Франк Тилье - Переломы

— Каждый раз, когда я смотрю на это спокойное море, я думаю о Бландине, о спокойствии ее духа, — вздыхает Клод. — Мы-то — все в бурях… — Потом он смотрит на часы: — Думаю, надо идти. Пора в машину — и домой.

— Вы все правильно делаете, Клод. Это так хорошо после всех этих лет…

— Она — моя жена. Без нее я ничто.

Он наклоняется к Бландине, снимает с нее очки и уголком носового платка вытирает соленую капельку, жемчужиной катящуюся по ее щеке.

— Грустно говорить, но ее несчастье еще больше сблизило нас.

Они поворачиваются и идут к центру. Дойдя до парковки, Клод складывает вещи Бландины в багажник и удобно устраивает жену на пассажирском сиденье. На колени ей он кладет тюльпаны.

Тронувшись с места, он высовывает руку в окно, долго машет Франсису Бапому, а после первого поворота смотрит на жену.

— Я только что из больницы. Наша славная Доротея два раза ткнула меня ножом в грудь. И все из-за проклятого психиатра.

На протяжении всего пути он не произносит больше ни единого слова.

Его лицо становится еще более напряженным, когда он замечает грузовичок перед фермой. Остановившись у коровника, он решительно выходит из машины. Алиса бросается к нему, а Фред стоит сзади, облокотившись о капот. Клод кивает в его сторону:

— Не успела уехать отсюда и уже связалась черт знает с кем?

Алиса видит в машине мать. Однако глаза отца, холодные как камень, притягивают ее взгляд.

— Ты можешь мне объяснить вот это?

Она показывает пальцем на кучу земли в глубине сада. Клод Дехане сжимает кулаки. Он отворачивается и занимается женой. Осторожно берет Бландину на руки и идет к ферме.

— Уходи, Алиса.

Молодая женщина на мгновение растерянно замирает, потом бежит за ним, но дверь захлопывается у нее перед носом. Замок защелкивается. Алиса колотит в дверь:

— Ты должен объяснить мне, что произошло! Почему ты лгал мне больше десяти лет? Почему ты делал все, чтобы я не выздоровела? Зачем тебе все это понадобилось?

Фред подходит к ней и тоже стучит:

— Месье? Мне кажется, что…

Дверь резко распахивается. В лоб Фреду упирается ствол ружья.

— Знаешь, что это такое, а? Это «экспресс беттинзоли», мой отец ходил с ним на кабанов. Один выстрел — и голова вдребезги. Хочешь, чтобы я попробовал на тебе? Убирайтесь отсюда оба!

Фред сжимает руку Алисы, и они, пятясь, уходят.

Грузовичок резко трогается с места. Фред побелел как полотно.

— Ноги моей здесь больше не будет, Алиса. Никогда, поняла?

Алиса чуть не плачет. Она держит в руках фотографию сестры.

— Поедем к нашему семейному врачу. К этому мерзавцу, который подписал свидетельство о ее смерти.

Она смотрит на далекий холм.

— Или сначала к Мирабель… Может быть, она сможет дать мне ответ. Остановись.

Фред жмет на тормоз. Алиса открывает дверцу, колеблется. Мирабель живет довольно далеко, надо идти через поле.

— Тут идти километра два или три. Подождешь меня здесь, ладно?

— Как я могу тебя ждать после того, что случилось?

Он закрывает машину и догоняет ее. Алиса бежит к холму, указывая пальцем куда-то вперед. Дом Мирабель выглядит крохотной точкой на горизонте.

— Отец говорил, что Мирабель живет там.

— Ты там никогда не была?

— Никогда. А зачем мне было туда ходить? Сегодня у меня есть хороший повод. Может быть, Мирабель знает правду о моей сестре.

Молодая женщина взбегает на пригорок, слева обходит кладбище и идет по грязи в сторону леса. Фред, задыхаясь, следует за ней. Идти тяжело, на обувь налипла глина. Примерно через полчаса они подходят к дому. Ставни разбиты, краска облупилась. По осыпающемуся фасаду вьется плющ.

Алиса поднимает глаза и в ужасе отступает.

Окна заложены кирпичом.

Она понимает, что стучать в дверь бесполезно.

Потому что здесь никто не живет. И уже очень давно.

33

Сидя в машине, не отрывая глаз от экрана своего ноутбука, Жюли жадно поглощает сэндвич с тунцом, который не успела съесть днем. Ее мысли по-прежнему заняты Грэхемом, его личной трагедией. Подключившись к беспроводной сети клиники, она выходит в интернет и набирает в поисковой строке Гугла слова «дорожная авария», «Грэхем», «психиатр». Затем нажимает кнопку «Найти». Открываются несколько ссылок. Все они выводят ее на архив газеты «Вуа дю Нор». Жюли нажимает еще раз и оказывается на странице, где запрашивают логин и пароль. Не задумываясь, она хватает мобильный телефон. Не прошло и пяти минут, как знакомый журналист сообщает ей необходимые данные для входа на сайт.

