Слепая зона - Ильина Наталья Николаевна

«Ты потерялось. Я помню. Надеешься, что я могу найти твоих… родителей?» – ничего нелепее, чем эта мысленная беседа, я и представить не могла.

Но воздух снова пошел волнами – тварь стремительно пронеслась по кругу над моей головой. Неожиданная, вымученная, возникшая помимо воли мысль поразила меня:

«Если бы только родители могли себе представить, как они надоедают своим детям!»

Я застыла, пытаясь сообразить, где и когда это слышала, от кого, а главное – почему вдруг об этом вспомнила. Тварь снова метнулась туда-сюда над нашей крохотной кухней. Бернард Шоу! Гарька как-то процитировал мне Шоу, когда я имела неосторожность пожаловаться на маму! Да еще и устроил выволочку за то, что я не ценю того, что имею. Как давно это было… Тварь не терялась. Это был побег! И тут до меня наконец дошло: тварь – не взрослая особь, а ребенок. Или подросток. Или как там у них варьируется возраст?

Мы разместились в комнате, за половинкой бабушкиного стола. О том, чтобы Вячеслав мог втиснуться в нашу кухню, не могло быть и речи. Очень уж он был высоким. Мама совершала челночные вояжи в кухню, а мы пытались использовать ее отсутствие для разговора. Мое открытие хоть и удивило Максима и Вячеслава, не сделало ситуацию понятней. Что такое эти твари и откуда они взялись, мы до сих пор не знали. Зато стало понятно, что появились они до того дня, когда я повстречалась с ними впервые.

– Если баллистическая экспертиза подтвердит, что азиатов застрелили из того же ствола, что и двоих в «Уюте», а я почти уверен, что так оно и будет, то я смогу запросить дело к себе, – промычал Максим, не переставая жевать, едва мама в очередной раз вышла из комнаты.

– Ты законченный… фанатик, – вяло констатировал Вячеслав.

Он насквозь пропах чем-то не слишком приятным, двигался медленно и говорил тише обычного. Усталость окутывала его плотной смесью запаха, подавленного раздражения и медлительности. У меня руки зачесались – так хотелось пройтись по его плечам и позвоночнику. Мне было жаль его. Максим тоже был напряжен, но совершенно по-другому. Так напрягается, наверное, охотничий пес, когда чует добычу. Я точно знала, что могу помочь Вячеславу, но сидела молча.

– Представляете, Светочка, Шерлоку мало загадок на квадратный сантиметр этого дела, и висяков ему мало. Пусть будет еще пяток, решил он. Герой!

– Ватсон шутит, Света, – с нажимом отозвался капитан, под столом двинув друга ногой.

Я бы улыбнулась на такие детские штучки в исполнении двух взрослых серьезных мужчин, вот только было не до смеха. Вячеслав прав: зачем Максим хочет взвалить на себя еще и эти убийства? Мама принесла шарлотку, а вместе с ней аромат печеных яблок и ванили. Мужчины, как по команде, повернулись в ее сторону.

– Тамара Георгиевна, вы волшебница! – пробормотал Максим.

– Ну что вы! – смутилась мама.

– В самом деле, – подтвердил Вячеслав. – Давно не ел так вкусно. У вас талант! Что же вы не присядете с нами?

– Ой, нет, мальчики. Я лучше пойду, у меня посуда… А то у вас разговоры тут свои. Общайтесь…

Мама била все рекорды тактичности! Однако прежде чем удалиться, она подложила на тарелку капитана очередной кусок, чем вызвала тихий смешок Вячеслава и развеяла мое удивление мерой такта на сегодняшний вечер.

– Ты ей нравишься, – заявил судебный медик. – Светлана, ваша мама питает расположение к моему другу. Не находите?

Я кисло улыбнулась и сказала:

– Это у них взаимное, Вячеслав. Капитан созванивается с моей мамой чаще, чем это делаю я.

Получилось даже язвительнее, чем хотелось. Ну что у меня за характер?

Максим поперхнулся.

– Свет, вообще-то я беспокоился о тебе. Хотел узнать, как дела, но побоялся разбудить…

– Я в порядке. Спасибо. И спасибо, что вы приехали.

