Альбина Нурисламова - Вычеркнутая из жизни
– Привет, Саш, – смущенно отозвалась Кира.
– Привет, Кирюха. Может, объяснишь, что у нас делает какой-то мужчина? Еще и трубку берет! Чувствует себя как дома? Привыкает? – Сашка говорил легким, ироничным тоном. Он ни в чем не подозревал Киру, они всегда верили друг другу. И все равно в голосе звучало некоторая напряженность.
– Это Денис, Сашуль, – непринужденно ответила Кира. – И Элка тоже здесь.
– Добрый вечер! – громко, чтобы Саша слышал, поздоровалась Элка.
– Добрый! – откликнулся Саша. – Разве она не в больнице?
– Выписали, – коротко проинформировала Кира.
– И вы все у нас? Что-то случилось? – встревожился муж.
– Ничего особенного, не дергайся. Я тебе все при встрече расскажу, ладно? Ребята у нас заночуют, нам завтра с утра надо съездить по делам.
– Да в чем дело-то? Я теперь ночь спать не буду! Раздразнила и молчит!
– Саш, не по телефону, – твердо сказала она, – не переживай, все хорошо. Ты когда точно приедешь?
– Я только что уехал, – напомнил муж, – но, скорее всего, буду не так долго, как мы думали. Второго февраля вернусь. А может, и первого, если с утра сможем выехать. Смотря как завтрашний день сложится.
– Я скучаю, – вздохнула Кира.
– И я.
– Ты как добрался? – спохватилась она.
– Вспомнила-таки!
– Саш… я…
– Ладно уж! Развела тайны, про мужа подумать некогда, – добродушно пожурил Саша. – Отлично я добрался. И все со мной нормально. А теперь вот голос твой услышал, так и вовсе замечательно.
– Я тоже тебя люблю.
– Спокойной ночи, Кирюха.
– И тебе. Целую.
Этот разговор дался Кире нелегко: она изо всех сил старалась, чтобы голос звучал как обычно. А повесив трубку, не выдержала и заплакала. Эля и Денис прекрасно понимали, о чем она плачет. Вполне могло случиться, что это их последний разговор с Сашей. Завтра он может и не вспомнить, что была в его жизни женщина по имени Кира, с которой он прожил несколько счастливых лет.
Глава 17
По дороге к дому Суханова все трое подавленно молчали.
– Голова раскалывается, – пожаловалась Эля.
– У меня тоже тяжелая. – Кира помассировала пальцами виски. – Не выспалась.
– Куда прешь, баран! – зло выругался Денис на водителя битой «четырнадцатой».
Утро принесло новые потери. И хотя они уже были готовы к этому, иммунитет не вырабатывался – опять стало страшно до одури.
Кира позвонила на работу – узнать, как дела. В такую рань, в начале восьмого, на месте мог оказаться только Марик. Он часто приезжал задолго до начала рабочего дня. Правда, это было до того, как у него появилась невеста, но попробовать стоило. Марик снял трубку после третьего гудка. Как всегда, на посту.
На робкое приветствие Киры он вежливо поинтересовался, кто она такая, с кем и по какому поводу желает поговорить. Кире показалось, что ее с силой ударили в живот – там сразу заныло, перехватило дыхание. И все же она сумела оправиться и попросить к телефону саму себя. Марик так же вежливо проинформировал ее, что в «Косметик-Сити» нет сотрудников с таким именем. Хотя, кажется, он припоминает, что несколько лет назад у них какое-то время работала девушка по имени Кира. Скомканно попрощавшись, она нажала кнопку отбоя.
– На работу звонила? – мрачно спросила Элка, выходя из ванной. Денис, уже умытый и причесанный, пил кофе на кухне.
Кира промолчала.
– И что тебе ответили?
– Меня там не знают. Я работала у них несколько лет назад, – замороженным голосом отозвалась Кира.
– А я тоже звонила. Родителям.
– Узнали? – хором спросили Денис и Кира.
– Узнать-то узнали… Мать стала выспрашивать, где я, причитать, зачем сбежала. Я ничего не пойму, откуда сбежала, спрашиваю. Она воет: «Как, деточка, ты ничего не помнишь? Тебе хуже?» Короче, выяснилось, что я после очередного суицида лежала в больнице. Да, да, все там же. Мать принялась упрашивать меня не пить, вроде бы я по пьянке то вешаться, то травиться порываюсь. Я трубку кинула, давай брату звонить. Он тоже голосить начал – знаете же Гарика! Говорю ему: «Скажи мне только одно. Тогда вернусь в клинику. Зачем я пытаюсь покончить с собой? Ну, алкоголичка – это ясно. Но не просто же так! Должна же быть причина!» Он помялся, помялся и говорит: «У тебя же выкидыш был пять лет назад, а после ты пытаешься беременеть – не получается. Вот и двинулась на этой почве». – «От кого, – говорю, – пытаюсь?» – «Так кто ж тебя знает, – говорит. – Ты нам не докладываешь». Вот такие дела.
