Олег Бажанов - Иванов.ru
— Начальник службы безопасности второй раз звонит — интересуется, когда вы зайдёте, Александр Николаевич. Что ответить?
— Скажи, что уже иду, — глядя в пол, безразличным голосом, будто стенке, провещал Иванов и тяжело поднялся с кресла. Надо было входить в подготовленную роль.
Пройдя по пустынному, ярко освещённому коридору и открыв без стука белую финскую дверь с табличкой «Начальник СБ», Иванов увидел, что хозяин в кабинете один. В нос пахнуло дорогим мужским парфюмом.
— Разрешите? — уже войдя в образ хорошего подчинённого, по-военному бодро произнёс Иванов.
— Заходи, — оторвал глаза от компьютера сидящий за столом гладко выбритый мужчина крепкого телосложения в строгом костюме при галстуке. Звук его уверенного низкого голоса напомнил Иванову, что именно этого лысого человека нужно опасаться больше всех. Он уже «давил» вошедшего своим присутствием и тяжёлым взглядом. Казалось, что его личность так заполняет весь кабинет от пола до потолка, что невозможно повернуться. «Действительно, Чугун! — подумал Иванов. — Ладно, выдержим».
— Садись. Кофе будешь? — без улыбки посмотрел на гостя Чугун.
— Нет, спасибо, я завтракал, — вежливо отказался Иванов. Ему поскорее хотелось уйти.
— А я, с твоего позволения, буду, — поднялся с места Чугун и подошёл к автоматической кофеварке в дальнем углу кабинета. Готовя себе кофе, он, не оборачиваясь, продолжал разговор, в таком тоне, будто они с Ивановым были давними хорошими друзьями:
— Как твоё здоровье, Саша?
— Оклемался уже, — Иванов с неприязнью смотрел на мощную широкую спину. «Прощупывает, гад!» — мелькнула мысль.
— А что с тобой случилось?
— Нервы, — снова не соврал Иванов. — У меня же с «чеченской» контузия…
— Про контузию я знаю. А нервы — бывает, — повернулся Чугун с маленькой чашечкой кофе в больших, похожих на сосиски, пальцах. — И у меня бывает, что нервы сдают. Ты как выходишь из стресса?
— Машину вожу. Еду куда-нибудь далеко.
— А я стреляю…
Иванов ничего не ответил, смотря, как начальник службы безопасности аккуратно усаживается за столом, на его большие сильные жилистые руки, яркий галстук, и старался избегать прямого тяжёлого взгляда.
— И я тебя понимаю, — упорно глядя собеседнику прямо в лицо, по-отечески тепло произнёс хозяин кабинета. — Девчонку убил. Молодую. Безоружную. Жалко! Первый раз, чтобы так?
Иванов, вздрогнув, кинул взгляд на Чугуна и чуть не сорвался в крике: «Это не я!..», но вовремя остановился, поняв, что это всего лишь проверка. Получалось, что теперь и он — Иванов «повязан» кровью с сидящим напротив матёрым убийцей!
Иванов опустил глаза и сжал кулаки, переживая подступивший мощный до тошноты приступ бешенства. «Помни о жене и дочке!», — мысленно твердил он себе, чувствуя, как приступ потихоньку отступает.
— Зачем? — тихо выдавил Иванов, вместив в этот вопрос всё: зачем нужно было убивать, зачем им нужен он, зачем весь этот разговор и ещё много зачем, зачем, зачем?..
И словно отвечая сразу на все его «зачем», начальник службы безопасности сказал:
— Идёт война, Саня. Идёт Гражданская война. Самая хреновая из всех войн, что могут быть, потому что между своими. Война без правил. И не мы с тобой её развязали. Но в стороне нам отсидеться теперь не удастся. А тут уже — кто кого?
— Война? — непонимающе посмотрел Иванов на мирно потягивающего кофе собеседника. — Я думаю то, что сейчас творится вокруг, называется по-другому.
— И как же? — Чугун с интересом взглянул на Иванова.
— Криминальная революция.
— Революция? — усмехнулся Чугун. — Нет, уважаемый господин Иванов, — война! Не понимаешь? Война за власть! Война за обладание ресурсами! Война за собственность! За Россию — в конце концов! Что это, если не новая Гражданская? Полнейший передел государства! И на первые позиции в новом государстве выходят люди инициативные, смелые, умеющие рисковать. Не спорю, среди них много криминальных авторитетов. А кто ещё сегодня может взять власть в свои руки? Коммунистическая партия, проворовавшаяся верхушка которой с потрохами продалась американцам? Интеллигенция — не желающая понимать суровую реальность, вечно сопливая, вечно плачущая по несбыточным благам? Или спившийся «гегемон» — этот вонючий, прозябающий в собственных отходах, ленивый пролетарий, готовый за бутылку продать не только страну, но и мать родную? Нет, уважаемый! История — она повторяется в новом качестве. Идёт война. А войны без жертв не бывает, Саня. Только теперь на проигравшей стороне не мы, а эти голозадые «красные», которых гордо кличут — народ!
