Мясорубка - Влад Райбер
Перенаправить его к психиатру – значит поставить его карьеру под угрозу. Разве у меня есть на это моральное право? Я не думаю, что он сумасшедший. Я ему верю. Наверное, он и правда слышит подсказки «с той стороны».
История 2. Ржавый гвоздь, вбитый в поле
Первухин перестал бояться моих сеансов и теперь охотно соглашался на беседы. Однажды он признался, что мой кабинет – единственное место, где он может спокойно рассказывать про особенности своей работы.
У нас состоялся тяжёлый, но важный разговор. Я должен был убедиться, что он не сошёл с ума и спросил: помнит ли он, что Ангелина погибла в катастрофе?
Игорь вздохнул и ответил:
– Ясное дело – помню.
– А почему тогда рассказываешь о ней, как о живой? – спросил я (он попросил перейти с ним на «ты»).
Следователь объяснил:
– Не хочется вспоминать о том, что случилось. Да и если она мне является, если разговаривает со мной, значит, где-то же она есть? Получается, что и смерти не существует. Она просто «перешла за грань».
Я спрашивал, как она ему является. Первухин говорил, что всегда отчётливо слышит её. Это не что-то в голове. Голос звучит так, словно дочь стоит рядом. Иногда он видит её образ. Она не является прямо перед ним, девочку можно заметить боковым зрением или во мраке комнаты, или в зеркальном отражении. Её очертания туманны и расплывчаты.
Погибшая жена к Первухину не приходила ни разу. Он никогда не видел других умерших. Только Ангелину.
Я психолог, а не психиатр, задавать подобные вопросы не в моей компетенции, но я должен был об этом спросить:
– Не думал ли ты, что всё это лишь галлюцинации, а твоя успешная работа объясняется опытом, интуицией, да и просто удачным стечением обстоятельств? Подсознание шлёт тебе подсказки, а образ дочери – это часть воображения?
Я боялся, что этот вопрос может задеть Игоря, но он всерьёз задумался над моими словами. Он предложил мне понаблюдать за его работой, когда попадётся очередное сложное дело. Следователь хотел, чтобы я сам ответил на свой вопрос: интуиция ли это, удача или что-то большее?
Работа не заставила себя ждать. Наш отдел занялся поиском пропавшего восьмилетнего мальчика. Это было похищение. Изначально расследование было поручено не Первухину. Всё казалось очень просто: ребёнок пропал с детской площадки. Был свидетель, который всё видел, и смог подробно описать странного одинокого мужичка, который бродил поблизости, когда исчез мальчик.
Кроме того, похититель сам дал о себе знать. Спустя два дня он позвонил матери ребёнка и назвал сумму, за которую готов вернуть дитя. Мужчина сказал, что не собирается причинять ребёнку вред, ему просто сильно нужны деньги.
«В полицию не звоните, иначе никогда не найдёте мальчика», – предупредил незнакомец.
Его вычислили сразу. Он не был профессионалом. Просто какой-то сумасшедший. Глупый парень, ставший горе-преступником. Позвонил со своего мобильного телефона, с сим-карты, которая была оформлена на его паспорт. Идиот!
Но как только оперативный наряд постучался в дверь его квартиры, мужик так перетрусил, что попытался сбежать через балкон. Увы, он жил на одиннадцатом этаже… Преступник скончался до приезда скорой.
Оперативники ворвались в квартиру – мальчика там не было.
У похитителя был старенький автомобиль, он мог увезти пацана куда угодно. Где теперь было его искать?
Свидетель опознал покойного, это его он видел рядом с детской площадкой. У похитителя не было живых родственников, не было друзей. Никого в свои планы он не посвятил.
Преступник мёртв, ребёнок не найден. Следователи понимали: если быстро не найти мальчика – это может плохо кончиться. Всю местность вокруг с собаками прочесали – не нашли.
Похититель надёжно спрятал ребёнка, значит, не такой уж идиот…
Первухина попросили этим заняться, потому что однажды он уже раскрыл подобное дело: похищение Анны Сергеевой. Может, и на этот раз его чутьё сработает?
С той минуты я сопровождал его всюду. Задавал вопросы. Игорь пообщался с родителями. Мальчика звали Павлик. Он был доверчивый и любознательный. Как и всем детям, ему говорили, что с незнакомыми дядями никуда ходить нельзя. Но он оказался не из тех, кто воспринимает всерьёз наставления взрослых.
Первухин сидел в своём кабинете, крутил в руках фотографию Павлика.
– Как ты разговариваешь со своей дочкой? – спросил я.
– Как и с тобой, но могу и мысленно Ангелину позвать, мысли она тоже слышит, – ответил он.
– Она и сейчас здесь?
– Да, вижу её краем глаза, она стоит у окна… ты не пытайся – не увидишь.
– И что она говорит?
– Рассказывает: Павлик жив. Сидит в старом доме. Дикое место, вокруг только лес. Поблизости нет ни жилых строений, ни дорог. Глухомань.
Я спросил, где это находится. Первухин ответил, что Ангелина не рисует ему карты, а только даёт подсказки. Где это, близко или далеко – неизвестно. Надо искать.
– Ржавый гвоздь, вбитый в поле, – вдруг сказал Первухин. – Это наш ориентир.
Я думал, что это какой-то бред, пока мы, прочёсывая все окрестные дикие места, не увидели поле, над которым высились остатки ржавой водонапорной башни. От неё осталась труба и нижняя часть бака, которая напоминала шляпку гвоздя.
И правда, ржавый гвоздь, вбитый в поле. Теперь я поверил. Искать нужно было где-то в районе этих местах.
В окрестностях за лесом, когда-то были дачи. От некоторых домов уцелели стены, от других – только фундамент. Туда давно никто не ездил. Кто бы мог подумать, что в лесных зарослях спрятался целый дом, где уцелела крыша и окна.
Тот дурачок, видимо, нашёл ту заброшенную хижину и замыслил преступление. Решил разбогатеть. Подумал, что сможет получить хороший выкуп, если похитит и спрячет ребёнка.
Мальчик провёл там пять дней. Ел остатки чёрствого хлеба, пил воду из родника.
Павлик не был заперт и мог убежать, но в этом случае он бы легко заблудился в лесу. Ребёнок понимал: надо ждать, когда за ним придут. Он был на удивление спокойный. И когда увидел наших ребят, спросил: «А почему вы так долго?».
Мальчик расплакался, только когда встретился с мамой, потому что скучал по ней.
Павлик рассказал, что похититель представился его дядей и сказал, что повезёт его в деревню погостить. Пацан поверил, потому что так совпало: у него и правда был дядя из деревни, которого он видел только когда был совсем маленьким и не помнил, как он выглядит.
Ещё одно дело раскрытое Первухиным.
