Ли Чайлд - Похититель
— Вы хотите меня нанять?
— Нет. Просто вы откладываете все свои дела и работаете добровольцем. Ведь если мы добьемся успеха, вы узнаете, что произошло с Энни Лейн пять лет назад. И у вас больше не будет бессонных ночей.
— Или я узнаю, что мои худшие предположения подтвердились. И тогда я совсем не смогу спать.
— Жизнь — это игра, — сказал Ричер. — Иначе она не была бы такой интересной.
Полинг довольно долго молчала.
— Ладно, я согласна.
— Тогда еще немного потрясем бывшего советского солдата. Проверим стул. Они купили его в течение прошлой недели. Мы сходим на Бауэри-стрит и выясним, откуда он взялся. Может быть, этот стул приобрел напарник немого и его кто-нибудь вспомнит.
Глава 32
Ричер нес стул в руке, словно сумку, и они вместе с Полинг шагали на восток. К югу от Хьюстон-стрит Бауэри состояла из серии магазинов розничной торговли, похожих на цепочку неофициальных торговых центров. Здесь можно было купить электрооборудование, подержанные товары для офиса, кухонную утварь, все необходимое для ресторанов. Ричеру нравилась Бауэри, по таким улицам он всегда гулял с удовольствием.
Стул в его руке был самым обычным, но у него имелся целый ряд характерных черт. Стоит выпустить его из виду — и ты уже не можешь его описать, но когда держишь его в руках, найти такой же совсем нетрудно. Они начали с самого северного магазина, находившегося не более чем в сотне ярдов от дома. Если человек покупает подержанную мебель на Манхэттене, весьма вероятно, что он сделает это в ближайшем магазине.
«Поставь самый лучший товар в витрину», — таков главный принцип розничной торговли. Но на Бауэри лучшие товары выставлялись прямо на тротуаре. А стул, который нес Ричер, никто не назвал бы лучшим товаром, иначе его не продали бы в единственном экземпляре. Если у тебя есть комплект из двадцати четырех стульев, ты не станешь продавать их по одному. Поэтому Ричер и Полинг проходили мимо выставленных на тротуаре предметов в узкие двери и осматривали пыльные стулья, сложенные внутри. Они нашли множество стульев, все похожие и все разные. У всех были четыре ножки, сиденья и спинки, но различие в форме и деталях поражало воображение. Ни один из них не казался слишком удобным. Ричер где-то читал, что существует целая наука изготовления ресторанных стульев. Естественно, он должен быть прочным и должен выглядеть удобным, но на самом деле стул не должен быть слишком удобным, в противном случае клиенты будут сидеть слишком подолгу и за вечер вместо трех разных компаний за каждым столиком побывает только две, а ресторан потеряет деньги. Не приходилось сомневаться, что производители стульев это прекрасно знали.
В первых трех магазинах они не нашли ничего похожего и никто не признался, что они продали стул, похожий на тот, что принес Ричер.
А в четвертом магазине они нашли то, что искали.
Это был большой магазин, где продавалась хромированная мебель для кафе. За рядами мягких стульев на тротуаре оказались груды старых столов и стульев, наваленных друг на друга. Еще дальше нашлось множество самых разных предметов. В том числе и два стула, родные братья того, что принес с собой Ричер. Тот же стиль, та же конструкция, цвет и состояние.
— Мы стреляем, и мы попадем в цель, — сказала Полинг.
Ричер проверил еще раз, чтобы не произошло ошибки.
Нет, здесь не могло быть никаких сомнений. Стулья были одинаковыми. Даже грязь и пыль совпадали. Те же оттенки серого, такая же плотность.
— Давайте попросим помощи, — предложил Ричер.
Он отнес стул с Шестой авеню в заднюю часть магазина, где за расшатанным столом сидел китаец. Рядом стояла закрытая касса. Китаец был старым, и на его лице застыла маска спокойствия. Наверное, он и был хозяином магазина и все операции проходили через его руки.
— Вы продали этот стул, — Ричер показал принесенный им стул, а потом кивнул в сторону стены, где стояли два его собрата. — Примерно неделю назад.
— Пять долларов, — произнес старик.
— Я не собираюсь его покупать, — сказал Ричер. — Кроме того, он вам не принадлежит. Вы уже однажды его продали. Я хочу знать, кто его у вас купил. И больше ничего.
— Пять долларов, — повторил старик.
— Вы меня не понимаете.
Старик улыбнулся.
— Нет, я отлично вас понимаю. Вы хотите получить информацию о том, кто купил стул. А я отвечаю, что информация имеет цену.
