Конец заблуждениям - Кирман Робин
– Джина, – выдохнул Дункан.
– Ты видишь меня? Слышишь?
– Да.
Рука Джины дрожала, когда она протянула ее к Дункану.
– Тебе больно?
– Не знаю. Что случилось?
– Он может пошевелиться? – спросила Вайолет, стоявшая вне поля зрения Дункана.
– Нет, не смей! – крикнула Джина мужу, сжимая его ладони. И добавила более спокойно: – Ты должен лежать неподвижно, пока не приедут медики.
– Уверена? – прозвучал голос Бетт. Дункан боялся повернуть шею, чтобы посмотреть на нее.
– Да, надо вызвать «Скорую помощь»! – снова воскликнула Джина, на этот раз глядя куда-то в сторону, где, должно быть, стояли другие девушки. – Пожалуйста, позвоните в 911 или что тут вас есть, объясните им, что случилось!
Тут Дункан начал смутно осознавать, что стоящие вокруг него люди о чем-то совещаются. Звон в ушах становился все слабее, он смог разобрать несколько фраз, даже те, что произносились приглушенным голосом, на некотором расстоянии.
– Больницы в этом городе… кто может сказать, когда… или даже если… но мы знаем кое-кого… настоящий доктор, абсолютно…
– Хорошо, зовите его, – согласилась Джина, снова присела рядом с Дунканом и взяла его за руку. Он стиснул ее ладонь, изо всех сил стараясь держаться, и почувствовал, как ее пальцы обхватили его. Она была рядом. И поэтому, сказал он себе, пусть сломаны кости, пусть возможны повреждения похуже, стоило совершить этот поступок.
– Дункан, да?
Теперь над ним нависал незнакомец с редеющими черными волосами, собранными в конский хвост.
– Да, это я, – прохрипел Дункан.
– Меня зовут Терри, – сказал мужчина с сильным австралийским акцентом. – Я сосед Вайолет и Бетт, но я еще и врач, здорово, да? Не против, если я тебя осмотрю, да? – Мужчина наклонился ближе и заглянул ему прямо в глаза. Затем он поводил пальцами взад-вперед перед лицом Дункана и попросил разрешения заглянуть ему под рубашку. – Тебе больно, приятель? А если надавлю здесь, да?
Дункан сжался. Боль была жгучей.
Терри хлопнул себя по коленям и встал, обращаясь к Джине:
– Твоему другу чертовски повезло, что он приземлился на относительно мягкую поверхность. – Повернувшись обратно к Дункану, Терри продолжил: – У тебя жуткий синяк на боку. Возможно, сломано ребро, но с этим мало что можно сделать, разве что перестать падать с балконов.
– Спасибо, – слабо произнес Дункан.
– Вот градусник, – продолжил мужчина, обращаясь к Джине, – и если его температура поднимется выше тридцати девяти или если заметишь у него покраснение либо желтизну в глазах – немедленно вези его в больницу. А в принципе, достаточно раздобыть какое-нибудь хорошее обезболивающее – и с ним все будет в порядке. Ну, у кого-нибудь есть сигарета, да?
Австралиец пошел покурить с Бетт, а Джина наклонилась к Дункану и сообщила, что Бьюэлла заедет за ними на машине. Когда та прибыла, Дункан попытался сесть. Стреляющая боль в груди заставила его съежиться, но в остальном с ним, казалось, все было в порядке. Он потер затылок, чтобы убедиться, что крови нет.
Вскоре Джина и доктор помогли Дункану забраться на заднее сиденье. Джина села рядом с ним и попросила Бьюэллу отвезти их в больницу.
– Никакой больницы, – настаивал Дункан. Если его госпитализируют, он застрянет там, неспособный что-либо сделать, а Вайолет тем временем расскажет Джине все, раскроет его уловку и позвонит Грэму или мистеру Рейнхольду или даже уведомит полицию. – Ты слышала мнение Вайолет о местных больницах. И доктор заверил, что со мной все будет в порядке.
Джина обеспокоенно посмотрела на него.
– У тебя может быть сотрясение мозга, внутренние поврежде…
– Поедем в больницу, только если станет хуже.
