Михаил Нестеров - Жмурки с маньяком

Чуть помешкав, полковник согласился на второй вариант.

— Вы далеко от моего дома? — спросил он, прижимая трубку плечом к уху и расстегивая пуговицы пижамы.

— Рядом, в двух кварталах.

— Подъезжайте ко второму подъезду. Я сейчас спущусь.

У назначенного места стояли «Жигули» цвета рубин. Едва полковник поравнялся с ними, дверь машины со стороны пассажира распахнулась.

— Пожалуйста, Виктор Сергеевич.

Усаживаясь в кресло, полковник указал рукой вперед.

— Отъедем немного.

Ли кивнул и плавно тронул машину с места. Через двести метров Березин сказал «достаточно» и повернулся к Ли.

— Слушаю вас.

— Как я уже говорил, разговор очень серьезный, — тихо произнес Ли, сосредоточенно разглядывая в лобовое стекло ярко подсвеченную неоном витрину магазина.

— Это я уже понял. В такое время по пустякам меня не беспокоят. Итак?~

— Я хочу вернуться к разговору, который состоялся два часа назад в моем кабинете. Согласитесь, Виктор Сергеевич, круг людей был максимально ограничен, но даже в таком составе я не рискнул назвать основную причину, благодаря которой была приостановлена моя работа.

— То есть вам кто-то конкретно мешает работать?

— Вот именно, — подтвердил доктор.

— Это какая-то организация, которая узнала о ваших опытах? Американская Лига защиты животных? — попробовал пошутить Березин. — Гринпис?

Экстрасенс шутки не принял.

— Нет. Это один человек. Во всяком случае, мне бы хотелось так думать. Но я не исключаю того, что за ним стоят его руководители, и что они так же хорошо информированы, как и он.

Березин недовольно поморщился.

— Не ходите вокруг да около. Назовите мне его имя.

— Павел Мельник, репортер криминальной хроники на местном канале ТВ.

Полковник сморщился еще больше.

— Я почему-то не удивляюсь этому. Какой болван порекомендовал его вам?

— Простите~ вы о чем? — Ли в упор посмотрел на Березина.

— Журналист тоже был вашим клиентом? Вы, как я понял, отсеяли его, а он~

— О чем вы говорите?! — бесцеремонно перебил полковника Ли. — Кого я отсеял?

— Да Мельника, черт возьми! — психанул Березин. — Кого же еще! Он же был в числе ваших клиентов.

— Кто?! Павел Мельник?!

Желтоватое лицо экстрасенса, подсвеченное неоном, казалось полковнику маской.

— Откуда вы взяли, что журналист был в числе моих пациентов? — спросил Ли. И его голос прозвучал надтреснуто, соответствуя сумрачному облику.

Полковник уже с откровенной злостью смотрел на доктора.

— Не пытайтесь пудрить мне мозги, господин Ли. Я лично видел, как журналист выходил из вашего кабинета.

— Вы видели?! Когда?

— Если хотите, я могу вспомнить день и час этого события.

Ли знаком попросил тишины и раздельно произнес:

— У меня нет оснований не доверять вам, Виктор Сергеевич. Я верю, что журналист мог выходить из моего кабинета. Но я этого не видел. Скорее всего меня там не было.

— Как это~ не было? Как это не было, когда через минуту после его ухода вы принимали меня!

— Погодите, Виктор Сергеевич, так мы не сдвинемся с места. Пожалуйста, расскажите, при каких обстоятельствах вы встретили Павла Мельника, выходящего из моего кабинета.

— Да Бога ради! Только~ — Березин потер лоб. — Вообще-то, я видел его стоящим у двери кабинета. А вот выходил ли он~

— Расскажите, — жестко потребовал экстрасенс. И полковник рассказал.

Доктор недолго молчал, выслушав полковника. Закрыв глаза, он просветил его:

— Большую часть здания, где я арендую площадь, занимает типография «Альфа-Графикс».

— Знаю.

— Однако вы не знаете о том, что ей заведует Ирина Голубева, бывшая жена Павла Мельника. Журналист возвращался от нее, а вы повели себя неосмотрительно.

Полковник обмяк в кресле.

— Но я же не знал! — воскликнул он. — Я был уверен, что Мельник — ваш клиент.

— Журналист знает все, — неожиданно сказал Ли. — И у меня есть все основания считать, что об этом осведомлена его бывшая жена, руководство редакции газеты. Это очень серьезно. Очень. Боюсь, что мне действительно придется свернуть работу.

Березин невольно схватился за голову. Внезапным приступом заломило затылок, ожгло уши. Яркая вывеска магазина расплылась перед глазами, ледяной пот, обильно проступивший на лбу, погасил жар, и полковнику стало зябко. Он перевел мутный взгляд на доктора:

— Мне плохо, я с трудом соображаю. — И со страданием в голосе спросил: — У вас нет с собой аспирина?

Алберт отрицательно качнул головой.

