Майкл Коннелли - Черный лед
— Гарри… Я не знал, что делаю, Гарри… Мне пришлось…
Босх толкнул его плечом и услышал глухой удар — это Портер снова врезался в стену, на этот раз лбом.
— Со мной этот номер не пройдет, Портер. Ты спасал свою шкуру — вот что ты делал. И теперь…
— Меня тошнит! Меня сейчас стошнит…
— …И теперь, вонючка, хочешь верь — хочешь нет, единственный человек, которому не насрать на тебя, это я. Только расскажи мне, что ты делал, и мы квиты. Дальше меня это не пойдет; уволишься по своей медицинской статье, и я никогда больше не увижу твоей рожи.
Он услышал отраженный стеной хлюпающий звук — это было дыхание Портера, но Босху показалось, что он слышит и мысли экс-детектива.
— Честное слово, Гарри?
— У тебя нет выбора. Если не выложишь все сейчас, останешься без работы и без пенсии.
— Он… ох! Я только… Послушай, у меня вся рубашка в крови. Ты…
Босх толкнул его сильнее.
— О'кей, о'кей, о'кей, я скажу… все скажу. Я сделал ему одно одолжение, только и всего, а потом его вдруг нашли мертвым. Услышав об этом, я понял, что… не смогу вернуться. Понимаешь?.. Как это случилось, я не знаю, но чувствую, что они… Я подумал, что кто-то, может быть, ищет меня. И испугался. Я очень испугался, Гарри. С тех пор как мы поговорили вчера, я только и делаю, что отсиживаюсь по барам. И так от меня разит как от свиньи, а теперь еще эта кровь, мне нужна хотя бы салфетка. Они наверняка меня ищут.
Босх перестал налегать на Портера плечом, однако руку не убрал, чтобы коп никуда не делся. Дотянувшись до стойки свободной рукой, он взял из вазочки пачку салфеток для коктейлей и протянул их Портеру через плечо. Тот вытащил руку из рукава куртки и, отвернувшись от стены, прижал салфетки к начинающему распухать носу. На его щеках Гарри увидел слезы и смущенно отвел взгляд.
Дверь в бар отворилась, и внутрь проник серый рассвет. На пороге появилась фигура мужчины, который, как и Босх, ненадолго остановился у входа, чтобы позволить глазам привыкнуть к темноте. Гарри заметил, что это смуглый человек с иссиня-черными волосами, а из уголка его левого глаза стекают вниз три вытатуированные на щеке слезы. Как понял Гарри, этот тип явно не банкир и не адвокат, заскочивший в бар пропустить двойной скотч перед началом рабочего дня. Гораздо больше незнакомец напоминал профессионального игрока, собиравшего ночную жатву с итальянцев или мексиканцев и нуждающегося теперь в чем-то таком, что помогло бы ему снять напряжение. Взгляд незнакомца упал на пистолет Портера, все еще лежавший на стойке. Мгновенно оценив ситуацию, мужчина спокойно повернулся и молча вышел.
— Черт вас возьми! — в отчаянии возопил бармен. — Может, вы все-таки уберетесь отсюда? Из-за вас я теряю клиентов. Эй вы, катитесь отсюда, оба!
Слева от Босха на стене висела табличка «Туалет» со стрелкой, указывавшей в небольшой темный коридор. Гарри подтолкнул Портера в том направлении. Завернув за угол, они вошли в мужской туалет, где пахло еще хуже, чем от бывшего детектива. В углу, правда, стояли швабра и ведро с водой, однако вода показалась Босху гораздо грязнее пола, выложенного побитой плиткой.
Босх повернул Портера к раковине.
— Умойся, — сказал он. — Кстати, что это было за одолжение? Ты вроде бы говорил о том, что Мур тебя о чем-то просил.
Портер с тоской поглядел на свое размытое отражение на листе нержавейки, которую повесили над раковиной, когда управляющему надоело менять разбитые зеркала.
— Кровь никак не останавливается, Гарри. Видно, ты сломал мне нос.
— Забудь про свой нос! Лучше расскажи мне, что ты для него делал.
— Я… Ну, в общем, он только сказал мне, что какие-то его знакомые будут очень довольны, если мертвяк из-за ресторана некоторое время останется неопознанным. Мур просил потянуть с этим делом недельку-другую. Но, Господи, ведь на трупе-то действительно не было никаких документов! Мур даже разрешил мне провести компьютерный поиск, поскольку заранее знал, что он ничего не даст. Еще он обещал, что если я потяну с опознанием, то его знакомые не забудут об этом одолжении. Мур сказал, что я получу отличный рождественский подарок. В общем, на прошлой неделе я проделал все положенные формальности; ну, это-то ты, наверное, знаешь — ты же видел досье. Никаких указаний на личность убитого, никаких свидетелей, никаких путеводных нитей. Парень был мертв уже шесть часов, когда его подбросили к ресторану.
— Что же так тебя испугало? Что случилось в Рождество?
