Дин Кунц - Казино смерти
— Кто-то, должно быть, убил черную змею и повесил на дереве, — прокомментировала она.
Учитывая ее частые загадочные реплики, я подумал, что и сам не очень-то способствую доверительности нашего разговора, но последняя фраза поставила меня в тупик.
— Черную змею? На дереве?
Она указала на темнеющее небо.
— Разве повесить мертвую черную змею на дереве — не верный способ вызвать дождь?
— Возможно. Не знаю. Для меня это новость.
— Лжец. — Она отпила вина. — Так или иначе, денег мне хватает. И у меня есть возможность заняться духовными проблемами.
— Вы уж не обижайтесь, но мне трудно представить вас молящейся отшельницей.
— Психический магнетизм для меня новость.
Я пожал плечами.
— Это всего лишь придуманный мною термин для интуиции.
— Психический магнетизм больше, чем интуиция. Дэнни мне рассказал о нем, а ты продемонстрировал более чем убедительно. Ты можешь завоевывать души.
— Нет. Не я. Для этого вам нужен Моисей.
— Ты видишь призраков.
Я решил, что, изображая тупицу, только разозлю ее, ничего не добившись.
— Я не могу их вызывать. Они сами приходят ко мне. Я бы предпочел, чтобы не приходили.
— В этом месте должны быть призраки.
— Они здесь есть, — признал я.
— Я хочу их увидеть.
— Вы не сможете.
— Тогда я убью Дэнни.
— Клянусь вам, я не могу завоевывать и подчинять их себе.
— Я хочу их видеть, — повторила она, голос похолодел.
— Я — не медиум.
— Лжец.
— Они не облачаются в эктоплазму, которую могут видеть другие люди. Это дано только мне.
— Ты такой особенный?
— К сожалению, да.
— Я хочу поговорить с ними.
— Мертвые не говорят.
Она взяла пульт дистанционного управления.
— Я сейчас разнесу этого маленького говнюка в клочья. Действительно разнесу.
Отвечая, я рисковал, но не так чтобы очень.
— Уверен, что разнесете. Независимо от того, сделаю я, о чем вы просите, или нет. Вы же не хотите сесть в тюрьму за убийство доктора Джессапа.
Она положила пульт на стол. Вновь прислонилась к подоконнику, расправив плечи, выпятив грудь, позируя.
— Ты думаешь, я собираюсь убить и тебя, так?
— Разумеется.
— Тогда почему ты здесь?
— Чтобы выиграть время.
— Я же предупредила, что ты должен прийти один.
— Никто сюда не спешит, — заверил я ее.
— Тогда… для чего выигрывать время?
— Чтобы судьба могла сделать неожиданный поворот. И воспользоваться той возможностью, которую она мне предоставит.
С чувством юмора у нее было не очень, но мой ответ ее позабавил.
— Ты думаешь, я потеряю бдительность?
— Убить доктора Джессапа — не самое лучшее решение.
— Не тупи. Мальчикам нужно порезвиться. — Она говорила так, словно я должен был понимать насущную необходимость убийства радиолога. — Это часть сделки.
И в этот самый момент прибыли «мальчики». Услышав их шаги, я повернулся.
Первый выглядел созданным в лаборатории киборгом, получеловеком-полумашиной, и в череду его предков определенно затесался локомотив. Здоровенный, прямо-таки гора мышц, с кажущейся медлительностью, который, однако, наверняка мог преследовать тебя быстрее, чем валящийся под откос поезд.
С тяжелым, грубым лицом и взглядом таким же прямым, как у Датуры, да только, в отличие от ее, нечитаемым.
Он не просто охранял свои мысли от посторонних, нет. Таких загадочных глаз я еще не встречал. У меня возникло неприятное ощущение, что за этими глазами находится разум, совершенно отличающийся от разума обычного человека. Он мог бы принадлежать существу, рожденному на другой планете.
При такой физической силе ружье, конечно же, смотрелось лишним. Он отнес его к окну и, держа обеими руками, оглядел расстилавшуюся внизу пустыню.
Второго мужчину тоже отличало крепкое телосложение, но в сравнении с первым он казался хрупким подростком. Моложе человека-горы, с припухшими веками и красными щеками, он являл собой пример большого любителя подраться в барах. Такая жизнь, выпивка и драки, вполне его устраивала, и чувствовалось, что он — дока и в одном, и в другом.
Он встретился со мной взглядом, но не так смело, как человеческий локомотив. Потом отвел глаза, словно я его чем-то смутил, во что верилось с трудом. Думаю, его не смутил бы и несущийся на него бык.
Хотя оружия у него я не увидел, возможно, он держал пистолет или револьвер в кобуре, скрытой пиджаком спортивного покроя из легкой ткани.