— Я ничем не смогу помочь вам, пока журналист~

Теперь уже Березин перебил его.

— Да бросьте вы причитать! Мне в сто раз хуже, чем вам, но я все-таки сдерживаюсь. Я проклинаю тот день и час, когда встретился с вами! Вы сделали из меня наркомана!

— Вы не наркоман, — успокоил его Ли. — Вы просто пожилой человек. У вас нет зависимости наркомана.

— Да слышал я уже об этом! Я зависим от своего возраста — скажите сейчас вы. Но я не могу согласиться с этим, так как точно знаю, что никогда в жизни не чувствовал себя так паршиво.

— У вас есть простой способ убедиться в обратном. Сходите на прием к своему лечащему врачу, — посоветовал Ли, — и он подтвердит вам, что планка вашего здоровья установлена на отметке -62. Минус, вы понимаете?

— Как это минус? — Березину стало по-настоящему жутко.

— Очень просто, — пояснил врач. — Пошел обратный отсчет времени, который неизбежно ведет вас от наступившей старости к смерти. Я дал вам возможность оторваться от этого предела, вы вкусили радость зрелости, на которую плевали, когда пережигали ее в свое положенное время. Повторяю: у вас все нормально. Вам не плохо, вам страшно. Страшно от того, что вы теряете дополнительный и отнюдь не самый худший отрезок своей жизни. Посмотрите мне в глаза.

Березин, вжавшись в кресло, медленно повернул к нему голову.

— Вам страшно? — спросил Алберт. А почему страшно его пациенту, он не рискнул бы сказать вслух. Хотя ему хотелось раздельно и жестко произнести: «В вас сейчас закипает энергия отчаяния, распад продукции моего препарата. Усиливается пароксизм исчезающей надежды. Потому что вся сознательная энергия основана на надежде».

— Да, — ответил Березин, едва шевеля жесткими губами. — Мне страшно. Но мне также и плохо. Нужно что-то делать~

— Вот с этим я спорить не могу.

— Нужно что-то делать, — повторил полковник.

— Возьмите себя в руки! — оборвал его Ли. — И слушайте. До этой встречи я не знал, что благодаря именно вам Мельник вышел на меня — или на нас, как угодно. Это серьезный промах с вашей стороны, но и мы также допустили ряд серьезных ошибок, пренебрегая самыми обычными правилами предосторожности. Как бы то ни было, но положение тяжелое. У меня есть два предложения к вам. Первое: вы забываете об Алберте Ли. Второе: вы помните обо мне и надеетесь на лучшее. Мы совместно исправляем допущенные промахи и поднимаем планку вашей жизни. Помните, что я говорил? Я достиг поразительных результатов и не собираюсь останавливаться на достигнутом. Все материальные ценности просто дешевка по сравнению с тем, что я вам предлагаю.

Глаза Березина ожили. Терпение, говорил он себе. И просил поддержки у бога: «Дай, господи, немного терпения, помоги преодолеть эти несколько дней, пока я не разберусь с Павлом Мельником!» Полковник скрипнул зубами, увидев перед собой призрачный узколицый образ журналиста. Вот кто виновен во всем! Продажная шкура, один из многих, за душой которого нет ничего святого. Своим поганым носом он, словно свинья, заранее роет мне могилу. Но я не отдам ему не то что дня, не отдам секунды своей жизни! Нет! Он еще не знает Виктора Березина с его мощной армией милиции. И не такие, как Мельник, обламывали себе шеи, напарываясь на непробиваемую стену силы и власти.

Полковник задышал тяжело и часто, он был готов к решительным действиям.

— О чем, собственно, знает журналист? — задал он вопрос довольно твердым голосом.

Ли едва заметно улыбнулся.

— Мне думается, о многом. Мельник следил за мной, он в курсе того, какие опыты мы проводим с животными. У него состоялась встреча с биологом в университете, он посетил питомник, откуда мы нередко брали собак и кошек. У нутрий тоже довольно высокий показатель излучения, но их количество и темпы, которыми мы ведем исследования, ограничивают нас. Да, над нами властно время, — с пафосом продолжил он, — но мы просто не имеем морального права идти с ним в ногу. Мы опередим его!

Березин уловил в глазах Ли сумасшедшие искры. Он на две-три минуты задумался, молчал и его собеседник. Наконец полковник подал голос:

— Мне думается, что ваши опасения насчет того, что журналист посветил в ход своих расследований руководство газеты, беспочвенны.

— Я думаю иначе, — заявил доктор.

— Погодите, дайте мне высказаться до конца, — недовольно проговорил Березин. — Я знаю, как ведут дела репортеры, они до поры до времени держат в тайне дела, которые пахнут сенсацией или грозят чьим-либо разоблачением. Соотношение независимых расследований и дел, которые поручает им руководство редакции, примерно равны. Лично я уверен, что Мельник ведет именно независимое расследование. Ведь это дело свалилось на него как снег на голову.