Дэвид Карной - Музыка ножей
2
Квадфекта[2]
1 мая 2007 года, 14.33
Через три недели после ареста Когана Мэдден сидит вместе с Пасторини и Диком Кроули в баре «Голландский гусь». Дик Кроули — окружной прокурор Сан-Матео. Время около половины третьего, и народ уже рассосался, так что в забегаловке почти никого. Все трое успели пообедать в других местах. Просто «Гусь», как и пивной паб «Оазис» в Эль-Камино, — неофициальное место встречи полицейских и прокуроров. Здесь они обсуждают дела. В идеале — днем, когда действуют скидки на выпивку.
Сам Мэдден по части выпивки не очень силен, но заведение ему с самого начала очень понравилось. Особенно приятно, что за сорок лет здесь почти ничего не изменилось. И меню осталось прежним, все тот же омлет под острым соусом, те же устрицы, гамбургеры и, конечно, домашнее пиво. Тут есть бильярд, два старинных пинбольных автомата, музыкальный автомат. Столы сколочены из толстенных досок и покрыты затейливой резьбой — результат коллективного творческого порыва посетителей. Барная стойка тоже деревянная. И пол дощатый. Классическая дыра, полная противоположность современных кафешек и баров для продвинутой молодежи в центре Пало-Альто. Нет, разумеется, сюда приходят и юные бизнесмены, и студенты тоже — куда от них денешься? Одно время «Гуся» облюбовала футбольная команда Стенфорда во главе с ее капитаном, бузотером Джоном Элвеем. Его отсюда даже вышибали пару раз. Но все-таки основной контингент — это «синие воротнички», полицейские. Многие выросли в этом районе и прожили тут всю жизнь.
— Ну как, Мэдден? — спрашивает Кроули. — Получится у нее?
Он имеет в виду, обладает ли Керри Пинклоу достаточным здравым смыслом, умением связно излагать, уверенностью и при этом ранимостью — только такая комбинация дает хорошего свидетеля в суде по делам об изнасилованиях. Кроули называет это сочетание «квадфекта».
— Ты же видел ее на предварительном слушании, — отвечает за Мэддена Пасторини. — Нормально все было. Девчонка держалась как надо. И говорила жалостливо.
Пасторини с Мэдденом хорошо понимают друг друга. Пока Мэддену не захочется добавить что-нибудь важное, он молчит. Разговаривает Пасторини. Это его игра. И тут он мастер.
— Это да. Но из нее ведь слова клещами тянуть приходится. Это ничего, пока сойдет, но потом нам понадобится связный рассказ. Сможет она что-нибудь рассказать, когда он будет сидеть в зале?
— Думаешь, у нее кишка тонка? — спрашивает у Кроули Пасторини, и тот кивает. — Хэнк, что скажешь?
— Расскажет она нормально. А вот к перекрестному допросу придется ее готовить. Очень уж она мелодраматична. Да ничего, справится как-нибудь, — отвечает Мэдден.
Кроули молчит, обдумывая слова Мэддена. Его долговязая нескладная фигура нависает над столом. Волосы у Кроули светло-русые, на висках пробивается седина. Человек он шумный и добродушный. Ручищи у него огромные, прямо лопаты. Такими ладонями мяч в корзину хорошо забрасывать. И действительно, в конце семидесятых он играл за студенческую сборную Калифорнии. Правда, Кроули сам признавался, что баскетболист из него не шибко талантливый — так, третьесортный игрок, просто тренировался много, приходил в зал раньше всех и оставался, когда все уже уходили. История эта, впрочем, печальная, поскольку на сборную свалилась череда несчастий, многие игроки получили травмы, и по итогам чемпионата они оказались в самом конце списка. Что не мешало Кроули постоянно проводить параллели между своей спортивной карьерой и полицейской карьерой Мэддена. «Никаких увечий у меня не было, — как-то сказал он без всякой задней мысли, — но ей-богу, иногда я себе казался самым что ни на есть инвалидом безногим».
На первый взгляд прокурор из него тоже неважнецкий. Оратор он никакой, допрос в суде ведет абы как, стройной линии не вырисовывается. Логика его построений болтается из ряда в ряд, как гоночный автомобиль на скорости 280 миль в час на ночном шоссе. Весь он какой-то нескладный, неухоженный. Это и вызывает симпатию. Кажется, что перед вами актер, который разогревает публику перед появлением настоящего Дика Кроули. А тот выйдет на сцену только во время кульминации. И что самое удивительное, так оно и происходит. В самый критический момент Кроули всегда выступает блестяще.