Иванов ничего не ответил и отвёл взгляд. Неужели Чугун прав?
— Время такое, — продолжал начальник службы безопасности. — А в тяжёлое время умные люди сплачиваются возле сильных личностей, возле тех, кто умеет руководить, кто умеет извлекать из всего выгоду. Тем более — от войны. Война — это самое прибыльное дело, Александр! Впрочем, что я тебе объясняю, ты грамотный, сам воевал. Победителей не судят, как ты знаешь, а победителям достаётся всё! Так ты с нами?
— Зачем я вам? — чтобы не выдать своего душевного состояния, Иванов не стал поднимать взгляда от стола.
— Скажу лишь одно: ты нас интересуешь как лётчик. — Потягивая кофе, Чугун вальяжно развалился в кресле.
— Лететь, что ли, куда-то надо? — искренне удивился Иванов, посмотрев на начальника службы безопасности.
— В своё время всё узнаешь, — философски заметил Чугун и, поставив пустую чашечку на блюдце, навалился всем своим грузным телом на стол, положив на отполированную крышку большие руки и сцепив толстые пальцы в замок. — Есть по тебе кое-какие интересные мысли.
— Я списан с лётной работы по состоянию здоровья, — напомнил Иванов.
— Но машину-то водить здоровье не мешает? — хитро улыбнулся Чугун.
— Машину вожу.
— А вертолёт в воздух поднять сможешь? Или забыл, как это делается? — Чугун снова откинулся на спинку кресла, разглядывая собеседника.
— Не забыл. Это как научиться ездить на велосипеде — один раз и до смерти не забудешь! — усмехнулся Иванов.
— Вот и ответ на твой вопрос. А всякие врачебные бумажки нас не интересуют, — с удовлетворением улыбнулся Чугун. — Тем более что они покупаются.
— Где летать-то? — снова сделал попытку хоть что-то разузнать Иванов.
— Я же сказал: всему своё время! — недовольно отрезал Чугун. — А пока, Саня, поработай, заметь — на не самой плохой должности на благо фирмы, зарекомендуй себя с положительной стороны. А там, глядишь, станешь самым богатым человеком из всех вертолётчиков! Это не шутка. — Чугун, хотя и улыбался, говорил серьёзно. — Так ты с нами?
Иванов смотрел в холодные тёмные глаза сидящего напротив лысого человека и понимал, что сказать «нет» прямо сейчас — означает смерть, возможно, уже сегодня. «Отказов он не принимает», — вспомнилась Иванову реплика, брошенная Батуриным, а тот знал Чугуна много лет.
— С вами, — тихо кивнул Иванов. — Только прошу, не заставляйте меня больше никого убивать.
— Ладно, — убрав с лица улыбку, неопределённо бросил Чугун. — Иди работай.
Иванов поднялся и направился к выходу из кабинета.
— А ты не видел, кто стрелял в нашего снайпера? — неожиданный вопрос, заданный в спину, застал Иванова врасплох. Хотя, казалось, спросил начальник службы безопасности так — между прочим. Иванов похолодел, но, повернувшись, спокойно выдержал тяжёлый взгляд начальника службы безопасности и только пожал плечами:
— А кто кроме «наци»?
— Ладно, — снова неопределённо произнёс Чугун. — Но странно, пули ему в грудную клетку и голову вошли сбоку, со стороны наших позиций. — Начальник службы безопасности не отрывал от собеседника тяжёлого взгляда. — А единственный автоматчик «наци» не добежал до позиции снайпера метров сто со стороны леса. Я сам видел, где он лежал.
— Не может быть, чтобы наши… — уверенно начал Иванов.
— Уже не разберёшься, — перебил Чугун, не сводя с Иванова глаз, — мы своих закопали там же. Надеюсь, ты никому об этом не болтал?
— Нет, — Иванов глядел поверх головы начальника службы безопасности, стараясь не потерять контроль над собой.
— Ну, иди… работай.
Не прощаясь, Иванов вышел из кабинета, ощущая, как рубашка противно прилипла к мокрой от холодного пота спине.
Два месяца после этого случая Иванова никто не тревожил, и он с головой ушёл в бюджетирование фирмы Валеры Есина, вынашивая планы мести. Периодически, встречая на территории компании знакомые по лесному расстрелу лица, Иванов очень жалел, что у него нет пистолета.
Прошли предновогодние праздники, и наступил новый, 1999 год. Сразу же после праздников шеф предупредил Иванова, чтобы тот готовился к командировке. Куда и на сколько, не сказал.