Портер громко высморкался в скомканное бумажное полотенце, и на глазах у него снова показались слезы.
— Черт, точно сломал… воздух не проходит. Мне срочно нужно в клинику, Гарри, чтобы его там выправили. Я… Нет, на Рождество ничего не случилось. В том-то и дело… К этому времени Мур уже почти неделю как пропал, и меня очень нервировало сложившееся положение. На Рождество Мур не пришел, и вообще никто не пришел, а когда я возвращался домой из «Счастливца», мой приятель из соседнего трейлера сказал, что очень жалеет мертвого копа, которого только что нашли. Помню, я поблагодарил его и, как только вернулся домой, сразу включил радио. Там передали, что это Мур, и мне стало очень страшно. Да что там страшно — просто жуть меня взяла, Гарри. Честное слово…
Портер намочил несколько бумажных полотенец и стал тереть ими рубашку. Делал он это так неловко, что Босх невольно подумал, уж не старается ли он вызвать к себе жалость. Тут ему в глаза бросилась пустая кобура экс-детектива, и Гарри мгновенно вспомнил, что позабыл пистолет Портера на стойке.
— Понимаешь, я сразу догадался, что никакой Мур не самоубийца. То, что там вещают наши умники из Паркер-центра, — чушь собачья. Я знаю, Кэл никогда бы так не поступил, просто он влез во что-то опасное. Вот я и решил, что с меня хватит, позвонил в профсоюз и взял себе адвоката. Все, Гарри, выбираюсь отсюда к чертям собачьим! Я собираюсь сорвать куш и двинуть в Лас-Вегас — может, даже поступлю в службу безопасности какого-нибудь казино. Милли с сыном уже в Лас-Вегасе, и мне хотелось быть поближе к ним.
«Да, — подумал Босх, — уехать, чтобы вечно оглядываться через плечо». Вслух же он сказал:
— У тебя снова кровь пошла. Умойся, а я пока принесу кофе. Я заберу тебя отсюда.
Он направился к выходу из туалета, но Портер остановил его:
— Ты поможешь мне, Гарри?
Прежде чем ответить, Босх долго смотрел на его разбитое лицо.
— Да, я сделаю все, что в моих силах, — сказал он наконец.
Гарри вернулся в бар и махнул рукой бармену, который курил в дальнем конце стойки. Бармен выглядел лет на пятьдесят, а предплечья его были сплошь покрыты старыми выцветшими татуировками, похожими на вены. Он отнюдь не торопился подойти, поэтому Гарри положил на стойку десятидолларовую банкноту.
— Мы уходим. Сделай мне два черных кофе на дорожку, Томми. В одну чашку положи побольше сахара.
— Давно пора, — проворчал бармен, кивая на десятку. — И еще я вычту за салфетки — они предназначены вовсе не для копов, разбивающих людям носы. Десяти долларов хватит, оставьте деньги здесь…
Он налил в пластиковые чашки кофе такого вида, словно его заварили еще накануне Рождества. Босх тем временем сходил туда, где сидел Портер, взял со стойки его пистолет и двадцать три доллара. Потом вернулся к своей десятидолларовой банкноте и закурил.
Между тем бармен, не подозревавший, что Босх видит его, положил огромное количество сахара в обе чашки, но Гарри решил оставить это без последствий. Надев на чашки пластиковые крышечки, бармен подал кофе Босху и постучал ногтем по одной из них, улыбнувшись при этом так, что, будь Гарри женщиной, он остался бы фригидным до конца жизни.
— Вот этот кофе без… Эй, а это что такое?!
Пока бармен ходил за кофе, десятка на стойке превратилась в купюру достоинством в один доллар. Босх выдохнул сигаретный дым прямо ему в лицо и, взяв чашки, сказал:
— Это за кофе. Салфетки за счет заведения.
— Только бы ты убрался отсюда, — прошипел бармен и, круто развернувшись, зашагал в противоположный конец бара, где несколько посетителей нетерпеливо поднимали пустые стаканы — им требовалась новая порция льда, чтобы охладить тлеющую плазму души.
Босх открыл дверь в туалет пинком ноги, но Портера здесь не было. Не было его и в единственной кабинке. Гарри выбежал в коридор и заглянул в женский туалет. И здесь никакого Портера. Тогда он поспешил по коридору дальше и увидел за углом еще одну дверь с надписью «Выход». Перед ней на полу Босх разглядел несколько капель крови. Сразу пожалев об игре, которую затеял с барменом, Гарри прикинул, сумеет ли он выследить Портера, обзванивая больницы и клиники, и попробовал открыть дверь бедром. Дверь поддалась, но открылась всего на дюйм или около того. Что-то с другой стороны мешало ей.
Босх поставил кофе на пол и налег на дверь всем своим весом. Дверь подавалась медленно, неохотно, но Гарри все-таки удалось протиснуться на улицу, где он увидел подпиравший дверь тяжелый мусорный контейнер.