— Как насчет того, чтобы получить стул обратно? Вы сможете продать его во второй раз.
— Я уже продал его гораздо больше раз, чем два. Заведения открываются, а потом закрываются. Мир движется по кругу.
— Кто купил его неделю назад?
— Пять долларов.
— Вы уверены, что ваша информация стоит пять долларов?
— У меня есть то, что есть.
— Два с половиной доллара и стул.
— Вы оставите стул в любом случае. Вам надоело таскать его за собой.
— Но я могу оставить его возле соседней двери.
В первый раз за все время глаза старика переместились и уставились в стену. Наверное, он подумал: «Три стула лучше, чем два».
— Четыре доллара и стул, — предложил китаец.
— Три и стул, — ответил Ричер.
— Три с половиной и стул.
— Три с четвертью и стул.
Ответа не последовало.
— Прекратите, — вмешалась Полинг.
Она подошла к расшатанному столу и открыла сумочку. Достала толстый черный бумажник и вытащила из него новенькую десятку. Положила ее на исцарапанную столешницу и сказала:
— Десять долларов. И чертов стул. Так что постарайтесь, чтобы ваши слова того стоили.
Старый китаец кивнул.
— Женщины, — пробормотал он. — Они всегда готовы слушать.
— Расскажите нам, кто купил стул, — сказала Полинг.
— Он не мог говорить, — ответил старик.
Глава 33
— Сначала я ничего такого не подумал, — сказал старик. — Входит американец, слышит, как мы разговариваем на своем языке, и очень часто приходит к выводу, что мы не знаем английского. Тогда он начинает общаться с нами при помощи мимики и жестов. Конечно, это немного невежливо, подразумевается, что мы не способны освоить другой язык. Но мы привыкли. Обычно я даю клиенту возможность немного помучиться, а потом произношу грамотно построенную фразу в качестве укора.
— Как со мной, — заметил Ричер.
— Верно. Таким же образом я поступил и с человеком, которого вы ищете. Однако он не мог дать ответа, не разжимал губ и сглатывал, точно рыба. Я сделал вывод, что у него есть изъян, не позволяющий говорить.
— Опишите его, — попросил Ричер.
Старик немного помолчал, собираясь с мыслями, и повторил рассказ смотрителя с Шестой авеню. Белый, немногим меньше сорока, среднего роста и телосложения, аккуратный, чисто выбритое лицо без усов и бороды. Голубые джинсы, голубая рубашка, бейсболка, теннисные туфли, вся одежда поношенная и удобная. Никаких запоминающихся черт, если не считать немоты.
— Сколько он заплатил за стул? — спросил Ричер.
— Пять долларов.
— А часто ли у вас покупают один стул?
— Вы считаете, что мне следует тут же вызывать полицию, если ко мне зайдет человек, не являющийся владельцем ресторана?
— Кто покупает стулья по одному?
— Многие, — ответил старик. — Те, кто только что развелся, или те, кто недавно потерпел неудачу. Или те, кто начинает одинокую жизнь в маленькой квартире в Ист-Виллидже. Некоторые комнаты настолько малы, что там нужен лишь один стул. Его ставят к письменному столу, который исполняет заодно роль обеденного.
— Хорошо, я понял, — кивнул Ричер.
Старик повернулся к Полинг и спросил:
— Моя информация вам помогла?
— Может быть, — ответила Полинг. — Однако мы не узнали ничего нового.
— Сожалею. В таком случае вы можете оставить стул себе, — сказал старик.
— Мне надоело таскать его с собой, — сказал Ричер.
— Тогда можете оставить его здесь, — предложил старик, слегка наклонив голову.
Полинг и Ричер вышли из магазина, и Ричер успел заметить, как молодой парень — наверное, он приходился старику внуком — ставит принесенный им стул рядом с двумя другими.
— Трудный путь, — с иронией заметила Полинг.
— Какая-то бессмыслица, — сказал Ричер. — Зачем они посылают немого?
— Очевидно, второй привлекает внимание в еще большей степени.
— Даже не хочется думать, каким он может оказаться.
— Лейн бросил этих парней. Зачем вы ему помогаете?
— Я не помогаю ему. Я делаю это для Кейт и ее дочери.
— Они мертвы. Вы сами сказали.
— Но все равно они должны иметь историю. Объяснение. Кто, где и почему. Все должны узнать, что с ними случилось. Нельзя допустить, чтобы они просто тихо исчезли. Кто-то должен встать на их сторону.
— И это будете вы?
— Я играю теми картами, которые мне сдали. Нет смысла жаловаться на невезение.