– Господи, – прошептала Кира.
– Что ж, по крайней мере, мой сценарий ясен. Похоже, мне предписано повеситься спьяну. Бездетная, безмужняя неудачница, алкоголичка и шлюха. – В голосе Эли звенели истерические нотки.
Еще немного – и ее прибьет окончательно, мелькнуло в голове у Киры. Видимо, Денис тоже это понял, потому что поспешно вскочил со стула и заговорил, старясь отвлечь Элку, а заодно и Киру:
– Так, дамы, времени в обрез. Все разговоры – потом. Нам через сорок пять минут надо у Суханова быть. Эля, кофе будешь? Кира, ты пила? Еще налить?
В машине каждый из них ушел в свои невеселые мысли.
– Надежда пока есть, – прервал их размышления Денис. – И мы приехали. На выход. Вон наш подъезд.
Владимир Суханов не был похож на чудаковатого профессора из фильма «Назад в будущее», каким его почему-то представляла себе Кира. Скорее уж на студента. Выглядел он молодо и несолидно. Высокий, почти два метра, сухой, кадыкастый, большеглазый, худой. Руки-ноги болтались в рукавах и брючинах джинсового костюма, как карандаши в стакане. Маленькую голову плотно покрывали темно-русые, коротко остриженные, слегка волнистые волосы.
Суханов жизнерадостно улыбнулся гостям и жестом пригласил войти.
Квартира Владимира полностью оправдала Кирины ожидания: впечатляющий своими масштабами бардак, горы книг, схем, карт, всюду непонятного назначения приборы и предметы, занимающие все горизонтальные поверхности. Именно так и должна выглядеть обитель увлеченного наукой или какой-то околонаучной деятельностью человека.
Рассадив гостей на стульях и креслах, сам хозяин примостился напротив, на краешке стола. Денис вкратце изложил суть дела. Как все-таки здорово, что он с ними, такой основательный, внушающий доверие, респектабельный! Говорит спокойно, вдумчиво, без излишних подробностей и эмоций.
Однако даже в таком изложении их история выглядела нелепой. Кира старательно кивала в такт Денискиным словам и каждую минуту ждала: Владимир Суханов вот-вот решит, что над ним издеваются, рассердится и выставит их из своего дома.
Денис замолчал. Кира и Элка боялись дышать. Владимир, казалось, совершенно забыл об их присутствии и о чем-то напряженно размышлял. Наконец он кивнул, словно соглашаясь с чем-то, и заявил:
– Значит, так, господа. В десять, как я сказал, у меня заседание кафедры. Я сейчас позвоню, скажу, что меня не будет. Мне нужно кое-что уточнить, проверить. Я пока, если честно, не вполне готов к разговору. Давайте поступим следующим образом. Встретимся здесь же… скажем, через два часа. Идет?
– Идет, – согласился Денис.
А что еще оставалось?
– И, кстати, зовите меня Володей. Ни Вову, ни Владимира терпеть не могу. И давайте-ка на «ты».
– То есть Вла… извини, Володя, ты нам веришь? Не считаешь, что мы – кучка психов? – осторожно спросил Денис.
– Нет, конечно. Вы люди, оказавшиеся в ненужном месте в ненужное время – вот как я бы это определил. Надеюсь, скоро смогу сказать больше.
Дожидаться второй встречи с Володей решили дома у Киры. Тупо слонялись по квартире, щелкали пультом от телевизора. То собирались все вместе, то разбредались каждый в свой угол. То вдруг их охватывала отчаянная надежда, то на смену ей приходило уныние, и тогда они надолго замолкали, с головой окунаясь в свои страхи. Чтобы чем-то себя занять, Кира решила приготовить поесть: никто из них толком не позавтракал. Она сделала омлет, Денис нарезал хлеб и колбасу, Элка настрогала салат. Перекусив, собрались и поехали.
Уже в машине Кира обнаружила, что забыла дома сумку. Такого с ней никогда не бывало. Без сумки она никуда не выходила, чувствовала себя чуть ли не голой. К сумкам, сумочкам, рюкзачкам и ридикюлям она питала слабость, их у нее было штук пятнадцать, всевозможных цветов и фасонов, на разные сезоны. Коллекция часто обновлялась. Покупая новую сумку, одну из прежних фавориток она отдавала маме, или свекрови, или Гельке.
Оказавшись без сумки, Кира пришла в смятение. Может, это плохой знак? Но возвращаться времени не было. Плохой знак или хороший, придется оставить все как есть. Хорошо хоть телефон, ключи и кошелек, засунутый во внутренний карман полупальто, были при ней.
Володя распахнул дверь сразу, как будто караулил возле порога.
– Привет, проходите, – коротко бросил Суханов. Он был серьезен, чем-то озабочен и собран.