Она кладет сэндвич на пассажирское сиденье и, не отдавая себе отчета в своих действиях, закуривает. Еще мгновение, и она заходит на сайт газеты, доступный только для зарегистрированных пользователей. Вверху страницы — фотография разбитой машины у подножия утеса. Жюли чувствует, как по телу пробегает дрожь.

И вот статья, датированная июлем 2003 года:

В среду, в 21 час 30 минут, ужасная катастрофа унесла жизни матери, Анны Грэхем, и двух ее детей, Евы и Артюра. Авария случилась, когда они возвращались домой после посещения ежегодного фестиваля цветомузыки в Виссане.

Возле мыса Блан-Не, на департаментском шоссе Д940, ехавший навстречу автомобиль внезапно изменил траекторию движения, что вынудило Анну Грэхем совершить маневр, оказавшийся роковым. Ее машина свалилась с обрыва и разбилась на берегу моря.

Местная жандармерия начала расследование, чтобы точно установить все обстоятельства происшествия.

Первые данные указывают на то, что в момент аварии управлявшая вторым автомобилем Жюстина Дюмец, двадцати четырех лет, уроженка Вимрё, разговаривала по мобильному телефону. Потрясенная случившимся молодая женщина немедленно связалась со спасателями. Потом она утверждала, что включила громкую связь, но к настоящему времени подтвердить это не удалось.

Дополнительный удар для супруга погибшей, психиатра из Бре-Дюн Люка Грэхема: найти удалось только тела двух его детей, находившихся на заднем сиденье. Есть все основания полагать, что тело матери было унесено в открытое море течением, которое в этом месте особенно сильно. Поиски затруднены ввиду крайне неблагоприятного прогноза погоды.

Расследование, как ожидается, будет долгим и трудным, и власти проявляют большую осторожность. В настоящее время Жюстине Дюмец, которую сразу же лишили водительских прав, грозит условный двухлетний срок за непредумышленное убийство.

Независимо от результатов расследования, эта ужасная трагедия возвращает нас к обсуждению проблемы использования мобильных телефонов за рулем.

Жюли со вздохом проводит ладонями по лицу. Ее окутывает дым сигареты. Узнать среди ночи о гибели жены и детей, мгновенно утратить смысл жизни… Жюли испытала такое же чувство пустоты, когда ушел Филипп. А ведь он-то не умер.

Она читает другую статью, датированную следующим месяцем. Из нее она узнает, что Жюстина Дюмец получила лишь короткий условный срок.

Измученная сотрудница социальной службы выключает свой компьютер. Теперь она лучше понимает, почему Грэхем превратился в того, кем стал, в трудоголика, получающего подпитку от больных душ своих пациентов. Внешний мир не пощадил его. Вот он постепенно и запер себя в психиатрической больнице. Чтобы уже никогда не выйти оттуда.

34

Фред останавливает машину на вымощенной булыжником улице Арраса, неподалеку от пожарной каланчи, и поворачивается к Алисе:

— Уверена, что все будет в порядке? Если хочешь, я…

— Я скоро, ладно? Все будет хорошо. Мирабель могла переехать, но он-то уж точно никуда из своего кабинета не денется.

Алиса выходит и исчезает в переулке. Дорога, идущая в гору, погружена в полумрак. Солнце уже садится. Она переходит на другую сторону и оказывается перед доской, на которой золотыми буквами написано имя ее бывшего врача. Ступеньки слева ведут к другой, намертво заколоченной полуподвальной двери. Это выход к обширным подземным галереям, связывающим между собой подвалы торговых складов. Знаменитые каменоломни Арраса.

Алиса нажимает ручку тяжелых ворот и попадает в узкий проход между двумя кирпичными стенами. В конце прохода — еще одна дверь, она поспешно толкает ее. Здесь очень тихо, шум города не слышен. В этом месте у нее стынет кровь.

Она проходит еще немного вперед. В приемной ждут люди. Сколько раз она приходила сюда с отцом? Она помнит все обследования, помнит, как ее лечили от хронических заболеваний — ангин, отитов, ринофарингитов, — которыми она страдала в детстве. Она помнит и бесчисленные проглоченные таблетки, лекарства, которые не давали ей жить нормальной жизнью, отделяли от мира, вынуждали пропускать школу «по болезни».