Дункан не стал дожидаться согласия Джины, а, несмотря на боль, подался вперед, чтобы сообщить Бьюэлле адрес их отеля. Когда девушка завела двигатель, Вайолет нахмурилась, явно расстроенная тем, что не успела пообщаться с Джиной. Тем временем австралийский врач наклонился к открытому окну Дункана, чтобы дать несколько заключительных советов:
– Не забудьте сначала зайти в аптеку и купить самые сильные обезболивающие, которые у них есть. – Он протянул руку, чтобы похлопать Дункана по плечу. – И не скупитесь, друзья, иначе тебе будет чертовски больно, понял, да?
* * *Дункан проснулся и почувствовал, что у него пересохло во рту, простыни под ним были мокрыми, а все тело болело так сильно, что он боялся пошевелиться. Он заснул до наступления темноты, когда они с Джиной вернулись из аптеки и как только подействовали таблетки. Дункан принял в три раза больше рекомендованной дозы, и это был самый сильный препарат, который они могли купить без рецепта. Тем не менее время действия лекарства, должно быть, закончилось. Тяжело дыша, Дункан повернулся в постели и увидел рядом с собой спящую Джину. Таблетки находились в ванной. Впившись зубами в нижнюю губу, он сел на кровати. Отдышавшись, приготовился к следующему приступу боли, поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел в ванную, где, опираясь на раковину, стал изучать себя в зеркале.
На левом боку красовался огромный темно-фиолетовый синяк. Дункан скорчил гримасу, и ему показалось, что его челюсть больше не разжимается. Может быть, это столбняк? Делали ли ему когда-нибудь прививку от столбняка? Что, если там, где он упал, среди грязи и щебня были ржавые гвозди? Столбняк смертелен? Подверг ли он свою жизнь риску, совершенно не думая о себе? Он проглотил еще две таблетки, запив водой из бутылки, снял с себя пропотевшую одежду – неловко, морщась от боли, – и бросил ее на пол. Дункан сам чувствовал себя старым ржавым гвоздем. Завернувшись в полотенце, он сел на крышку унитаза, чтобы дождаться, когда таблетки подействуют.
Его мысли метались, кружась вокруг безумия последних дней и его поступка. Он спрыгнул с балкона! Это было абсолютным сумасшествием, и все же Дункан считал, что мыслил рационально. В тот момент он не видел другого способа остановить Вайолет, разве что сбросить с балкона ее саму. Она собиралась рассказать Джине все, и его блаженное время с женой закончилось бы тут же. За что же тогда оставалось держаться? Ему попросту нечего было бы больше терять в этой жизни. В тот момент он посмотрел вниз: на землю, на сорняки и чахлые кусты. Затем подошел к месту, где отсутствовали перила, закрыл глаза и откинулся назад, будто собирался на них опереться, хотя знал, что их там нет. Он почувствовал, как его тело утягивает вниз, засосало под ложечкой… Дункан велел себе не напрягаться, позволить гравитации сбросить его – если повезет, прямиком к ногам женщины, ради любви которой он рискнул жизнью.
Боль немного утихла, но Дункан не мог унять дрожь. Во рту пересохло настолько, что казалось, будто он наглотался песка. Ему нужно найти себе немного воды – только что была допита единственная бутылка, которую они купили с Джиной, так что он решил отправиться в вестибюль. Выскользнул из гостиничного номера, одетый в халат; его продолжало потряхивать. Пошатываясь, Дункан добрался до лестничной клетки. Ему потребовалось десять минут, чтобы спуститься на три лестничных пролета.
Когда Дункан приблизился к площадке вестибюля, у подножия лестницы он услышал голос, обеспокоенный голос молодого человека, говорящий по-английски:
– Позвольте мне позвонить, пожалуйста.
– Извините, сэр, – ответил другой голос, более мягкий, официальный. – Телефоны работают не во всех комнатах. И в любом случае, мы не можем позволить, чтобы наших гостей беспокоили ночью. Только в случае чрезвычайной ситуации.
– Это чрезвычайная ситуация! Вы укрываете преступника, понимаете? Если придется, я вернусь с кем-нибудь из посольства.
Дункан узнал этот голос. Он не раз представлял себе подобные слова, подобную сцену – настолько реально, что в эту минуту даже задумался, не было ли это галлюцинацией из-за лихорадки. Дункан должен был убедиться, как бы рискованно ни было выходить в поле зрения посетителя. Он бесшумно прокрался на цыпочках и заглянул за колонну в главный вестибюль. Там стоял мужчина, выглядевший почти так же, как и при первой встрече с Дунканом: льняная рубашка, густые светлые волосы, но совершенно другое – напряженное и усталое выражение на красивом лице. Грэм Бонафер нашел их.
