. Босх наклонился поближе к монитору и записал дату и размеры взноса.
– Это максимальная сумма? – спросил он.
– На тот момент – да, – подтвердила Скорняк. – Здесь он выложился по полной.
Босх откинулся на кресле и взглянул на свои записи. Орландо Мерсед получил свою пулю в апреле, между взносом в пользу Инглина в январе и пожертвованием для Зейаса в мае. Босх задумался, что это может значить. Действительно ли Бруссар хотел перестраховаться, ставя на обоих кандидатов, или просто переметнулся от Инглина к Зейасу? Если да, то почему?
– Что теперь, Гарри? – спросила журналистка.
– Как насчет следующих выборов?
Скорняк нажала несколько клавиш, и на экране появились данные за 2008 год. Она ввела в поиск имя Бруссара и некоторое время всматривалась в монитор.
– Здесь он снова с Зейасом, – сообщила она. – И снова жертвует большую сумму.
– Опять с перестраховкой? – поинтересовался Босх.
– Ты про спонсорство других кандидатов?
Босх кивнул. Вирджиния взглянула на экран, сопоставляя данные.
– Он участвовал во многих выборах, – ответила она. – И иногда поддерживал разных кандидатов. Но после первого взноса в пользу Зейаса он больше никого не финансировал по-крупному. Зейас стал его любимчиком.
– Ясно, – отозвался Босх. – Теперь Зейас баллотируется в губернаторы. Он уже начал сбор пожертвований? И участвует ли в этом Бруссар?
– Это данные из федеральной базы, нужно копнуть глубже… – На экране появились новые таблицы, и Скорняк пробежала по ним взглядом. – Ну да, – произнесла она наконец. – Он снова крупный спонсор – жертвует большие деньги в избирательный фонд Зейаса.
Босх кивнул и сделал запись в блокноте.
– Что-нибудь еще? – спросила Скорняк.
– Думаю, пока хватит, – ответил Босх. – Спасибо.
– Ты должен мне «Маргариту». Но я готова тебе ее простить, если ты расскажешь, что происходит.
Босх помолчал, обдумывая ответ. Он понимал, что надо дать Вирджинии какую-нибудь информацию, поскольку иначе она может взяться за дело сама, а если имя Бруссара раньше времени выплывет наружу, это будет катастрофа.
– Давай сделаем так, – предложил Гарри. – Я поработаю денек над этой информацией, а потом поговорим. Я не хочу, чтобы ты копала без меня. Это может быть опасно.