Мэдден с Кроули знают друг друга десять лет. Мэдден наблюдал окружного прокурора в самых разных ситуациях и примерно понимает, как тот функционирует и на что способен. Кроули, с его точки зрения, — отличный манипулятор, культивирующий образ непредсказуемого и непоследовательного растяпы. К примеру, ему принадлежит доля в магазине здоровой пищи в Пало-Альто, а при этом его регулярно видят в скорожраловках. Кроули постоянно подчеркивает, что происходящее — не его заслуга, и его очень легко недооценить. Он часто произносит: «Ну надо же, повезло!» — хотя к везению его победы имеют мало отношения. И это давно поняли почти все его коллеги. Многие утверждали, что знают, как с ним обращаться, но немногим это и в самом деле удавалось, и от того Мэдден уважал Кроули еще больше. За Диком Кроули все обычно наблюдали в зеркало заднего вида, пытаясь определить, когда он нажмет на газ и вырвется вперед. А про необходимость вести собственную машину и смотреть на дорогу забывали.
Дело Кристен Кройтер заинтересовало прокурора, скорее всего, потому, что слишком многое тут зависело от удачи. Пока все шло хорошо. У них не было только признания. Слишком хорошо, с точки зрения суеверного Кроули. Критический момент наступил три недели назад, за несколько часов до ареста Когана, когда из лаборатории пришло заключение. На брюках — медицинской форме больницы Парквью, — найденных в ящике комода Кристен, были обнаружены три пятнышка, оказавшиеся после анализа ДНК спермой Когана. В ту ночь Коган дал эти штаны Кристен в качестве пижамных, и она уехала в них домой.
Правда, недавно Мэдден обратил внимание Дика на то, что пятна эти располагаются практически у самой ширинки, и уверенность Кроули в успехе операции была поколеблена. Улика эта не будет иметь большого веса в суде, поскольку защита заявит, что «утечка» могла вполне произойти и до того, как Коган отдал Кристен эти штаны. Вызовут эксперта, и он это подтвердит.
Еще Кроули не нравится свидетель, признающий, что выпил в ту ночь. Выпила Керри, конечно, не много, но защита обязательно поставит ее показания под сомнение. Эти мелочи, которые можно интерпретировать по-разному, прокурора очень расстраивают. Дик Кроули смотрит в стол и обводит пальцем вырезанную на доске букву «Н». Какой-то умник по имени Ник Б. решил оставить свой след в веках.
— Кристен была симпатичной? — спрашивает наконец Дик. — Симпатичной, но не красавицей?
Мэдден предпочел бы вообще не обсуждать ее внешность, но пренебрежительный тон Кроули ему не нравится. Он явно недооценивает эту девочку.
— Даже не знаю, — отвечает Хэнк.
— В смысле?
— В смысле, что-то в ней было.
— Ладно. Зайдем с другой стороны. Мы покажем присяжным ее фотографию. Они сразу поймут, почему этот парень пошел на такой риск? Поймут, какой это был соблазн?
Мэдден представил, как присяжные изучают фотографии Кристен и фрагменты видеозаписей с ней. Ставит себя на место мужчины во втором ряду, потом женщины в первом ряду, в центре. Представляет самого себя в качестве присяжного.
— Изначально такого впечатления не будет. Но со временем они осознают ее привлекательность. — Поколебавшись, Мэдден добавляет: — Что-то в ней притягивает взгляд. Так сразу и не ухватишь, в чем дело. Вспомни, в твоей школе наверняка была девочка ужасно симпатичная, но еще не испорченная вниманием.
Кроули улыбается:
— Да, мы их называли «лови, пока можно».
В этот момент раздается громкий булькающий звук — это Пасторини шумно высасывает через трубочку последние капли живительной влаги из бутылки диетической колы. Кроули сердито смотрит на него, и Пасторини затихает, но Дик уже успел сбиться с мысли.
— Что я говорил?
— «Лови, пока можешь», — попугайски повторяет Пасторини, надеясь смягчить гнев прокурора.
— Не «можешь», а «можно». Ладно, это я переживу. Но тогда найдите мне его бывшую подружку, или жену, или кого-нибудь, с кем он хоть раз перепихнулся. Кого-то, кто подтвердит слова из девчонкиного дневника про его сексуальные наклонности.
— Ищем, — отвечает Пасторини.
— Это нужно позарез, мужики.
— А как там у нас дела с мисс Дупви? — спрашивает Мэдден, которому ужасно интересно, на что Дик Кроули готов ради победы.
— А, ну да. Наша адвокатша нырнула в это дело с головой. Она будет его защищать.
— Технически, она тоже в списке бывших.
— Знаю, — отвечает Кроули. — Сколько они встречались?
— Месяцев пять. И разошлись два года назад.
