Детлеф Блюм - Тайна придворного шута
Только после процедуры осмотра дома Шредер вернулся к вопросу Симона и рассказал, как, по его представлениям, развивались события ночью. Изучение следов однозначно доказывало, что двое проникли в дом через дверь полуподвала. По мнению полицейского, один был профессиональным вором. Дверь, через которую проникли злоумышленники, не была повреждена. О точном времени проникновения в дом судить сложно. Джулия покинула особняк в восемь вечера, а смерть Хильбрехта наступила около двух ночи. Никто из соседей не заметил ничего подозрительного. Отпечатков пальцев не найдено, каких-либо следов тоже.
— Теперь вам известны факты, господин Шустер. Вы знали убитого и даже встречались с ним позавчера. Как бы вы объяснили все это?
— Не имею ни малейшего представления. Понимаю, что для вас это звучит странно, но этот… инцидент для меня совершенно необъясним. Кроме того, я потрясен тем, что здесь произошло. Сейчас я вряд ли смогу сказать больше.
— Господин Шустер? — Шредер полистал свои заметки. — Вы были в среду вечером вместе с профессором Хильбрехтом на приеме у статс-секретаря Герхарда фон Зассена в семнадцать часов. Потом отправились с Хильбрехтом в отель. Ваша дочь попрощалась там с вами, а вы остались ужинать в ресторане гостиницы и пробыли до двадцати трех часов.
Симон кивнул.
— Итак, вы спокойно сидели, выпивали, закусывали. Потом пришла ваша дочь и провела с вами еще какое-то время. Затем вы попрощались с Хильбрехтом и пошли в номер дочери. Для чего?
— Хотели еще выпить перед сном. Обслуживание в ресторане оставляло желать лучшего… А у Клаудии в номере кое-что было в мини-баре.
— И до какого времени вы оставались там?
— Не помню. Знаете ли, вернувшись к себе в номер, я выпил еще виски. Честно говоря, перебрал и на следующий день чувствовал себя препогано…
— Ну ладно. — Шредер захлопнул блокнот. — На сегодня все. Наверняка у нас появятся еще вопросы. Мы можем рассчитывать на вас?
— Я готов не выезжать из Берлина, если вы это имели в виду.
Шредер утвердительно кивнул и попрощался.
— Ты, наверное, хотел бы сейчас побыть один?
Симон неподвижно и молча сидел, словно не слышал вопроса дочери. Но через мгновение будто очнулся, устало кивнул. Прежде чем Клаудиа ушла, они сопоставили показания, которые давали отдельно друг от друга, и констатировали отсутствие противоречий.
— Тогда я поехала к себе. Не беспокойся, — упредила она вопрос по поводу ужина, — перехвачу что-нибудь в ресторане у Джанни. Мне заехать утром?
— Только не к завтраку. Лучше, если ты подъедешь сюда часам к двум дня. Я хотел бы с утра поработать с новой редакцией каталога.
— Чао, папуля! Не переживай. Что случилось, то случилось.
Сегодня у Симона не было сил препираться с дочерью. Но утром он собирался сказать ей, что это скорее всего лишь начало и случилось еще далеко не все.
ГЛАВА 11
Всю ночь Симона мучили кошмары. Он то и дело просыпался в холодном поту, чтобы через мгновение снова впасть в тревожное забытье. Он чувствовал растущее беспокойство. Что-то угрожающее ворвалось в его до сих пор относительно спокойную жизнь. Только утром ему удалось наконец расслабиться и заснуть нормальным крепким сном. Проснулся он, когда на часах было уже десять.
После завтрака прошел в хранилище антиквариата, разобрал накопившуюся за время его отсутствия почту, сделал пару звонков, в первую очередь Регине Кляйн, чтобы осведомиться, как идут дела с подготовкой к переезду магазина. Затем разобрал входящие заказы и уселся за компьютер, чтобы распечатать счета. Наконец заказы были рассортированы и разложены на специальной консоли у окна. На каждой стопке книг лежал счет для оплаты. Дальше начиналась работа Джулии.
Симон посмотрел на часы и удивился, как быстро пролетело время. Вот-вот должна была появиться Клаудиа. Он вышел на террасу и залюбовался садом. Этот вид всегда приводил его в умиротворенное состояние. Он любил природу, но абсолютно не имел терпения, чтобы заниматься садовыми работами. Это, конечно, не означало, что Симон не был расположен заниматься физическим трудом. Наоборот. Перетаскать, например, на себе целую библиотеку было для него едва ли не любимым занятием. В саду же ничего не получалось. Поэтому он был рад, что есть Джулия и Фердинанд, готовые работать в саду с утра до вечера.
В ожидании дочери Симон углубился в чтение свежей газеты. Клаудиа появилась на пороге слегка возбужденная и, налив себе кофе, уселась напротив отца.