Он отодвинул стул от стола, сел, налил вина, которое я предпочел не пить.
Как и женщина, мужчины были в черном. Я предположил, что это не случайность: Датура черное любила, а мужчины одевались, следуя ее указаниям.
Они, должно быть, охраняли лестницы. Она не звонила им, не посылала сообщения, но тем не менее каким-то образом они узнали, что я сумел их миновать и нахожусь с ней.
— Это, — она указала на мордоворота у окна, — Cheval Андре.
Он не посмотрел на меня. Не сказал: «Приятно с вами познакомиться».
Любитель драк в баре одним глотком выпил треть стакана вина.
— Это Cheval Роберт, — представила второго Датура.
Роберт смотрел на стоящие на столе свечи.
— Андре и Роберт Шевалы, — кивнул я. — Братья?
— Cheval — не фамилия, — уточнила она, — как тебе, несомненно, известно. Cheval на французском конь, о чем ты знаешь не хуже моего.
— Конь Андре и конь Роберт, — кивнул я. — Леди, должен вам сказать, даже с учетом той странной жизни, которую я веду, для меня все это слишком уж странно.
— Если ты покажешь мне призраков и все, что я захочу увидеть, возможно, я не позволю им убить тебя. Ты хотел бы стать моим Cheval Оддом?
— Полагаю, такому предложению обзавидовались бы многие молодые люди, но я не знаю, каковы будут мои обязанности как коня, какое у меня будет жалованье, и хотелось бы уточнить насчет медицинской стра…
— Обязанности Андре и Роберта — делать то, что я им говорю, все, что я им говорю, как ты, должно быть, уже понял. В качестве компенсации я даю то, что им нужно. А иногда, как в случае с доктором Джессапом, позволяю делать то, что им хочется.
Оба мужчины бросили на нее голодные взгляды, и похоть была только частью их голода. Я чувствовал в них и другую потребность, не имеющую отношения к сексу, потребность, утолить которую могла только она, потребность столь невероятную, что мне лучше бы и не знать, в чем она состояла.
Датура улыбнулась.
— Им очень нужно то, что дать могу только я. Молния сверкнула ярким зигзагом, вырвавшись из черных облаков. Сверкнула вновь. От громового раската едва не лопнули барабанные перепонки. Небо содрогнулось и стряхнуло с себя миллионы серебристых чешуек дождя, а потом еще миллионы.
Глава 32
Мощнейший ливень лишил день последних остатков света, которым ранее удавалось прорываться сквозь грозовые облака, так вторая половина дня резко перешла в вечер.
Но если свет практически перестал поступать через окно, то свечи разгорелись только сильнее. Красные и оранжево-желтые химеры бродили по стенам, встряхивали гривами на потолке.
Cheval Андре опустил ружье на пол, закрыл окно и смотрел на грозу, положив руки на подоконник, словно подпитываясь ее энергией.
Cheval Роберт оставался за столом, смотрел на свечи. Непрерывно меняющаяся татуировка победы и денег плясала на его лице.
Когда Датура отодвинула от стола еще один стул и предложила мне сесть, я не видел причин отказать ей. Как я и сказал, я пришел сюда, чтобы выиграть время, дождаться того момента, когда судьба развернет ситуацию в мою пользу. Словно уже став хорошим конем, я без лишних слов сел.
Она же ходила по комнате, пила вино, останавливалась снова и снова, чтобы понюхать розы, потянуться, словно кошка, гибкая и соблазнительная, прекрасно отдающая себе отчет в том, как привлекательно она выглядит.
Расхаживая по комнате, останавливаясь, вскидывая голову, чтобы посмотреть на отсветы пламени свечей на потолке, Датура говорила и говорила:
— В Сан-Франциско есть женщина, которая левитирует с помощью известных лишь ей заклинаний. Только избранные могут это лицезреть, на солнцестояние или на День Всех Святых. Но я уверена, ты там бывал и знаешь ее имя.
— Мы никогда не встречались, — заверил я Датуру.
— В Саванне есть прекрасный дом, в котором живет молодая женщина. Дом она унаследовала от дяди, который также оставил ей дневник, где подробно описал, как убил и сжег в подвале девятнадцать детей. Он знал, что она не пойдет и не расскажет властям о его преступлениях, пусть даже он и умер. Ты, несомненно, бывал в этом доме, и не единожды.
— Я не путешествую, — ответил я.
— Меня приглашали несколько раз. Если планеты расположены соответствующим образом и гости должного уровня, можно услышать голоса мертвых, раздающиеся из их могил под полом и в стенах. Похищенные дети умоляют сохранить им жизнь, словно не знают, что они уже умерли, плачут, просят их освободить. Незабываемые впечатления, как тебе хорошо известно.