Как сказать, что эти двое были единственными, кроме мамы, с кем я чувствовала себя удивительно спокойно? И дело было не в том, что они давали иллюзию защищенности, а в том, что они легко и как-то естественно воспринимали меня такой, какая я есть. От избытка чувств я покраснела. Тварь шевельнулась в своем углу, но с места не сдвинулась. Я все еще пыталась контролировать ее все время, но теперь это не отнимало столько усилий. Несмотря на весь ужас, к которому мы трое оказались причастны, мне было сейчас хорошо. Так хорошо, как, пожалуй, не было с самого детства.

Глава 8

Галеев перезвонил прямо после совещания. Дежин как ошпаренный выскочил за дверь приемной, краем глаза отметив удивленные глаза Ирины, секретаря. Она, хоть и получила звание младшего лейтенанта после училища и, поговаривали, даже собиралась поступать в вышку, была всего-навсего зеленой девчонкой, не разучившейся удивляться.

– Дежин, слушаю.

Максим прислонился к стене в коридоре и расстегнул давящий воротник рубашки, пытаясь перевести дух после выволочки, полученной от начальства.

– Ты просил, я звоню. Пришли результаты баллистической экспертизы, и лаборатория кое-что прислала. Зайдешь?

– Уже иду, – коротко ответил Дежин и отлепился от стены.

По шее щекотно поползла за воротник капелька пота.

Стараясь не думать о том, что будет делать, если его надежды не оправдаются, Максим взлетел этажом выше, перемахивая через две ступеньки. Дверь в кабинет Галеева была приглашающе приоткрыта. Сам кабинет отличался от дежинского только разлапистым цветком на высоком подоконнике да линолеумом другого оттенка.

– Слушай, капитан, что с тобой творится? – с порога начал Галеев, подозрительно уставившись на Максима.

Дежин и сам понимал, что выглядит, мягко говоря, не по уставу – небритый, взъерошенный, опухший от недосыпа.

– Нормально все, – пробормотал он. – Что там, в актах?

– На, просвещайся.

Майор подвинул к краю стола две жиденьких стопочки бумаги.

Едва начав читать, Максим шумно выдохнул. Напряжение, скопившееся за последние сутки, вылетело из груди вместе с воздухом. Акт баллистической экспертизы слово в слово повторял тот, что был подшит к делу об убийствах в «Уюте» и лежал в сейфе его кабинета.

– Это мой убийца.

– Поздравляю, – саркастически отозвался Галеев. – И мой тоже.

– Ты не понял, я попрошу это дело к себе.

– Да ладно? – Брови Галеева поползли на лоб, одна выше другой, и застыли в таком положении, делая лицо похожим на маску актера из театра кабуки. – А я слышал, что у тебя и твое-то хотят отнять… Куда тебе еще пять неопознанных?

– Не отнимут. Ты не понимаешь, это не два разных дела, это одна цепочка.

Дежина едва не трясло от нетерпения. Чутье подсказывало, что у него в руках сосредоточены все нити, ведущие к разгадке, осталось только разобрать их спутанные концы. Он отложил в сторону одни бумаги и взялся за другие.

Акт химико-токсикологической экспертизы, как всегда пространный, пестрел неудобоваримыми формулировками, вытяжками и прочими терминами, способными взбаламутить мозг нормальному человеку. Но Дежин давно научился читать подобные документы, мгновенно выделяя главное. А не заметить главного он не мог. Изрядная доля веществ среди прочих, обнаруженных в останках обоих азиатов, была будто скопирована из акта, который совсем недавно принес ему похожий на Винни-Пуха майор из наркоконтроля. Это были те самые вещества, которыми, по предположению майора, приторговывал Денис Иванцов, убитый в кафе «Уют». Круг замкнулся.

– Слушай, Семен Андреич… – Максим поднял твердый взгляд на Галеева. – Я сейчас пойду к Красникову, мне нужны эти акты.

– Ишь, шустрый какой! Да он тебя сожрет с потрохами. Думаешь, никто не знает, как он тебя сегодня отделал? С тобой пойду. Не то чтобы я был бы не рад спихнуть тебе это гнилое дельце, но, если не прокатит, помогу, чем смогу.

Майор поднялся из-за стола и достал из сейфа папку с протоколами осмотра места происшествия, копиями запросов в Бюро судебно-медицинской экспертизы и экспертные лаборатории. Максим кивнул.

– Спасибо, Сеня.