— Слушай, — сказала она, — сегодня утром звонил доктор Шнайдер.
— Доктор Шнайдер? — Симон улыбнулся.
— Ну хорошо, хорошо. Звонил Макс. Он уже знает, что у нас здесь произошло, и считает, что все это может плохо отразиться на нашем проекте с фестивалем. Поползут слухи…
— Думаешь, нас будут подозревать?
— Нет, конечно, но сплетни…
— Так думает Макс?
— Да, так думает Макс.
Симон подозревал, что рано или поздно господин доктор Шнайдер станет для его дочери просто Максом, но совсем не опечалился по этому поводу.
— Почему бы тебе не сказать Максу, что после этого случая все стало даже проще. Мы, естественно, теперь не можем делать публичные заявления, но для нас это выгодно. Мы ведь сами хотели, чтобы о том, что за подготовкой этого фестиваля стоим мы, знало как можно меньше людей.
— Это ты обдумал уже вчера, да?
— Не все ли равно?
Девушка посмотрела на часы:
— Через два часа он будет здесь, в Берлине. Мне пора бежать. Мы условились о встрече на Фазаненплац.
Вот тут Симон все-таки удивился. Клаудиа поднялась и собралась уходить.
— Прежде чем уйти, послушай, что я тебе скажу.
То, каким тоном произнес это Симон, заставило Клаудиу снова сесть.
— Вчера я заявил полиции, что во время налета ничего не пропало.
Клаудиа кивнула. Она сама вчера осмотрела все помещения и ничего не заметила.
— Так вот, это была неправда. Когда я менял переплеты у книг, чтобы запутать возможных конкурентов и замести следы, я придумал одну маленькую ловушку, ложный след, по которому пойдет тот, кто пронюхает о нашем открытии.
— Что за ловушка?
— Я нарисовал схему с речкой, зданиями, особенностями местности. Нечто вроде географической карты. Без названий, но некоторые объекты на ней обозначены красным цветом. Это должно создавать впечатление, будто план содержит нечто важное.
— Боже! — всплеснула Клаудиа руками. — И она пропала?
Симон кивнул.
— Хочешь сказать, что Ганса Хильбрехта убили только из-за этого не имеющего никакой ценности листка бумаги?
— Я хочу сказать, что сокровища ищем не только мы. И мы имеем дело с людьми, которые ради достижения своих целей не остановятся даже перед убийством.
ГЛАВА 12
Клаудиа проснулась от звука каких-то голосов. Она не выспалась, но яркое утреннее солнце заставило подняться с постели. Надев наручные часы (подарок Симона, с которым она последнее время не расставалась), подошла к окну и отодвинула занавеску. Фазаненплац утопала в солнечных лучах, а птицы уже начали свой утренний концерт. Прямо под окнами ее квартиры собралась группа велосипедистов. Ребята сидели на скамеечке и обсуждали свой утренний маршрут. Их веселый смех и хорошее настроение вселили в девушку ощущение, что сегодня должно случиться что-то хорошее.
Она оглянулась. Тридцативосьмилетний финансовый директор ипотечного банка лежал, повернувшись спиной, и сладко посапывал в ее постели. «Четырнадцать лет разницы в возрасте», — почему-то подумалось ей. Но она предпочла не развивать эту мысль.
Вечером Клаудиа приготовила очень простой ужин — спагетти по-неаполитански по рецепту Джулии.
— Никогда не думал, что простые спагетти могут оказаться настолько вкусными.
Макс ел с большим аппетитом и попросил добавки. Затем они завели разговор о литературном фестивале. Обсудив все события последних дней, они пришли к выводу, что Симон был прав, приняв решение уйти на время в тень и не афишировать свое имя при подготовке к фестивалю.
— В понедельник, как мы договаривались, я представлю концепцию фестиваля на правлении банка, а там посмотрим, — резюмировал Макс.
Это была их вторая ночь вдвоем.
Клаудиа накрывала на стол, стараясь не греметь посудой. Потом налила себе чашку кофе, развернула газету, просмотрела статьи в литературном разделе. Поставив варить яйца, направилась в душ.
Ее удивляло, что до сих пор у них с Максом все складывалось так легко и естественно. Ей было хорошо рядом с этим мужчиной. Ей были приятны его ласки, приятно, что с самого первого вечера он не вел в ее присутствии разговоров о своей работе. Другие мужчины в подобных ситуациях без умолку болтали о непреходящем значении своей деятельности для общества.
Когда Клаудиа, приняв душ, заглянула в комнату, Макс уже не сопел, он лежал тихо, как ребенок. Она присела на край постели и хотела уже будить его, как он вдруг внезапно повернулся и ласково притянул ее к себе.
